Наверняка он думает, что я сломалась и сейчас устрою ему разогрев. А я и устрою такой ему разогрев, что на всю жизнь запомнит!

Незаметно для него забираю из-подушки зажигалку, которую спрятала вчера вечером. На случай, если вдруг ночью услышу шорох, чтобы подсветить комнату. Как хорошо, что я вспомнила про нее!

– Вить, закрой глаза, я стесняюсь.

– Алка… – рычит угрожающе, – если ты что-нибудь задумала, знай – тебе будет плохо. Я всю душу из тебя вытрясу.

– Ничего я не задумала. Давай закрывай, иначе ничего не будет! Сбегу и матери позвоню. Она приедет и выгонит тебя отсюда пинками.

– Хватит болтать, приступай!

Виктор закрывает глаза и расслабляется в ожидании удовольствия.

До свершения мести осталось

три,

два,

один….

Мысленно перекрестившись, подношу зажигалку к его небритым яйцам и чиркаю. Пламя неожиданно вырывается такое сильное, что пах отчима мгновенно воспламеняется!

Ох-ре-неть!

Отчим вскакивает с постели с дикими воплями и пытается потушить пожар между ног. Хлопает себя по причиндалам, чтобы сбить огонь.

– Алка, помоги! Ты что наделала! Я убью тебя!

Завоняло жжеными волосами и спиртом. Я поняла, почему загорелось так сильно! Боги, этот урод набрызгал себе пах плохим одеколоном, вот спирт и горел так красиво. Сам себе медвежью услугу оказал.

Виктор уносится в ванну, чтобы сунуть подпаленные яйца под холодную воду, а я, не теряя ни секунды, хватаю сумку с теми вещами, что успела туда закинуть, книгу со своими деньгами, телефон и быстро сваливаю.

Из ванной доносятся крики и затем облегчения стон. Потушил свои яйца! А жаль. Лучше бы все его хозяйство сгорело к чертям собачьим. Таких кастрировать надо, ибо нефиг.

Пока он придет в себя, я уже буду далеко.

Где? Я не знаю. Но точно не дома.

А мать обо всем узнает. От меня.

Прямо сейчас ей и позвоню. Только надо отойти подальше.

Бегу, петляя, по дворам. Бегу, пока не устаю.

Опускаюсь на бордюр и набираю мать.

Не берет… Наверное, работает. Да, точно, она только вечером может выходить на связь. Жаль.

Батарея садится, блин. Зарядку не успела схватить.

Так, кому звонить?

Но вдруг телефон оживает сам. Это Самира. И чего ей нужно?

– Алоэ?

– Алл, привет. А ты сейчас где?

Смотрю на себя как бы со стороны: напуганная девчонка в джинсах и футболке, пропитанная хреновым мужским одеколоном, со светлыми растрепанными волосами сидит на бордюре, прижав к себе сумку с пожитками.

Да это я. Моя новая реальность.

– Лучше не спрашивай, – отмахиваюсь.

– Алла, а что случилось?

– Да ничего.

– Ладно, не хочешь, не говори. Я просто хотела сказать тебе спасибо.

– Да ладно, проехали уже. Извини, я отключаюсь, батарея сейчас сдохнет.

– Подожди… Моего папы нет дома, можешь прийти ко мне? Я хочу тебе кое-что показать. Это очень важно для меня.

– Ладно, – пожимаю плечами, как будто она могла видеть меня. – Адрес скажешь?

Самира диктует адрес, и я прямо во время разговора вбиваю его в приложение такси. Ого, прилично ехать и по карману поездка ударит. Но раз у нее что-то важное там, и мне некуда податься – я поеду.

Глава 5

Такси останавливается возле нужного мне дома, точнее сказать – домины! Сразу видно, что здесь живут очень богатые люди. Профессор Паскуда не берет взятки. Тогда как ему удалось разбогатеть? Может в семье богатой родился и имел хороший старт?

Неважно. Я немного удивлена, и всё.

Нажимаю на кнопочку домофона. Прямо над головой висит камера. Ого, все серьёзно. Фейс-контроль, и мышь не проскочит.

Охранник отпирает калитку, из дома выбегает Самира.

– Асхаб, это ко мне!

– Ваш отец не предупреждал, что у вас будет гостья.

– Я ему уже позвонила. Он сейчас занят, не может тебе позвонить. Передал, чтобы ты впустил ее.

– Я не могу, у меня инструкции, – бубнит охранник.

– Впустишь – или будешь уволен!

А у Самиры неплохо получается командовать дома слугами. Здесь она чувствует себя куда увереннее, чем в институте.

Асхаб молча отступает, и я вхожу.

Самира подхватывает меня под руку и ведет в дом.

Внутри, конечно, все так же шикарно, как и снаружи. Стараюсь не пялиться и не удивляться. Делаю вид, что такие роскошества для меня обычное дело.

– Пойдем в мою комнату!

Спальня Самиры размером с нашу квартиру. Яркая мебель, игрушки, статуэтки, книги, шкафы. Стильно, мило.

– Как тебе? – спрашивает подруга, наблюдая за моей реакцией.

Думаю, свой дом она и хотела мне показать, чтобы я рассказала в ВУЗе о том, что видела. Хорошая попытка избавиться от травли, но нет. Я не буду сплетничать.

– Уютненько, – отвечаю я, падая в кресло грушу белого цвета. – Ничего, что без разрешения села?

– Ну что ты, Алл, садись, куда хочешь.

– Так что ты мне хотела показать?

– Смотри, – Самира одним движением стаскивает с головы платок, и ее шелковистые каскадом рассыпаются по плечам. – Видишь? Некоторые сплетницы с учебы говорят, что я ношу платок, чтобы спрятать свои сальные и немытые волосы. Но я мою голову каждый день и ухаживаю за волосами! Дома мы ходим без платка.

– Это у тебя кератин? Красиво!

– Нет, просто дорогой уход. Я хотела показать тебе свои волосы, чтобы ты рассказала подругам.

– За волосы могу замолвить словечко, – киваю. – Они у тебя действительно шикарные.

– Хочешь, я подарю тебе комплект для ухода? Будут такими же гладкими.

– Спасибо, но мне сейчас как-то не до волос. Потом как-нибудь покажешь, что там у тебя за чудо-уход.

– Ты не сказала, что у тебя случилось, – Самира делает грустное лицо. – Тебя кто-то обидел? Почему ты с сумкой?

– Я ушла из дома.

– С мамой поссорилась?

– Неа, с отчимом, – отвечаю неохотно. – Извини, что от меня воняет им.

О Викторе знают лишь мои близкие подруги, и им строго настрого запрещено болтать о нем. Я не хочу, чтобы сокурсники думали, что я из неблагополучной семейки. Я этого не вынесу. Я хочу быть классной, общительной, модной. Платить в кафе, не глядя на счет. Купить спонтанно понравившуюся вещь. Но пока мне все это только снится.

Денег вечно не хватает. Мать тратит много на себя и на мужа. Я беру подработки, но там платят настолько мало, что свои хотелки я пока не могу удовлетворить. Так и живем.

– Что он сделал?

– Я сделала.

– Ты?! – аккуратные брови Самиры взлетают вверх.

– Да, я подожгла ему яйца зажигалкой, – отвечаю со злорадством в голосе. – Красиво горел, чертяка.

– Алла! – Самира прыскает со смеху, но потом спохватывается, – прости, я… Я не должна смеяться! Наверняка он сделал что-то плохое, что ты решилась на такую смелую вещь. Для мужчины это ужасное унижение. Он будет мстить тебе.

– Да я знаю, – вздыхаю. – Жду, когда вернется мать с вахты, и нас рассудит.

– А когда она приедет?

– Через две недели вроде как.

– И где же ты будешь жить эти две недели?

– Не знаю. Еще не придумала.

– Оставайся у нас.

– Ты что! Твой отец не будет рад этому.

– Я с ним поговорю.

– Только не рассказывай про отчима. Самира, пообещай! Он не должен знать, что я сделала. У меня и так проблем выше крыше.

Если Профессор Паскуда узнает про мой поступок, то будет считать меня чокнутой идиоткой. После обещания декану, он станет наблюдать за мной как коршун. Одна ошибка – и я вылечу из института.

– Хорошо, я не скажу ему. Да мне и самой стыдно говорить папе о таких вещах, – краснеет.

– А когда он вернется?

– Ночью. Но я поговорю с ним завтра утром. Ложись в мою кровать, а я лягу на диване.

– Ну что ты! Я не хочу тебя стеснять. Сама лягу на диване.

– На Кавказе гостям дают все самое лучшее, так что не спорь. Я велю прислуге поменять белье. Будешь спать в моей постели. Тебе нужны какие-нибудь вещи? У меня полно всякого шмотья, которого я никогда в жизни не надену. Просто покупаю, примеряю и вешаю обратно в шкаф…

Самира открывает шкаф, берет вешалку с платьем, которому может позавидовать любая поп-звезда, и прикладывает к себе.

– Красивое! – говорит она.

– А почему ты не можешь надеть его?

– Отец не позволит. А когда я выйду замуж – не позволит носить эти наряды уже муж.

– Чё это он не позволит? – меня аж подбрасывает в кресле от негодования. – Зачем тогда выходить за такого запрещальщика?

Самира улыбается и отвечает:

– Жениха мне выберет отец, когда я получу диплом. Конечно, он будет не отсюда, а с нашей родины, моей национальности. Девушка не может выбрать себе мужа, потому что она никого не знает. А папа знает все хорошие семьи.

– Слушай, хорошая семья еще не гарантия того, что мужик попадется нормальный.

– Это правда. Мне остается только молиться Аллаху, чтобы папа не ошибся в выборе.

Ловлю себя на мысли, что моя жизнь не такая уж и плохая. Вон Самира, выйдет замуж по принуждению за незнакомца и собирается молить своего Бога, чтобы мужичок оказался не гнилой. А мне молиться никому не надо, я сама себе выберу мужа, если захочу. Но лучше буду одной!

– Давай нарядимся? – предлагает Самира, вытаскивая все свои роскошные платья и складывая их на кровати. – Просто для себя. Выбери себе что-нибудь, отвлечемся немного от грустных мыслей. Примерка дорогих вещей всегда поднимает мне настроение.

А почему бы и нет?

Начинаю копаться в ворохе одежды и выбираю себе маленькое черное платье, расшитое черным жемчугом. Боже, какая красота!

Вот ведь парадокс: я могу носить такие классные вещи, но не могу их купить. А у Самиры все наоборот.

Так, мои растрепанные волосы портят весь вид. Беру сухой шампунь и привожу голову в порядок. Вот теперь другое дело! Больше не выгляжу как жертва домогательств.

Виктор бы слюной изошел, если бы меня увидел сейчас. Скот! Надеюсь, мать скоро увидит его копченые яйца и наконец выкинет его из нашей квартиры!

Из зеркала на нас смотрят две поп-дивы, готовые дать свой концерт. Хихикаем от удовольствия. Прикалываюсь, напевая в расческу песню Бузовой.

– Слушай, у тебя есть микрофон? – спрашиваю у подруги.

– У меня есть всё, – отвечает она и достает из тумбочки новенький микрофон в коробке. – Это мне дядя подарил на день рождения. Давно. Я не пользуюсь им, так как не умею петь.

– А я умею и люблю.

– Спой для меня что-нибудь современное! Пожалуйста.

Самира подключает микрофон к колонке, и я пою для нее песню. В самый разгар вечеринки в комнату входит Булат Муратович и выключает колонку.

Ой, что-то сейчас будет!

Глава 6

– Пап, ты уже вернулся? – говорит Самира.

Профессор Паскуда разглядывает меня, сложив руки на груди. В его взгляде читается презрение и вопрос: «Как ты, Астахова, посмела прийти в мой дом?»

– Да, вернулся.

– А мы с Аллой…

– Я вижу, чем вы здесь занимаетесь. Астахова, можно вас на два слова?

– Пап, пожалуйста. Я пригласила ее к нам, это важно для меня.

– Переоденься, Самира! – гаркает на нее отец, я шумно выдыхаю, едва справляясь с желанием звездануть ему по лбу. Ну как он с дочерью себя ведет, а? Тиран, настоящий деспот. Говнюк.

– Куда идти-то? – спрашиваю у него.

– В мой кабинет.

– Как будто я знаю, где это, – фыркаю в ответ.

– Правое крыло.

– А мы сейчас в каком?

У Шерханова такой вид, будто он собирается меня придушить. Ну а что? Я правда потерялась в их огромном доме. Уже не помню, как сюда шли.

– Иди за мной, – бросает коротко.

Иду, пялясь на его спину. Сегодня он без своего традиционного костюма. На нем белый лонгслив и джинсы. Одежда обтягивает его крепкую, но стройную фигуру. И в который раз глядя на него, думаю, что мне нравятся такие мужчины. Не широкие, не перекачанные.

Хм… мне могут нравиться мужчины?