Рождественская сказка (страница 3)
Глядеть на Полосатый дом он больше не собирался. Особенно на окна. Не то чтобы он поверил Питеру насчёт привидений. Просто. На всякий случай. Вдруг в окне дома ему что-нибудь померещится?
Пока стоял в ожидании, Бертик наблюдал, как редкие прохожие обходят Полосатый дом стороной и заранее торопливо перебегают на противоположную сторону.
Правду сказать, их поведение было нормальным, если учесть, сколько тайн, слухов и мрачных легенд было связано с этим домом. Тем более, что слухи и легенды не рождаются ни с того ни с сего.
Начать хотя бы с того, что Полосатый дом после безвременной кончины его хозяйки Графини остался без наследника.
«Такой дом и без хозяина! – качали головой любители обсуждать чужие дела. – Подумать только, никто не заявил свои права на такую роскошную собственность!» Другие рассказывали, что все родственники Графини погибли во время войн и революций или умерли раньше неё. Вспоминали, что какой-то очень дальний родственник навещал Графиню в последнее время. Она почему-то не относилась к нему всерьёз и в конце концов не нашла ничего лучше, как составить Завещание на взятого ею на воспитание мальчика-сироту. И всё равно без толку – Завещание потом не нашли, а мальчика взял к себе кто-то из слуг.
Так горожане излагали свою версию событий пятилетней давности. Как правило, к этому рассказу прилагался ещё один, довольно жуткий. Якобы каждый божий день Графиня бродит по дому в поисках своего Завещания. На этот счёт все сходились во мнении: «Сама же написала, сама же куда-то и засунула».
По правде говоря, что касается поведения старушек, такая байка выглядела правдоподобно. Потому что со старушками такие происшествия – не редкость, не в обиду им будь сказано. Спрячут что-нибудь в чуланчике – и ищи свищи. Так, что и Домовой не найдёт. Но всё остальное – самая настоящая небылица. Если бы жители города были знакомы с Графиней ближе, при её жизни, они никогда бы такой чепухи не придумали.
Пока знатная старушка была жива, она ни капельки не сомневалась, что привидений не существует, и заявляла об этом тоном, не допускающим возражений. Став призраком в день и час, назначенный судьбой, она, теперь уже из упрямства, не желала отказываться от своих убеждений. Старушка и в Царствии небесном продолжала настаивать на своём и никогда «не являлась», не бродила по коридорам и комнатам Полосатого дома «из принципа».
Так что про привидение – это всё выдумки. По крайней мере, на тот момент, когда Бертик стоял у ограды Полосатого дома, поджидая Чурменяку. О её загадочном существовании в этом доме тоже ходили фантастические истории.
Горожан просто оторопь брала при мысли, что Чурменяка живёт в тесном чулане для садового инвентаря! Дверь этого чулана пряталась в фасаде дома, за водосточной трубой. Смельчаки, которые из любопытства совали туда свой нос, ничего похожего на признаки человеческого жилья там не находили. Лопаты, грабли, метёлки, прочий садовый хлам – это всё, что они могли обнаружить.
В этих ужасных, с точки зрения простого обывателя, условиях она жила при Графине и после. Когда хозяйка дома была жива – она благосклонно относилась к Чурменяке, даже была с ней дружна – внучке Домового неоднократно предлагали перебраться в одну из многочисленных комнат. Чурменяка неизменно отвечала отказом.
«Зачем теперь, когда Графиня покинула этот мир, Царствие ей небесное? Для чего теперь-то, когда все три этажа в её распоряжении, продолжать влачить жалкое существование в чулане размером с платяной шкаф? Зачем там ютиться вместе с граблями и лопатами, когда полным-полно комнат, в которых можно жить припеваючи? Ещё бы в мышеловке поселилась!» – возмущались горожане. При этом ни у кого не возникал вопрос, на каких правах Чурменяка вообще живёт в Полосатом доме? Но это же очевидно: у домовых свои права, особые. Уж не говоря о том, что жители города не могли себе представить Полосатый дом без Чурменяки.
Этот дом и Чурменяка в самом деле стали одним целым. Судьба Полосатого дома стала её судьбой.
Бертик уже раздумывал, не покинуть ли свой пост и не сбежать ли домой, когда тихий голос окликнул его: «Бертик!»
Это была Чурменяка, в своём клетчатом платке и старомодной шапочке.
– Не удивляйся, – начала она с объяснений. – В вашей кондитерской я и вправду не могла сказать ни слова. Так со мной случается, когда меня боятся или я кому-то не нравлюсь. Когда люди не улыбаются мне даже в ответ на мою улыбку, я теряю дар речи.
– Я нашёл вашу брошку, – сказал Бертик. Разжав кулачок, он протянул свою находку.
– Надо же! Нашлась! А я её везде искала. Это подарок дедушки. Кстати, у него сегодня день рождения. Так что, ещё раз спасибо за тортик, – сказала Чурменяка и неожиданно предложила:
– Пойдёмте к нам чай пить. Наверное, вы замёрзли.
Эти слова она произнесла так просто и с таким дружеским расположением, что Бертик сразу согласился. Однако удивился – оказывается, есть ещё и дедушка? И спросил: «А разве он ещё жив?»
– Конечно, – удивилась Чурменяка. – Разве Домовые умирают?
Бертик растерялся. Он не знал, как ответить на этот вопрос.
Глава четвёртая
Комната с нарисованными окнами
На узком подоконнике крохотного чуланного оконца догорала свеча и коптила и без того мутное стекло. Тусклый свет едва освещал торчащие по стенам черенки лопат и нечто похожее на садовую тачку. Там и сям белели клочья паутины.
– Даже спрашивать не стану, бывал ли ты в каморке Домового. Уверена, что не бывал, – улыбнулась Чурменяка.
– А разве мы уже не… – начал Бертик, предполагая, что это и есть жилище его новой знакомой.
Чурменяка перебила его и указала на стену и вниз.
– Видишь эту дверцу?
У самого пола, в стене, среди всякого садового добра, Бертик увидел маленькую, совсем игрушечную дверцу размером с его ладошку.
– Ясно, что тебе, такому большому, туда ни за что не пролезть. Если ты согласен на время стать маленьким, я скажу тебе способ.
– А Квит? – спросил Бертик.
– Квит станет маленьким вместе с тобой.
Немного подумав, Бертик согласился:
– Ну, если по-другому никак не получается…
– Тогда слушай внимательно. Чтобы войти в эту дверцу, ты должен узнать, что у моего соседа на обед. – И, не дав Бертику опомниться, добавила: – До скорой встречи в каморке!
Бертик хотел спросить про соседа, но Чурменяка будто сквозь землю провалилась.
В ту минуту Бертик мог запросто покинуть чулан. Он принялся размышлять:
– Допустим, сегодня я откажусь от этого странного чаепития. А завтра и сам не замечу, как стану шептать в ухо Питеру небылицы про Чурменяку и обходить Полосатый дом стороной. Как все. Нет уж. Лучше уж полезу в каморку к домовым, чем болтать всю эту ерунду и сплетничать.