И в первом и во втором мегакрипторах еще оставалось свободное место. Я отметил этот факт, записал даже в новенькое, мною же созданное устройство с дельта-когитором. Но «добивать» не стал. Обозвал это резервом.

Номер три полностью, на девяносто восемь процентов, оказался наполненным производственными делами. Технологические карты, мобильное устройство измельчения сырья, и кубик малого репликатора. Туда же переместил найденные в других хранилищах редкие ресурсы с Земли.

Трофеи с придурков, хоть как-то относящиеся к материалам, тоже упаковал в третий кейс. Камешки, металлы, эксоресурсы. Рано или поздно, с ними все равно придется разбираться. А пока, были дела и поважнее.

Приятным открытием было, когда техкарты, собранные по разным мегакрипторам, спокойно улеглись в одну ячейку. Их там под полсотни набралось. Большая часть, конечно, лютое барахло. Элементы одежды, простенькая обувь и бытовые предметы. Но были и достаточно ценные, в моем понимании, схемы производства. Например, вокс. Или энергетические элементы. Для полноценного производства они требовали массу редких ресурсов, но почему бы им и не найтись в целом огромном новом мире?

Простейший подсчет показал приблизительный внутренний диаметр сферы Дайсона. И площадь поверхности. И это число с огромным количеством нулей. Если поверить пришлому разбойнику, и принять радиус одного октагона в две с половиной тысячи километров, то получалось, что в Единстве таких восьмиугольников многие миллионы. Миллионы!

Да чего уж там! Получалось, что вся площадь поверхности суши Земли – а это если что сто пятьдесят миллионов квадратных километров – уместится в семи с половиной октагонах. Вся Земля, с островами, атоллами материками и безжизненными кусками скалы, торчащими среди льдов. Здесь же, насколько я мог видеть, вполне себе плодородная почва, прекрасный климат, и богатая флора с фауной.

Могущество неведомой расы, чей гений воплотил это астроинженерное чудо, потрясал воображение. Миллионы пригодных для проживания человека миров в одном! Бесконечные ресурсы и жизненное пространство.

Несколько смущал аккреционный диск Черной Дыры на месте, где обязано было находиться центральное светило этого мира. Зачем он там? Почему не звезда? Что это? Тонкий расчет, или ошибка Создателей? И понимают ли это туземные народы? Знают ли причины и следствия убийства гигантского плазменного шара?

Господи, Единство оказалось доверху наполненным удивительными тайнами. И это только если начать задумываться над простыми, привычными и видимыми невооруженным взглядом вещами. А если копнуть поглубже? Сколько тут всего интересного найдется тогда? И хватит ли мне одной жизни, чтоб разобраться хотя бы в основах?

Четвертый, пятый и шестой ящики, после того, как освободил их от техкарт и материалов, отвел под металлолом. Пласталь и обычное железо – универсальное сырье для огромнейшего списка товаров из репликатора. Еще бы источник пластика найти – хотя бы ту же нефть – и будет вообще замечательно. Те обломки полимеров, что удалось насобирать после разборки капсул, ничтожно мало. Как там говорят? Век атома? Век азур-технологий или термояда? Век репликаторов? Все это ерунда! Человеческая цивилизация на Земле уже сотни лет живет в эпоху пластика. Исчезни в один момент все полимерные материалы, и Утопия превратиться в первобытное общество. Без связи, оружия, одежды и транспорта.

Так что объема жалко не было. Обидно было, что в непосредственной близости от меня только одна дополнительная спускаемая платформа упала. А вот бы их было две! Или – еще лучше – четыре! Вот это был бы просто праздник какой-то!

Но Боги, даже если они есть – совсем не добрые существа. Успел уже убедиться. Дали отца – служащего ведущим инженером в одной из мегакорпораций Земли. Ум, блестящие перспективы, учеба в лучшей технической академии планеты и пухлый счет в банке: все благодаря предку. А потом все отобрали. Отец лишился работы. Вскоре нечем стало оплачивать мое обучение. Постепенно, по мере «похудания» счета, ярус за ярусом, мы спускались все ближе к дну. И вот настал момент, когда отец умер, а я остался один, в окружении банд, наркоманов, и другого, опустившегося до дикости люда. Технополис, нижний уровень – ниже падать просто больше некуда.

Такая вот усмешка Богов. Нет, отца я не виню. Он поступил по совести. Принял на себя ответственность, вместо того, чтоб подставить подчиненных. А вот то, что не стал бороться, тихо извел сам себя тоской по потерянному уровню жизни – это грех. Он должен был стать мне примером несгибаемой воли. Бороться. За себя, за меня, за лучший удел. Вместо этого, сдался.

А вот мне пришлось бороться. Драться, хитрить, унижаться и много работать. И, при первой же возможности, рвануть на вербовочный пункт армии, чтоб записаться в проект «Космо». И, хоть, откровенно говоря, примитивно сбежал от проблем, все равно считаю себя победителем. Потому что даже эта дикая планета, если можно так назвать невообразимо огромный мир Сферы Дайсона, лучше, чем дно.

Седьмой кейс был занят бытовыми мелочами. Стандартные пищевые пайки ящиками. Канистры с питьевой водой, медицинские препараты и техника. Палатки, лодки и все такое. Масса барахла, часть из которой имела пока для меня сомнительную ценность. Но подумал, что, в крайнем случае, просто разберу это все на сырье. Благо измельчитель в комплекте имелся. Еще бы небольшой реактор где-то взять, и комплект топливных стержней лет на сто. Но на нет и суда нет.

А вот чему обрадовался, так это изрядному числу таблеток радиоизотопных элементов питания. Энергия – это наше все! Разновеликого диаметра «таблеточки» приводили в рабочее состояние такое огромное количество техники Утопии, что простое ее перечисление мне бы всю память когитора забило.

Последнее, восьмое, экстрамерное хранилище отметил особо. В нем, в разобранном виде, содержался ховер «Глайдер». Ничего особенного: простой, как лом, четырехместный транспорт. Не бронированный, с незакрытой от непогоды кабиной, но с впечатляющими скоростными характеристиками, и легко преодолевающий бездорожье. Я считал, что это приобретение – столь же ценно, как полдюжины «Гардианов», трех «Варриоров» и двадцати четырех «Скаутов» из первого кейса.

Каждую из деталей машины я, естественно, не доставал и не разглядывал. Но от изучения блока питания удержаться не смог. Это же важно! Неприятно было бы обнаружить там, вместо унифицированного под «таблетку» аккумулятора разъема, какой-нибудь несъемный блок, заряжаемый только на специализированных станциях. Где я такой в этом Единстве бы искал? Здесь вообще хоть одно шоссе есть? С приличествующей инфраструктурой из предприятий питания, техобслуживания и АЗС, имеется в виду.

Хоть тут повезло. Количество модификаций у этой машинки безумное количество. Всякое разное могло оказаться в том крипторе: от одноместного транспорта, до восьмиместной медики. В последней, правда, малый реактор должен был быть. Медицина традиционно оснащается весьма энергоемким оборудованием. Но в табличке комплектации топливные стержни указаны не были. А без них, реактор – это просто комок драгоценных сплавов, немного электронных схем, и керамики.

Глайдер был все же на батарейках. Классические сто часов непрерывного полета при полной загрузке. Напомню: машина четырехместная. А я – один. Так что мне одного энергоэлемента на больший срок хватит.

Имея в запасах целый малый контейнер этих батареек, грешно экономить? А это у меня не скупость, а точный расчет! Пусть у меня и есть техкарта на производство в репликаторе этих «таблеток», ресурсов-то для них нет. Там радиоактивные материалы требуются, а я что-то шахт урана в окрестностях не наблюдаю.

Полдня занимался тем, что чах над своим «златом». Нина пришла только к обеду, когда я уже управился, и сидел у костра, помешивая палочкой кипящее варево в котелке.

Неправильная какая-то пришла, необычная. Возбужденная, румяная, и со сверкающими глазами. Лопотала что-то на своем птичьем языке, руками взмахивала. А потом взяла, да и достала прямо из воздуха довольно большую и завлекательно пахнувшую корзину.

– Ого, малышка, – удивился я. – Неужели кто-то из плохих парней успел поделиться с твоей семьей черным браслетиком?

Самого криптора я на запястье девчушки не увидел. Признаться, и не разглядывал раньше. Там и без этого, было на что поглазеть. А тут взглянул, и удивился второй раз. В точно том же месте, что и у памятного разбойного придурка, в запястье аборигенки, виднелся знакомый серебристый гвоздик импланта.

– Вот тебе, Норм, и дикая цивилизация, – пробурчал я себе под нос.

В то, что это всего лишь украшение, не верилось совершенно. Очень уж походила шляпка этого «грибочка» на разъем для подключения чего-нибудь высокотехнологичного.

И самое хреновое – не спросишь ведь! Языковой барьер, будь он неладен. Ни она меня, ни я ее тупо не понимаем. А вот пища, которую «Пятница» сноровисто принялась раскладывать на столик, оказалась интернациональной. В том смысле, что не требовала дополнительных пояснений. Я, признаться, даже обрадовался. Слышал, у азио некоторые кушанья так делаются, что и понять невозможно, из чего сделаны. Ну у них с питанием вообще все напутано. Сладкое мясо, маринованные фрукты…

Здесь же все было попроще. Жаренное мясо, на которое анализатор уверенно отреагировал зелеными индикаторами. Плоды, странного вида, но отменного вкуса. Острые травки, в качестве приправы, приятный напиток. После приевшихся уже пайков, этот обед показался настоящим пиром Богов. А Нина, поблескивающая невероятными васильковыми глазами, сошедшей с небес Богиней. Так и хотелось сграбастать ее в охапку, да и уволочь в палатку для более близкого общения.

Сдержался, конечно. Девчушка ко мне со всей душой. Доверяет. А я что? Скотина какая-то что ли? Ну и о незримых спутниках увешанной драгоценностями аборигенки, забывать не следовало.

И все равно, не смотря на не полностью удовлетворенные инстинкты, вдруг почувствовал себя счастливым. Вкусная и обильная пища, прекрасная природа, эльфийка, неприкрыто на меня пялившаяся. Сказка, а не жизнь! И, главное! – ни единого человека, кроме меня. Ни одной ненавистной твари в пределах видимости…

Зря их вспомнил! Помяни черта – как говорится. Вот и эти. Ну зачем? Что им всем тут медом намазано? Сидели с Ниной, наслаждались. Так нет. Нужно было все испортить.

Вездеход-амфибия «Каракурт», при движении, издает характерные звуки. Ни с чем не спутаешь. Электродвигателей, да еще из-под брони, конечно же, не слышно. А вот здоровенные колеса – жужжат. Так, словно кто-то липкий уплотнитель по стеклу катает. И это «жу-жу-жу» явно приближалось.

– Задолбали, – поморщился я. – Чего им всем от меня надо?

Нина попыталась что-то объяснять, указывать на приближающийся транспорт. Но я ее, конечно же, не понял. И чего делать, никак придумать не мог. Мои мины против бронированной машины ничего не значили. «Каракурт» – это, конечно, не тяжелый танк типа «Ямато», но тоже крепкий орешек. А если в боевой модификации, так еще и весьма зубастый. Чтоб с ним бороться, может быть, роторный гаусс-игломет бы пригодился. И то, сомневаюсь. Плазма? У меня в арсенале были импульсные штурмовые винтовки типа «Копье». Сложная, дорогая в производстве, и крайне капризная штуковина. Но мощная – этого не отнять.

Но и то. Чтоб вездеход раздолбать, по нему нужно раз пятьдесят из «Копья» попасть. И что-то мне подсказывало, что новые незваные гости мне такого шанса не предоставят.

– Алом синтаэ, – ласково проговорила Нина, касаясь кончиками пальцев моего плеча. – Онко до бако данраэ.

– Хорошо, если так, – не стал спорить я, уже догадываясь, что моя «Пятница» прекрасно осведомлена о том, кто именно так жаждет меня увидеть.

«Каракурт» дожумкал уже до подъема на мою террасу, тяжело перевалил через грань, и шустро подкатил ближе. В башенке машины ясно виделся ствол крупнокалиберной автоматической турели, но в мою сторону, на счастье, он не поворачивался.