– Мир маны заперт оборонительным оружием фейцев, – сказала принцесса. – Мы бессильны связаться с богами или создать порталы в другие миры. Однако гайнбрады без труда формируют пространственные туннели и отправляют к нам отряды нечисти. Тебе не кажется, что мы не волки, что охотятся вместе с Роем на врагов, а овцы, которых заперли в загоне, как приманку?

– Кажется, – кратко ответил Галлахер и пытливо прищурился, глядя на искры, что сыпались во все стороны от столкновения его щита со щитом Сапфир.

– Они поработили народ фейцев. – Принцесса повернула лицо к бегущим по полю в сторону леса селянам. – Уничтожили их родной мир. Теперь Рой здесь. Как только с гайнбрадами будет покончено, найдется новая цель применения всего этого оружия, что они создали.

Сапфир отступила на шаг, и металлический скрежет стих.

– Я не знаю, по какой причине Рой не жалует наших создателей, но многие из постоянно живущих говорят о мести богам. Очевидно, что следующей жертвой Роя станет их мир.

– Постоянно живущие? – переспросил Галлахер.

Сапфир хмыкнула и подняла голову, глядя на вспышки маны, разрезавшие воздух.

– Рой делит своих рабов на группы. Благонадежные и покорные могут долго жить в телах и не возвращаться в Сферу. Бунтари и потенциальные предатели являются гостями с ограниченным сроком пребывания в теле. Я – гость, и через две минуты мое сознание вернется в Сферу. Так что если хочешь потратить последние минуты нашего разговора с пользой, спроси о чем-нибудь более важном, чем классовая градация рабов Роя.

Галлахер виновато опустил глаза, будто считал себя повинными в том, что Сапфир не повезло попасть в группу непокорных бунтарей с ограниченным сроком жизни.

– Ты слышала что-нибудь о видениях? – спросил король.

Сапфир поморщилась и отвернулась.

– Если видишь их, значит, скоро быть беде, – ответила она. – Я не знаю, почему Рой перед тем, как взять сознание под контроль, посылает видения. Но они лживы. – Принцесса повернулась и в упор посмотрела на Галлахера. – То будущее, которое видела я, так и не наступило. Фрагменты, отдельные отрывки – да, я пережила их. Но они как мозаика, сделанная из настоящих и фальшивых предсказаний. А значит, общая картина – ложь. И она медленно сводит жертву с ума. Я удивлена, что это происходит с тобой только сейчас. Хотя, возможно, ты давно порабощен, только не знаешь об этом.

Она хмыкнула собственному предположению и обернулась к горящим домам, где воины Галлахера выискивали убегающих щелкозубов и сносили тем головы.

– Зачем Рой направил к нам порабощенных фейцев? Кто мы такие в этом противостоянии сверхразвитых существ? И что станет с миром маны, если Рой все-таки победит? Видишь, – Сапфир повернулась к названому брату лицом, – как много вопросов. И ни одного ответа. Стоит над этим подумать, не так ли? – Она плутовски подмигнула родственнику и тут же стала серьезной. – Прости, мое время почти истекло. Перед тем, как тело исчезнет в облаке маны, зрелище будет не очень.

– Почему за год ты ни разу не попыталась ни с кем из нас связаться? – покачал головой Галлахер.

– Потому что нас больше нет, если ты не заметил, – змеей прошипела девушка. – Жаль тебя огорчать, но все мы принадлежим Рою и вместе с Роем падем. Найдешь способ его победить – руби сплеча и ни о чем не жалей. Лучше свобода в смерти, чем вечная жизнь в рабстве.

– Ты видела кого-нибудь из них в Сфере? – очень тихо произнес король, как будто надеялся, что никто больше его не услышит.

Сапфир сразу же поняла, о ком речь, и поморщилась.

– Как мило, что только в конце беседы ты перешел к сути. Нет, в Сфере я никого из них не видела. Возможно, они все еще в своих телах. Или давно мертвы, только Рой нас об этом не уведомил.

Сапфир повернула лицо к солнцу, наслаждаясь бликами света, режущими глаза.

– Пожалуйста, попробуй отыскать их в Сфере, – услышала она бас рядом с собой.

– Об этом может попросить только тот, кто никогда там не был.

– Сапфир, пожалуйста, – взмолился Галлахер. – Я прошу тебя. Попробуй их отыскать!

Принцессе показалось, что еще немного – и он рухнет на колени, моля ее о помощи. Она не желала давать ему ложной надежды и использовать веру в лучшее как оружие манипуляции. В отличие от Фейрана, умело управляющего страхами и надеждами людей, Сапфир считала себя более гуманной и человечной, чем ее Тень.

– А если я их найду? – Ее слова прогремели, словно вызов. – Это же ничего не изменит!

– Для начала найди их. А там решим, что делать дальше. – Галлахер хотел опустить ладонь ей на плечо, но сработал щит, и его руку отбросило.

На запястье принцессы замигал таймер, показывая четыре нуля. В голове прогремел маленький взрыв.

Глаза вылезли из орбит, язык высунулся наружу, из всех отверстий на лице полилась кровь. Тело упало на землю. Раздался неприятный писк, и кожа засветилась в облаке появившейся золотой пыли.

Спустя мгновение Огненная Дева, ее меч и черная дымка тумана, повисшая за спиной Галлахера, – все исчезло.

Глава 2

Гронидел

Гронидел открыл глаза и тут же зажмурился: свет вокруг ослеплял.

– Снизить уровень освещения до тридцати процентов, – сказал женский голос.

Он узнал интонации: обманчиво бархатные, но на самом деле жесткие и шершавые, как поверхность камня из ракушечника.

– Ди? – простонал принц. – Это ты?

Кто-то прижал ладони к его лицу и, кажется, чмокнул в лоб, как малое дитя. Гронидел поморщился, представляя, как Одинелла целует его.

– Ты не забыла, что твой муж рядом стоит? – бас Дхара невозможно было ни с кем спутать.

И хотя он больше не лязгал металлом, отзвуки неприятного скрежета будто вернулись из прошлой жизни и разбудили жуткие воспоминания об одном очень долгом дне.

– Чего разлегся? – рявкнул на ухо Дхар. – Вставай!

Гронидел открыл глаза и резко сел. Повело. Он поморгал и сосредоточился на происходящем. Света вокруг стало значительно меньше, благодаря чему принц смог осмотреться.

Небольшая комната, от пола до потолка наполненная агрегатами из мира богов, казалась ненастоящей. Все устройства в ней светились сами по себе, а некоторые парили в воздухе и освещали другие предметы. Гронидел застыл на прозрачном столе, в то время как Ди и Дхар в черных костюмах богов стояли по обе стороны от него. За их спинами крутились еще несколько человек, которых принц прежде не видел.

Дхар метнул в руки гостя сверток с одеждой и прогремел:

– Одевайся!

Принц растерялся. Вопросов к богам было много, но сначала хотелось узнать главное.

– Где Сапфир? – спросил он, обращаясь к Ди.

С их последней встречи женщина немного изменилась. Отрастила белокурые волосы до плеч. Сути это не поменяло: ломаные пряди по-прежнему торчали в разные стороны, будто Одинелла вообще не знала, что существуют расчески. Также на непривычно бледном лице богини появились тени под чистыми голубыми глазами и морщинки между бровей. Или она попросту хмурилась? Кукольное лицо с тонкими изысканными чертами приобрело озадаченный вид. И поскольку Гронидел знал, что смутить Одинеллу не так-то просто, сделал вывод, что боги о Сапфир ровным счетом ничего не знают.

– Ты, одевайся давай! – пророкотал бас Дхара. – Время на вопросы наступит чуть позже.

Этот бог тоже изменился. Свирепости в нем стало больше. Привычную аккуратно заплетенную косу черных волос сменила небрежная гулька на затылке, как будто времени на приведение прически в порядок у него не осталось. Суровый взгляд карих глаз теперь пробирал до костей, крылья прямого носа опасно разувались при дыхании, а полные губы кривились то ли от неприязни, то ли от нетерпения.

– Вы видели мои воспоминания? – спросил принц, уверенный в том, что все помнит.

Дхар озадаченно потер ямочку на подбородке и вопросительно взглянул на Одинеллу.

– Я не знаю. – Она развела руками.

– Ты, одевайся давай, – заявил бог, – а не на нас глазей.

Грониделу ничего не оставалось, кроме как быстро натянуть на себя вещи.

Исподнее богов всегда казалось удобным, в отличие от черного костюма, который он надел впервые. Ткань липла к телу и даже сдавливала его, отчего хотелось задержать дыхание и не шевелиться. Принц обул высокие ботинки, которые ему принес Дхар, подивился ремням с застежками, которые закрывались сами собой, и провел рукой по гладким, остриженным волосам.

– Тебе идет новая прическа, – сообщила Ди. – Выглядишь, как один из нас!

Гронидел не знал, что на это ответить. Он был мертв. Затем очень долго блуждал по собственным воспоминаниям, похожим на сны, а теперь очнулся в мире богов в собственном теле. Кажется, в собственном…

Он прижал ладони к лицу и ощупал себя.

– Твое новое тело выглядит так же, как и старое. До гибели, – тут же добавила богиня, намекая, что после смерти выглядел он наверняка не очень.

Принц уронил руки и с надеждой взглянул на Ди.

– Скажи мне, что Сапфир жива, и мы покончим с неловкостью, которая царит здесь вот уже пару минут.

Богиня стушевалась, что для Одинеллы было совершенно нехарактерно.

– Ты помнишь, что она сделала? – с осторожностью спросила богиня.

– Ты о том, что она меня убила? – невозмутимо уточнил Гронидел.

– Значит, помнишь, – кивнула Ди. – Мне очень жаль, но…

– Она жива! – твердо заявил Гронидел тем тоном, который не терпит возражений. – У нее были видения, в которых она сражалась против щелкозубов. Сапфир видела будущее. Вопрос: оно уже настало или еще нет?

Ди помрачнела и отрицательно покачала головой.

– Прости, но у меня для тебя очень плохие новости, – сказала богиня.

Гронидел приготовился слушать, не собираясь соглашаться с доводами богов, убеждающими, что Сапфир мертва. Она жива. Если не в своем теле, то где-то в месте, которое называют Сферой. Ведь все, кто умирают в мире манны, попадают в Сферу. Или нет? Да или нет?

– У тебя тоже были видения. – Ди подошла к принцу и опустила руки ему на плечи. – Помнишь?

– Допустим, – кивнул он.

– Но ты же не обладаешь даром видеть будущее, не так ли?

– Что ты хочешь мне сказать? – Гронидел потерял терпение.

– Людей в твоем мире преследуют видения. Фрагменты прошлого и будущего смешиваются. Голоса умерших донимают их изо дня в день. Все это не дар, а воздействие существ, которые на вас напали. Эти твари способны видеть будущее и создавать фальшивые предсказания или воспоминания. Смешивая реальные факты с вымышленными, они манипулируют своими жертвами и управляют ситуацией. Вы с Сапфир подверглись воздействию этих существ. Мне очень жаль, но ты не можешь знать, что из твоих воспоминаний или видений правда, а что – искусная ложь.

Гронидел отстранился от Ди и сжал пальцами переносицу.

– Сапфир должна найти некоего Фейрана. Меня просили передать тебе, Дхар, – он повернулся к богу, который остановился в стороне и наблюдал за беседой издалека, – что только Фейран…

– …способен спасти мой мир, – перебил его Дхар. – Я в курсе.

Принц считал, что знал бога достаточно хорошо для того, чтобы читать его мысли по выражению лица. И сейчас Гронидел не видел в Дхаре ни опасений за свой мир, ни других проявлений обеспокоенности. Лишь раздражение, которым бог щедро делился не только с Грониделом, но и с Ди.

– Выйдем и поговорим, – не то приказал, не то сообщил бог и подошел к белоснежной двери, что только при его приближении появилась в стене.

Гронидел обернулся к служащим в костюмах богов, что продолжали заниматься своими делами, стоя и сидя у мониторов. Только присмотревшись, принц понял, что те были вовсе не живыми людьми, а куклами с белоснежными человеческими лицами, как две капли воды похожими друг на друга.

От жуткого ощущения нереальности происходящего у принца по спине пробежал холодок. Он и прежде видел реави́тов – существ с искусственным интеллектом из мира богов. Только никогда их не собиралось вокруг так много.

– Ты идешь? – поторопила его богиня, и Гронидел, стряхнув секундное замешательство, последовал за ней.