– Тогда идём, будем спасать нашего несчастного протеже.

Нести ковёр Киж и не подумал, нагрузив Пансова. Наблюдая, как коллега-мертвец тащит покойника, Киж довольно усмехался и то и дело подгонял его.

Глава 2 – Прощание

Иван Антонович даже и не думал сбегать, сидел у окна и смотрел на внутренний дворик Зимнего дворца. Бедный мальчишка! Ей-богу, держать его в заключении было гораздо большей жестокостью, чем сразу убить. Меня аж передёргивало, стоило представить его мир, сжатый до крохотного клочка неба. К счастью, я собирался исправить эту жуткую несправедливость.

– Дмитрий Иванович, клади свою находку в центре.

Киж сгрузил с Пансова ковёр, раскатал и уложил его содержимое точно посередине комнаты. Мой пленник наблюдал за его манипуляциями со страхом и гибельным восторгом.

– А теперь вы ложитесь, Иван Антонович. Нет, не рядом. Голова к голове, будьте добры. Да, вот так.

Мальчишка послушно лёг и уставился на меня тревожным взглядом.

– Что вы хотите сделать?

– Спасти вас, молодой человек. Закрывайте глаза и постарайтесь не шевелиться.

Едва он зажмурился, я провёл над ним рукой и он заснул, расслабившись и приоткрыв рот. Анубис пробудился и бодро вышел на рабочий режим, как и я, желая опробовать новое колдовство.

Лукиан неплохо объяснил принцип «доппельгенгеров», как он назвал заклятие. Мне нужно было запустить «обратный солнцеворот» эфира и следить за процессом, чтобы изменения не перешли черту.

Лица Ивана Антоновича и мертвеца, лежащего рядом, потекли расплавленным воском. Мёртвая и живая плоть морфировали, обмениваясь свойствами. Тонкие черты бывшего императора стирались, заменяясь заурядной внешностью: тяжёлая челюсть, нос картошкой, пухлые губы, подбородок с ямочкой. А мертвец, наоборот, приобретал черты царской фамилии. Нос заострился, лицо вытянулось, кожа разгладилась.

Так-с, пожалуй, хватит! В этом деле, как и в выпечке пирогов, главное – не передержать. Лукиан предупреждал: если процесс зайдёт слишком далеко, то живой может умереть, а вот мёртвый попытается восстать. Нет, нам такого не надо! Я разрубил вращающийся поток эфира, завершая колдовство. Вот так, отлично! Будить мальчишку пока рано, пусть живые ткани закрепляются в новой форме.

– Иди сюда, – я поманил к себе Пансова.

– Да, господин.

– Исполняя свою клятву, ты станешь спутником Антона Ивановича.

Мертвец уставился на бывшего императора. На лице отображалась тяжёлая работа мысли – он кривился, морщил лоб и дёргал уголком рта. Потребовалась почти минута, чтобы до него наконец дошло.

– А-а-а! Господин, я понял!

– Вот и чудно. Будешь ему телохранителем, нянькой и воспитателем. Деньги сумеешь достать?

– Деньги? У меня есть, – он похлопал себя по поясу, звякнув кошельком, – потом добуду ещё.

– Возьмёшь его и отвезёшь за границу. Не спеша объездите германские княжества, можете посмотреть Францию. В Испанию и Италию даже не суйтесь, тебя опознают церковники. Когда Европа надоест, собери сумму побольше и отправляйтесь в Новый Свет.

– Понял, господин.

Пансов низко поклонился.

– Учти, я буду следить за тобой. Убережёшь мальчишку – получишь освобождение. А нет – отдам в подчинённые Дмитрию Ивановичу, будешь ему за денщика.

Резко обернувшись, Пансов уставился на Кижа. Тот же расплылся в жутенькой улыбке, показав зубы.

– Я всё сделаю, господин. Не надо меня отдавать ему.

– Помни – Антон Иванович никогда не должен вернуться в Россию.

– Да, господин.

– А теперь отойди, пора разбудить нашего спящего красавца.

Мальчишка очнулся только после пары пощёчин и несколько минут не мог сконцентрировать взгляд, раскачиваясь, как пьяный. Пансов заботливо напоил его водой и помог встать на ноги.

Пока он приходил в себя, я отправил Кижа с небольшим поручением.

– Дмитрий Иванович, найди для нашего подопечного другую одежду. Что-то неброское для долгого путешествия.

– Ммм… Любите вы задачки задавать, Константин Платонович. Сейчас что-нибудь придумаю.

Сумев подняться, бывший император наткнулся взглядом на зеркало и, отстранив руку Пансова, пошатываясь, направился к нему.

– Это я?!

– Это вы, Антон Иванович.

– Но…

Он принялся рассматривать нового себя. Мял щёки, трогал нос, губы, корчил рожи и показывал сам себе язык.

– А теперь раздевайтесь, Антон Иванович, – прервал я его на очередной гримасе, – ваша одежда нужна для другого.

Он не стал возражать. С болезненным любопытством наблюдал, как Пансов переодевает труп бедняги, получившего внешность бывшего императора.

– Одевайтесь, – Киж появился с ворохом одежды. – Не слишком новое, но вам на первое время подойдёт.

– И будьте добры, поторопитесь, Антон Иванович, времени почти не осталось.

Я придирчиво осмотрел его новый облик и остался доволен. Никто не примет его за сбежавшего узника или заговорщика. Одет чистенько, но бедно, выглядит слишком слабым, чтобы быть военным или опричником. Недоросль и недоросль, обычный дворянский сынок.

– Дмитрий Иванович, отведи их на конюшню, посади на лошадей, и пусть уезжают.

– А вы? – мальчишка посмотрел на меня с надеждой. – Я думал, вы поедете со мной.

– Увы, – я шутливо поклонился, – меня ждут другие дела. А с вами будет Александр и позаботится, чтобы ничего не случилось. Постарайтесь слушаться его советов.

Бывший император подошёл ближе, пристально вглядываясь мне в лицо.

– Я чувствую в вас родную кровь. Надеюсь, мы когда-нибудь встретимся, и я смогу отплатить за всё, что вы для меня сделали.

– Прощайте, Антон Иванович, – я хлопнул его по плечу, – с богом.

Он низко поклонился и пошёл за Кижом и Пансовым. А я, оставшись в одиночестве, занялся последним штрихом к эпическому полотну подавленного бунта.

Подложного покойника я усадил в кресло, придав ему естественную позу и сунув в руку хрустальный бокал. Отошёл в сторону, оценил картину и призвал Анубиса. Модулированный поток силы ударил в мёртвое тело, впитываясь, как в губку.

Поднимать его я не собирался, цель была другая – сделать тело похожим на живое. Сил на такую процедуру уходило масса, но через несколько минут кровь побежала в его жилах, сердце забилось, а на щеках появился румянец. Лукиан говорил, что если довести процесс до конца, то может получиться «упырь» – безмозглый труп, одержимый жаждой крови. И я почти подвёл его к этой черте: веки на лице покойника дрогнули, и глаза начали открываться.

В этот момент я перекрыл поток эфира, вытащил из-за пояса «громобой» и выстрелил в труп. Прямо в сердце. Он дёрнулся всем телом. Голова запрокинулась, а на груди стало расплываться кровавое пятно.

Вот и всё. Бывший император Иван Антонович мёртв для всех. Бунт окончен, и вопрос закрыт навсегда. Оставалось опечатать комнату с телом и заняться другими неотложными делами.

* * *

– Я вас покину, Константин Платонович.

Джурьефф в сопровождении своего кадавра нашёл меня возле запечатанных дверей.

– Пора, знаете ли, ехать домой.

– А это, – я кивнул на чудовище, – оставите здесь?

– Да вы что! Малыш поедет со мной, зря что ли я на него столько сил потратил. Заодно посмотрю, как он переносит дальние переходы.

Я не стал ничего говорить, но выводы сделал: чем старше некромант, тем крупнее у него тараканы. Может, Джурьефф и не затворник, в отличие от Лукиана, но его страсть к опытам с мёртвыми телами не выглядит здоровым увлечением. Пожалуй, надо тщательнее следить за собой, чтобы с возрастом не нахватать подобных «завихрений».

– Буду рад видеть вас у себя в замке, – Джурьефф пожал мне руку. – Запомните: Кэрмурхенштайн, вам любой его покажет. Как надоест старый пень Луциан – приезжайте. Посидим, выпьем, поговорим. Перебросимся в картишки. Может, научу вас чему-нибудь полезному.

– Буду в ваших краях, обязательно заеду в гости.

Мы пожали друг другу руки, и Джурьефф ушёл, не забыв захватить своего «малыша».

– Дмитрий Иванович, чего ты там прячешься?

Киж осторожно выглянул из-за двери.

– Ушёл экспериментатор? Его за такие проделки самого надо на опыты!

– Испугался, что ли?

Он гордо вздёрнул подбородок.

– Я ничего не боюсь. Но психов предусмотрительно опасаюсь. Вы же сами слышали, как он хотел со мной то же самое сделать! Нет уж, спасибо. Мне и двух рук хватает.

– Успокойся, Дмитрий Иванович, – я усмехнулся, – уехал он. Идём проветримся для пользы дела.

Пока мы шли вверх по лестнице, Киж спросил:

– А почему вы этого Ивана или Антона, я уже запутался, к нам в Злобино не забрали? Вдруг бы пригодился?

– Дмитрий Иванович, у меня не богадельня для особ императорской крови. И ни в какие политические игры я играть не собираюсь, чтобы претендентов на трон про запас хранить.

Киж вздохнул, но спорить не стал. Мы поднялись на чердак и вылезли на крышу через слуховое окно. Поле битвы, где сошлись опричники и гвардейцы, отсюда видно не было, но вот эфирные следы отлично наблюдались.

– Что там, Константин Платонович?

– Воюют. Что-то слабоваты наши оказались, никак не выбьют опричников.

Киж состроил надменное выражение лица.

– Паркетные вояки!

– Но помочь им надо. Вот только отсюда не прицелиться нормально. – Я покосился на Кижа и хмыкнул. – Найди себе лошадь, Дмитрий Иванович. Сегодня ты у меня будешь за наводчика.

– Э… Константин Платонович, вы что хотите делать? Как тогда на стрельбище? А вы уверены, что меня не заденет? Я как бы…

– Поможешь мне прицелиться с безопасного расстояния. Давай, поторапливайся.

Я удобно устроился на крыше и наблюдал за сражением через эфир. Поле боя было видно крупными мазками, но этого вполне хватило, чтобы понять обстановку. Гвардейцы, судя по всему, уже несколько раз пытались штурмовать флеши, но только теряли людей и откатывались. Сейчас маги с обеих сторон перекидывались заклятиями: гвардия пробовала разрушить укрепления, а опричники старались не допустить нового штурма. Ситуация сложилась почти патовая, и моя помощь могла решить исход сражения.

Связь с Кижом установилась легко, и я глянул на мир глазами мертвеца. Так, Дмитрий Иванович, давай-ка вон туда. Да, правильно, а теперь вон в тот дом и поднимайся на второй этаж. Не надо пугать хозяев, спрячься под «плащом». Молодец. Найди окно, откуда видно флеши. Отлично! А теперь постой так и не шевелись.

Вытащив из воздуха Последний довод, я подключил Анубиса и потянулся через эфир. На таком расстоянии сложно оперировать Знаками. Во-первых, рассеяние силы жуткое, чуть ли не половина бесполезно утекает. Во-вторых, очень тяжело удалённо чертить фигуры – линии дрожат, и приходится проводить их несколько раз. И в-третьих, глаза Кижа не мои собственные, и приноравливаться пришлось достаточно долго.

За время, пока я чертил Знаки, гвардия успела обрушить часть флеши на левом фланге, а опричники пробили щит и достали «молотом» одного из офицеров-магов. В таком темпе они до вечера будут воевать! Ничего, сейчас я добавлю им огоньку.

– Дмитрий Иванович, приготовься.

Вспышка за домами на секунду ослепила меня. А следом над крышами вспух огромный огненный шар, пожирающий всё вокруг себя. Даже отсюда было видно, как расходится во все стороны ударная волна, сдувая черепицу с крыш и снося ветхие строения. Город, я думаю, не сильно пострадает, а вот казармы гвардии на окраине придётся отстраивать заново.

Грохот взрыва наконец докатился и до меня, глухой и рокочущий. Над эпицентром взрыва поднималось чёрное облако на тонкой ножке. И в тот же момент я услышал голос.

– Жатва закончена, – голос Хозяйки шепнул мне прямо в ухо. – Ты отлично поработал, некромант. Щедрая награда не заставит себя ждать!

Шорох песка на некоторое время заслонил все другие звуки. Годы, годы, годы… Я не пытался их считать – пусть будут, у меня есть кому отсыпать из этой груды.