– Ты сам не знаешь, что хочешь, – сделал я выводы. – Скажи точно, что с тобой происходит.

– Брон ещё не понял, что это, – отозвался питомец. – Может сезонная болезнь какая-нибудь.

– Энты не болеют, – напомнил я ему.

– Очередные сказки, – проворчал Брон и затих.

Ну ладно, пусть успокоится. А то я даже на расстоянии чувствовал вибрации, исходящие от энта. Настолько он в последнее время был взбудоражен.

Я аккуратно положил его в сумку, закрыл лавку, и направился к дому наставника. Сегодня последний сеанс капельницы. В итоге я собрал её.

Нашёл в лаборатории сосуд на штативе, вытравил с помощью кислоты отверстия в дне сосуда. Затем приделал трубку, которую собрал из стеблей репейниковой смоковницы. На конце установил иглу. Её я изготовил, прибегая к помощи Брона. Он переключил меня на своё зрение. Он увеличил картинку настолько, что я спокойно и без лишних усилий выжег кислотой в идеально заточенной металлической спице крохотное отверстие. Приделал регулятор скорости потока капель, который так же служил и запорным клапаном.

И после первого сеанса, когда Митрофан Игнатьевич в восхищении следил за работой моей установки, одновременно принимая процедуру, я настолько был горд собой и одухотворён, что показалось, будто крылья появились за спиной. Раз я это смог, значит смогу и всё остальное! Мне всё по плечу!

По пути я вновь начал обдумывать, что делать с этим Бурковым. Придётся опять посещать районный центр, но где его искать? А если он работает не в самом издательстве? В общем, вновь понадобится помощь Михаила.

– Добрый вечер, Митрофан Игнатьевич, – поздоровался я с наставником, застав его в гостиной. – Как ваше самочувствие?

– Ярослав, привет! – старик обрадовался моему приходу. – Я уже готов! И знаешь, я уже способен горы сворачивать. Вот такое у меня ощущение! Никогда себя так прекрасно не чувствовал.

– Я вам добавил немного витаминов, так что всё должно быть отлично. Месяц точно можете не переживать о своём… недомогании, – подмигнул я так, чтобы не заметила его супруга.

Митрофан Игнатьевич понял о чём я, облегчённо вздохнул и засиял будто красно солнышко.

Мы переместились в его спальню. Я поставил лекарство на штатив, аккуратно воткнул иглу в вену наставника и настроил подачу.

– Ярослав, ты наверное, не хочешь меня расстраивать, – начал Митрофан Игнатьевич.

– Вы о чём? – непонимающе взглянул я на него.

– Мне на глаза попалась газета. Новости не очень хорошие, – печально ответил наставник. – Но от своего сокурсника я такого не ожидал, конечно.

– От Буркова? – уточнил я.

– Именно от него. Мы ведь учились в одной группе, в Академии, – признался наставник. – Я даже знаю, где он живёт. На окраине Усть-обнинска. Как-то интересовался о его работе. Но пообщались мы не очень. Он и так был таким… ну вот как Иван Иванович. Скользкий, ворчливый. А тут совсем что-то испортился характер.

– Можете подсказать адрес? – спросил я.

– Ты хочешь навестить его? – удивлённо округлил глаза наставник.

– Да, поговорить, узнать причины появления таких странных статей, – туманно объяснил я. – Завтра прямо с утра и поеду, если отпустите.

– Езжай, конечно! Отпущу до обеда. Ты и так заслужил отдых, – улыбнулся Митрофан Игнатьевич. – Конечно, я бы тоже с тобой съездил. Может, он со мной был бы более сговорчивым. Но… завтра приёмка товара.

– Я ему передам от вас привет, – улыбнулся я.

Когда процедура была закончена, я вышел из дома и меня догнала супруга наставника.

– Я вам так благодарна, Ярослав, – произнесла супруга, слегка прослезившись. Вытерла платочком уголки глаз, а затем счастливо улыбнулась. – Вы сотворили просто чудо. Митрофан будто даже помолодел, лет на десять.

– Ваша улыбка бесценна, Раиса Максимовна, – ответил я. – Это для меня лучшая благодарность.

– За то, что поставили на ноги моего супруга. Возьмите, – она протянула мне большую корзину, из которой доносился запах ароматной сдобы. – Пирожки, с картошкой и капустой. Очень вкусные.

Я принял подарок, и по дороге к дому Михаила навернул несколько. Они были просто чудесные. Буквально таяли во рту. И хотелось есть ещё и ещё.

Через десять минут мы уже направлялись в сторону уездного центра. Михаил с Ксенией помогли мне опустошить корзинку с пирожками, наслаждаясь столь вкусным продуктом.

Ну а через час мы подъехали к дому Буркова. Я взглянул на фото автора статей. Чёрно-белое, не очень ясное, но очки на носу и двойной подбородок я разглядел.

– Вот он, – показал Михаил пальцев в сторону дороги. – Возвращается домой. Это же Бурков.

Я выскочил из машины, напоследок сказав безопасникам:

– Сам всё постараюсь сделать, пока не вмешивайтесь. Вот только воду заберу.

Прихватив с собой сумку с Броном и бутылку простой воды, я направился навстречу Буркову. Толстячок в сером костюме шёл, как ни в чём не бывало, посвистывая под нос какую-то дебильную песенку.

– Бурков Павел Николаевич? – преградил я ему дорогу. – Вы ли это?

– Я… – резко побледнел редактор газеты. – А что, собственно, происходит? Кто вы такой? И какое право вы имеете?..

– Смотрите на меня. Очень внимательно, – нахмурился я, затем плеснул ему в лицо из бутылки.

– Да вы совсем что ли?! – зарычал редактор, отшатнувшись и роняя свой портфель. – Я городового позову!

– Я на вас накладываю антилживое заклинание, – ещё раз плеснул я ему в лицо из бутылки.

– Да что вы делаете?! – воскликнул Бурков.

– Я маг проклятий, – замогильным голосом продолжил я, зловеще оскалившись. -Скажешь неправду – тебя настигнут корни возмездия. Мои слуги. Они утащат тебя под землю.

– Да вы форменный псих! – испуганно отшатнулся Бурков.

– Ну, давай посмотрим, – я огляделся, и заметил двух прохожих, которых уже отвлекали Михаил и Ксения, показывая документы. Надо спешить, пока толпа не собралась.

– Вы ведь написали эти статьи? – развернул я перед изумлённым Бурковым статьи.

– Конечно, я их автор, – выдавил редактор.

– Вы написали неправду. Верно? – прожёг я его взглядом, затем щёлкнул перед его лицом. – Внимание. Хорошо подумайте. Корни всё слышат.

– Всё это правда, я никогда не вру… – процедил Бурков, затем прислушался. – Ох, что это? Почему земля дрожит?

– А я ведь предупреждал, – расплылся я в зловещей улыбке. – Корни, призываю вас!

Брон сработал идеально. Сразу после моих слов из-под земли вырвались тёмные извивающиеся корни.

Но редактор не хотел так просто сдаваться. Он прокрутил свой перстень и… исчез. А попросту мгновенно телепортировался в неизвестном направлении.

Глава 3

Брон всё-таки вычислил негодяя. Магический след появился чуть позже, и был настолько явный, что даже я заметил направление, в котором исчез Бурков.

– Он в том строении, синего цвета, – Брон высунулся из сумки и показал рукой-веткой в сторону дощатого туалета.

Я ухмыльнулся. Видно я сильно его впечатлил, раз он готов был спрятаться в столь неприглядном убежище.

– Вытаскивать человека? – спросил энт.

– Давай, я подыграю, – улыбнулся я.

Несколько корней вырвались из-под земли, резко открыли дверь туалета и вытащили визжащего редактора за руки. Он упал, затем загрёб ногами.

Корни прижали Буркова к земле, и он завизжал ещё сильней. На этот раз визг был похож на поросячий.

– Спокойно, граждане, не волнуемся, здесь проводится следственный эксперимент, – успокаивал в стороне уже четверых прохожих Михаил.

Я в это время подошёл к замершему Буркову. Взмахнул рукой и корни по моей ментальной команде отцепились от редактора, замирая над ним в полуметре, будто лапы хищного подземного монстра.

– А теперь говори правду, – мрачно обратился я к жертве. – Пока я ещё в силах сдержать корни возмездия.

– Д-да, да-да. Я всё скажу, – закивал Бурков, тараща глаза. – Статьи заказали. И оплатили щедро. Заказал Шацкий Геннадий Леонидович. Он не объяснил, почему.

Я взглянул в сторону Ксении, и она кивнула:

– Записала.

– Только убери-ите от меня-я-а-а эти корни-и-и, – завыл в ужасе Бурков. – Прошу вас. Я жить хочу.

– Ты сказал правду, смертный, – продолжил я мрачным тоном. – Я отведу от тебя корни. Но предупреждаю. Они следят за тобой.

– Я понял, больше такого не повторится, – замотал головой Бурков, – Мамой клянусь, детьми, всей своей роднёй.

– Ты напишешь оправдательную статью, и дашь рекламу лавки «Мотылёк» В Янтарном Ключе. Только так ты отведёшь от себя смерть.

– Я понял, уже завтра статья будет, – вновь закивал Бурков, словно болванчик. – Только не нужно корней больше.

– Они не появятся, если ты сделаешь то, что нужно, и больше не будешь писать заказные статьи, – процедил я.

– Хорошо, обещаю вам, – пробормотал Бурков. – Уберите эту жуть от меня.

Когда корни исчезли, редактор газеты аккуратно встал и оглядываясь направился в сторону дома, затем пошёл быстрее, потом побежал.

– Портфель забыли! – крикнул ему Михаил, засмеявшись, затем обратился ко мне: – Ну ты и вошёл в роль, Ярослав. Даже я на секунду поверил, что ты можешь убить бедолагу.

– Пришлось импровизировать, – хмыкнул я. – Ну что, поехали обратно? Дело сделано.

– Да, сейчас, отчёты передадим в штаб и домой, – отозвалась Ксения.

Когда я вернулся в лавку, близился полдень. Меня встретил бодрый и жизнерадостный Митрофан Игнатьевич.

Я передал ему выручку за последнюю неделю. На пятнадцать тысяч наставник уставился, будто перед ним я выложил гору золота. Хотя по сравнению с тем, сколько лавка приносила ещё месяц тому назад, наверное, так всё и было.

А когда я продал два уникальных зелья Итора за восемь тысяч рублей и половину передал наставнику, он нервно хихикнул, затем громко рассмеялся.

– И это ещё не всё. В общем, я арендовал большое здание, недалеко от лавки, – признался я. – Хотел сделать вам сюрприз.

– Это же просто шедеврально! Теперь мы можем нанять людей! – воскликнул Митрофан Игнатьевич. – Там поставим лабораторию! Ты ведь говорил, что заказал оборудование.

– Да, оно должно приехать, – я взглянул на часы, – через два часа, из Усть-обнинска.

– Сколько я должен? – наставник сразу же приготовился отсчитывать купюры.

– Нисколько, Митрофан Игнатьич, – успокоил я его. – Я ведь купил это за деньги, вырученные с торговли в вашей лавке.

– Нет уж, Ярослав, – нахмурился наставник. – С этих пор это наша лавка. Мы с тобой партнёры.

Мы пожали друг другу руки, и, разумеется, я понимал, что произошло. С этих пор начался новый этап моего развития. Теперь это наш общий бизнес. И я уже не помощник, а полноценный партнёр.

– И ещё, Ярослав, давай договоримся сразу, – заблестел взглядом Митрофан Игнатьевич. – Доход со всех именных лекарств, которые ты продаёшь в лавке, забираешь себе. А там уже распоряжайся на своё усмотрение. Можешь вкладывать в наш бизнес, либо трать на свои нужды. Это уже по твоему желанию.

– Благодарю, Митрофан Игнатьевич, – кивнул я, заметив, что это вполне справедливое и мудрое решение.

Брон вновь закряхтел, затем чихнул, и Митрофан Игнатьевич напрягся.

– Ты слышал это? В раздевалке, – пробормотал он.

– Я вам не рассказал ещё кое-что, – признался я. – Только воспримите это спокойно. И больше никто об этом не должен знать, кроме нас с вами.

– Ты о чём, Ярослав? Ты кого-то скрываешь в нашей лавке? – напрягся старик.

– Пойдёмте, я всё покажу, – предложил я.

К слову, хозяин лавки воспринял новость об энте довольно спокойно. Хотя поначалу воскликнул и отшатнулся, когда Брон недовольно заворчал на него.

– Так, мне надо присесть, – охнул старик и опустился на скамью, рядом с сидевшим на ней энтом. Тот болтал ногами, затем чихал, сбрасывая тем самым с себя кусочки потемневшей коры. А Митрофан Игнатьевич аккуратно косился в его сторону.

– Это нужно понять… и принять… так, – пробормотал старичок. – В нашей лавке живой энт.