Грамм на секунду замолчал, переводя дух. Он полез в карман своего комбинезона и вытащил небольшой дата-чип, замаскированный под обычный шестигранный болт.

– Вот. Здесь всё. Сообщения от Редфорд. Записи переговоров лейтенанта, собранные мной на корабле. Схемы зашифрованных каналов связи и доказательства его сговора. Я не спешил нести это вам. Хотел сначала выяснить, кто дёргает за ниточки этого красавчика. Не хотелось спугнуть главную крысу.

Валериус слушал не шелохнувшись, его лицо было непроницаемым. Он не удивился и не выказал шока, лишь в глубине его глаз полыхнул холодный, яростный огонь. Капитан медленно взял из лапы урсида крошечный чип, словно тот был детонатором. Его реакция была спокойной до жути, и это спокойствие говорило о многом. Похоже, слова механика лишь подтвердили его самые мрачные догадки.

– Вы поступили правильно, Грамм, – наконец произнёс он, и в его голосе впервые прозвучало неприкрытое уважение. – Поймать мелкую рыбёшку – это хорошо, но я хочу вытащить на палубу ту акулу, что за ней стоит. С этого момента мы работаем вместе. Докладываете только мне, и никому больше ни слова.

Капитан на мгновение задумался, его взгляд стал острым, как лазерный резак.

– Продолжайте свою игру. Пусть Вест думает, что держит старого медведя на коротком поводке и успешно вас контролирует. Пусть верит, что вы у него в кармане. А мы тем временем подготовим для него такую ловушку, из которой не выберется даже юркий разведчик.

Валериус развернулся, чтобы уйти, но у самой двери остановился и, не оборачиваясь, хлопнул Грамма по массивному плечу. Жест был коротким, но весомым.

– И вот ещё что, свяжитесь с Редфорд. Нам нужно встретится лично. Механик, спасибо за вашу верность. Таких, как вы, в Империи осталось немного.

Дверь бесшумно закрылась, оставив Грамма одного посреди его царства из металла и мазута. Огромный урсид тяжело опустился на ящик с инструментами, и тот жалобно скрипнул под его весом. Ну вот, ввязался в шпионские игры на старости лет. И всё из-за этой рыжей девчонки с шилом в одном месте. Битва только начиналась, но теперь он знал, что его спину прикрывает не просто командир, а гранитная стена в лице капитана Валериуса. И это давало ему силы идти до конца.

* * *

Космос за иллюминатором «Стрижа» напоминал бархатную шкатулку, в которую какой-то щедрый ювелир небрежно бросил горсть чистейших бриллиантов. Бесконечное, умиротворяющее полотно, которое на удивление быстро притупляло острое чувство постоянной погони. Мы летели к Люминосу. Впервые за долгое время не удирали сломя голову «от» чего-то, а целенаправленно двигались «к» цели. Это новое ощущение было хрупким, как первый зимний лёд, и я боялась дышать слишком громко, чтобы случайно не спугнуть его.

Я развалилась в кресле второго пилота, лениво поглядывая на ровные зелёные огоньки приборов. Всё было в норме. «Стриж», несмотря на свой потрёпанный вид и скверный характер, вёл себя как паинька. Кайден стоял за моей спиной, положив тяжёлые ладони мне на плечи, и его молчаливое присутствие грело и защищало надёжнее любой брони. В кают-компании царила блаженная тишина, нарушаемая лишь мерным гудением двигателей.

– Кажется, я начинаю забывать, как надо прятаться, а главное зачем, – мечтательно протянула я, запрокинув голову посмотрев на его лицо. – Приятное чувство.

– Наслаждайся, пока можешь, – его голос был низким рокотом, греющим душу. – Уверен, скоро вселенная подкинет нам новый повод для паники.

– Анализирую окружающее пространство, – внезапно вклинился в нашу идиллию бесстрастный голос Майзера, который лениво парил у главной консоли. – Зафиксирована попытка установления связи на зашифрованной частоте семь-дельта-четыре.

Я недовольно поморщилась. Ну вот, накаркал.

– И что это значит, о великий сгусток проводов?

– Данный протокол связи использовался инженерным корпусом Империи тридцать лет назад, – монотонно продолжал робот, проигнорировав мою шпильку. – В настоящее время он считается устаревшим и выведен из эксплуатации. Вероятность случайного сигнала – ноль целых, ноль-ноль-один процент.

Я нахмурилась и обернулась на жужжащую каплю.

– Кто, кроме музейных экспонатов, пользуется этим старьём? – спросила я скорее у себя, чем у него. – Похоже на ловушку. Дешёвую и очевидную.

– Источник сигнала – флагман «Неукротимый», – невозмутимо уточнил Майзер. – Шифрование многоуровневое, но примитивное по современным меркам. Для его дешифровки мне потребуется приблизительно четыре целых и семь десятых секунды.

Пальцы Кайдена на моих плечах сжались, превратившись в стальные тиски.

– Начинаю дешифровку, – безэмоционально объявил робот.

Спустя ровно пять секунд из динамика раздался треск статической помехи, а затем – низкий, знакомый до боли рокот.

– Девчонка, это Грамм. Мне пришлось использовать другой канал для связи. Надеюсь, твой летающий калькулятор сможет это принять. У нас тут, кхм, перемены. Капитан в курсе. Он на нашей стороне. Повторяю, Валериус на нашей стороне. Нам нужно встретиться. Срочно. Где вы будете? Конец связи.

Сообщение оборвалось так же внезапно, как и началось. В кают-компании повисла такая оглушительная тишина, что я отчётливо слышала, как кровь стучит у меня в ушах. Я медленно, словно на шарнирах, повернулась в кресле и посмотрела на Кайдена. На его лице было написано крайнее изумление, смешанное с таким глубоким недоверием, будто ему только что предложили купить мост в имперской столице.

– Майзер, – мой голос прозвучал хрипло и чужеродно. – Проверь подлинность. Голосовая модуляция, фоновые шумы… Всё, что только сможешь.

– Проверка завершена. Голосовой отпечаток на девяносто девять целых и восемь десятых процента совпадает с образцом голоса старшего механика Грамма. Фоновый шум соответствует акустической среде инженерного отсека флагмана класса «Неукротимый». Вероятность подделки крайне низка.

Я откинулась на спинку кресла и шумно выдохнула, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Грамм и капитан. Сам капитан Валериус, неожиданно. Он на нашей стороне. Эта мысль никак не хотела укладываться в моей голове. Она была слишком дикой и невозможной.

– Это… это меняет всё, – прошептала я, глядя на Кайдена.

Он молчал, задумчиво потирая подбородок. Я знала, о чём он думает. Он привык полагаться только на себя, доверять лишь горстке проверенных людей и всегда ждать удара в спину, особенно от представителей власти.

– Это может быть ловушка, Аска, – наконец произнёс он, подтверждая мои догадки. – Это старо как мир. Использовать голос старика, чтобы заманить нас прямо в руки Империи…

– Нет, – я покачала головой с уверенностью, которой сама от себя не ожидала. – Грамм не умеет врать. Он механик до мозга костей, а не актёр. Если бы он пытался меня заманить, я бы это почувствовала даже через помехи. Его голос… он был настоящим. В нём слышалось его вечное ворчание. Он рисковал всем, чтобы связаться со мной. Я ему верю.

Кайден долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь прочесть там ответ на все вопросы галактики. Наконец, он медленно кивнул.

– Хорошо. Я верю твоему чутью. Что будем делать?

Я снова повернулась к консоли. Нужно было ответить. Быстро и так же безопасно.

– Майзер, подготовь ответное сообщение. Тот же канал, то же доисторическое шифрование.

Я на секунду задумалась, формулируя ответ, а затем, после короткого обмена взглядами с Кайденом, который молча одобрил мой план, начала диктовать:

– Грамм, это невероятно! Мы летим на Люминос. Будем там через несколько стандартных циклов. Будь осторожен. Конец связи.

– Сообщение отправлено, – бесстрастно доложил Майзер, когда я закончила. – Рекомендую в дальнейшем воздержаться от эмоциональных восклицаний в зашифрованных передачах. Слово «невероятно» увеличило размер файла на восемь процентов, что могло привлечь внимание систем пассивного мониторинга. Более эффективным был бы ответ: «Принято. Люминос. Конец связи».

Я только закатила глаза, но спорить с ним не было ни сил, ни желания. Вместо этого я встала и подошла к Кайдену, утыкаясь лбом в его твёрдую грудь. Он тут же обнял меня, и я почувствовала, как тугой узел напряжения в моих плечах понемногу развязывается.

– С учётом появления нового, неожиданного союзника в лице капитана флагманского корабля, – снова встрял Майзер, – общая вероятность выживания вашей миссии повышается с категории «крайне рискованная авантюра» до категории «очень опасное предприятие с небольшим шансом на успех». Процентное соотношение изменилось с восьми до двадцати трёх целых и шести десятых процента. Мои обновлённые поздравления.

– Всего двадцать три процента? – я фыркнула, не отрываясь от Кайдена. – Ты становишься настоящим оптимистом, Майзер. Ещё немного, и начнёшь рассказывать анекдоты.

Кайден тихо рассмеялся над моей головой, и его смех, казалось, прогнал последние тени сомнения. Да, это было опасно. Но теперь мы были не одни. И наши призрачные, почти нулевые шансы вдруг стали вполне осязаемыми. Игра определённо становилась интереснее.

* * *

Путь от инженерного отсека до капитанского мостика «Неукротимого» походил на пересечение межгалактической границы. В машинном отделении всё грохотало, шипело и вибрировало в вечном, понятном инженеру ритме работающих механизмов. Здесь же, наверху, царила стерильная, почти храмовая тишина. Её нарушало лишь тихое перешёптывание системных консолей да приглушённые, отточенные до автоматизма доклады офицеров в идеально отглаженных мундирах.

Грамм чувствовал себя здесь чужеродным элементом, огромным замасленным астероидом, который случайно занесло в безупречно выверенную звёздную систему. Каждый его шаг по палубе, отполированной до зеркального блеска, отдавался тяжёлым, неуместным гулом. Он даже старался ступать потише, но его массивные лапы были созданы для работы с аппретурой размером с человека, а не для бесшумных прогулок по высшим сферам. Дежурные офицеры провожали Грамма удивлёнными, слегка брезгливыми взглядами. Один франт даже покосился на свои сияющие ботинки после того, как я прошёл мимо, будто боялся, что я оставил за собой масляный след. Но никто не посмел остановить меня. Вызов от самого капитана был лучшим пропуском во всей Империи.

Валериус ждал меня у голографического стола в центре мостика. Он стоял спиной ко входу, глядя на мерцающую карту сектора, и казался спокойным, как всегда. Но моё старое урсидское чутьё, натренированное годами на поиске неисправностей в двигателях, уловило в его позе едва заметное напряжение. Так гудит силовой кабель за секунду до того, как перегореть. Капитан ждал новостей, и ждал их с нетерпением.

– Капитан, – пророкотал Грамм, стараясь говорить как можно тише, чтобы не нарушать местную благоговейную атмосферу. Его голос всё равно прозвучал, как обвал камней в пещере. – Получил ответ. Короткий.

Валериус молча развернулся и кивком указал на свой личный терминал. Грамм подошёл и, неловко ткнув в сенсорный экран своими огромными пальцами, переслал ему расшифрованное сообщение от девчонки. Капитан склонился над экраном, и на его суровом лице не дрогнул ни один мускул. Он читал, а затем перечитал ещё раз, и на мостике повисла такая тишина, что, казалось, можно было услышать, как звёздная пыль оседает на обшивку корабля.

И вдруг Грамм увидел это. Что-то изменилось. На лице капитана, которое, казалось, было высечено из серого астероидного камня, промелькнула тень эмоции. Это не была улыбка в привычном понимании этого слова. Скорее, едва заметное потепление во взгляде, лёгкое расслабление жёсткой линии губ. Лицо Валериуса посветлело, словно далёкая звезда на миг пробилась сквозь вечную тьму космоса.