– Я видел разные вещи, – медленно начал я, внимательно наблюдая за ним, проверяя его преданность, хотя и знал, что в этом нет нужды.

– Мертвых?

– Да блин!

– Ладно, ладно, прости, – поспешил сказать он, становясь серьезным. – Рассказывай.

Я сердито посмотрел на него, убеждаясь, что в его глазах нет насмешки, а потом продолжил:

– Видел на ней.

– На ней? – Брови Гибси сдвинулись.

Уронив руки на колени, я беспокойно мял простыню.

– У нее на теле. – С виноватым видом я глянул на него и выпалил: – Слишком многие вещи происходили слишком часто, и эти совпадения никак не объясняются случайностью.

Глаза Гибси сузились, когда до него дошло.

– Вещи типа синяков?

Я медленно кивнул.

– Где?

– Везде, – болезненно вздрогнул я. – По всему телу, Гибс.

– Хреново.

– Сначала я думал, что над ней опять издеваются… – Я помолчал и почесал нос, чувствуя себя полным дерьмом из-за того, что предаю ее доверие, но это пожирало меня изнутри. – У нее было поганое время в Баллилагинской муниципальной школе, Гибс. Реально херовое. И я с этим разобрался – ну, мне казалось, что разобрался, но…

– Но?

– Но я знаю, что тут что-то еще, Гибс. Может, я сейчас похож на психа, но для меня все по-настоящему. Уверен: что-то есть. Я помню, как она мне что-то сказала в ту ночь. – Я ненавидел себя за то, что не мог восстановить критически важную часть мозаики. Я ведь нутром чуял, что упускаю нечто жизненно важное. – Но теперь мне кажется, я догадался.

– Да? – Гибси теперь говорил так серьезно, как никогда в жизни. – И ты знаешь, кто?..

Медленно кивнув, я посмотрел ему в глаза, молясь, чтобы он не осудил меня за слова, которые я готовился произнести. Оставался ведь шанс, что я ошибаюсь, – огромный, колоссальный, размером с Большой каньон шанс, – но я так не думал, а риск того стоил, речь ведь шла о ее безопасности.

– Думаю, это ее отец, Гибс. – Подавив неуверенность, я заглянул в глаза лучшему другу и сказал: – Думаю, что Шаннон избивает ее отец.

Я был математиком по натуре, а общим знаменателем в каждой проблеме, которую я пытался решить относительно Шаннон Линч, был ее отец.

Она произнесла «отец».

Сказала мне это.

Я знал, что она сказала.

Сказала что-то о своем проклятом отце.

Я просто не мог прийти к конкретике.

И много дней мой ум кружил, возвращаясь к каждому разговору с ней, пытаясь найти нечто такое, что я упустил.

И что бы я ни делал, как бы упорно ни думал об этом, память неизменно возвращала меня к тому первому дню, к нашему диалогу, когда Шаннон не слишком осознавала, что говорит.

«– Вот об этом. – Снова провел пальцем по старой отметине. – Откуда шрам?

– Отец, – ответила она и тяжело вздохнула».

«– Отец меня убьет, – давилась она словами, держась за порванную юбку. – Форме конец».

«– Джонни, – простонала она и поморщилась. – Джонни. Джонни. Джонни. Это плохо…

– Что? Что плохо? – стал допытываться я.

– Мой отец, – прошептала она».

Если я ошибался, а такой шанс был велик, Шаннон никогда меня не простит. Я уже был в опале из-за всего, что сделал, но, обвинив ее отца в насилии, мог забить последний гвоздь в гроб наших потенциальных отношений.

Да ты, наверное, и так все просрал, Джонни, дружище…

Дерьмо.

Я просто терял рассудок, когда мозг сталкивался с самыми отвратительными, грязными, бесчеловечными мыслями, навеянными наркотиками.

Правда ли отец Шаннон бьет ее?

Не дурак ли я?

Я стыдился этих мыслей, но они были тут, в моей голове, они кричали, кипели и приводили меня в безумное волнение.

Он издевается над ней?

Что там происходит?

Я никогда не встречался с этим человеком, но ведь наверняка же брат или мать должны были вмешаться…

Мать Шаннон я однажды видел, хотя эту встречу и не назвать дружеской, – показалось, что эта женщина искренне любит свою дочь.

Выглядела она хорошо.

Здоровая и беременная.

Брат Шаннон был сильным и симпатичным.

Другие братья были просто детьми.

Оставался отец.

– Черт… – покачал головой Гибси. – Это серьезное обвинение, Джонни.

– Я знаю, – простонал я, полный отвращения. – И я знаю, что если я ошибаюсь, то создам себе еще больше проблем, но я просто… – Я встряхнул головой и сжал кулаки. – Я не могу выбросить это из головы. Я думаю, поэтому все так вышло, – добавил я. – Я был без башки весь уик-энд. Я пытался пойти к ней, Гибс. Потому что страшно боялся за нее. – Я вздрогнул, чувствуя себя беспомощным. – Я понимаю, это только подозрения, но я не могу с этим справиться. Я не могу их игнорировать или делать вид, что ничего не происходит. С ней что-то происходит, и я не могу просто сидеть и ничего не делать. – Я тяжело вздохнул. – Она слишком много значит для меня, чтобы просто замести все это под ковер. Даже если я ошибаюсь, стоит ведь проверить, да? Так ведь будет правильно?

– Дай мне минуту подумать. – Наклонившись вперед, Гибси прижал пальцы к вискам. – Слишком много всего сразу…

Вот уж точно.

Я тем временем не мог сидеть спокойно. Меня терзала боль, но мысли были гораздо хуже, они превращали меня в комок нервов и тревоги.

Что-то было не так.

Я это чувствовал.

– Мне нужно к ней, – заявил я, не желая ждать, пока Гибси все обдумает. – Я серьезно, Гибс. Ты должен увезти меня отсюда, мне надо поехать домой и все проверить.

– Ты не можешь уйти из больницы из-за предчувствий, – резко произнес Гибси, глядя на меня. – Блин, Джонни, ты даже ходить не можешь без помощи! И как ты себе представляешь – я тебя похищаю и везу в Корк, да? Под свитером прячу?

– С ней что-то происходит, Гибс! – не уступал я, чувствуя, как мое сердце колотится о ребра. – Я спинным мозгом чувствую!

– Стой, у меня идея… – Помолчав, Гибси достал из кармана телефон и нажал несколько кнопок, прежде чем поставить его на громкую связь и положить на кровать между нами.

– Алло, – после трех коротких гудков тишину заполнил голос Клэр.

– Медвежонок Клэр, – произнес Гибси, протягивая руку в мою сторону и заставляя умолкнуть, когда я уже открыл рот, чтобы спросить, какого черта он затеял.

– Джерард! – В голосе Клэр послышалось облегчение. – Ты как? А Джонни как?

Не сводя с меня взгляда, Гибси проигнорировал ее слова и спросил:

– Почему ты мне не рассказала?

– Н-не рассказала о чем? – Клэр явно встревожилась.

– Об отце Шаннон.

– Какого черта! – произнес я одними губами, готовый убить его.

– Подожди, – так же беззвучно ответил он, не опуская руку. – Доверься мне.

– О… о чем ты говоришь? – неуверенно спросила Клэр.

– Ты прекрасно знаешь о чем, – сблефовал Гибси, прижимая ладонь к моему рту.

– Она что, рассказала Джонни? – Клэр всхлипнула. – Ох, боже, а он рассказал тебе…

Сердце у меня в груди замерло.

Весь мой мир рухнул.

Я был прав.

Я был охренеть как прав!

– Да, она ему рассказала, – яростно заявил Гибси. – Но я хочу знать, почему ты никому ничего не сказала, Клэр?

– Я не знала наверняка, – торопливо заговорила она, откровенно теряясь. – Она никогда ничего не подтверждала, но все эти синяки… я понимала, что он что-то с ней делает… я боялась, Джерард. Я ужасно боялась, понимаешь?

И тут оно меня настигло, как долбаный грузовой состав.

«– Малышка, кто обижает тебя? Скажи, и я это исправлю.

– Это секрет.

– Я никому его не выдам.

– Мой отец».

Действуя инстинктивно, я схватил с ночного столика свой телефон и сбросил простыни. Соскользнув с кровати, я доковылял до двери ванной комнаты, на ходу набирая 999.

– Джонни, ты что делаешь? – вслед мне крикнул Гибси.

– Поступаю правильно, – в ярости прошипел я.

– А не следует сначала поговорить с твоим отцом? – спросил Гибси.

Спрыгнув с кровати, он пошел за мной.

– Он ведь адвокат, слышишь, а мы не знаем, что…

Вскинув руку, чтобы остановить Гибса, я прижал телефон к уху и сосредоточился на голосе оператора:

– Девять-девять-девять, что у вас случилось?

– Моя девушка в опасности, – прошипел я в трубку, потеряв контроль над эмоциями. – Ей всего шестнадцать лет. Она несовершеннолетняя и нуждается в вашей помощи. Она живет в Баллилагине, в Элк-Террас, девяносто пять, графство Корк, ясно? Вы поняли? Элк-Террас, девяносто пять. Она совсем маленькая, понимаете? Чертовски крошечная. Она не может защитить себя, а я не могу попасть к ней… – Дрожа с головы до ног, я прижался лбом к прохладным плиткам ванной, стиснул зубы и прорычал: – Мне нужно, чтобы вы туда кого-нибудь отправили, проверили сейчас же, потому что подонок-отец избивает ее.

* * *

– Ладно, – мрачно произнес от двери ванной Гибси, когда я нажал отбой. Скрестив руки на груди, он одобрительно кивнул. – Теперь ты точно навел шороху.

– Исусе, Гибс… – нервно вздохнув, я прижал тыльную сторону кисти ко лбу и прошептал: – Ну почему я этого не видел?

– По справедливости, чел, но как ты мог такое предполагать? – грустно произнес Гибси. – Посмотри на своих родителей, Джонни. Блин, да зуб даю, что Джон-старший никогда не поднимал на тебя руку.

Верно.

– Вот то-то, – прочитал мои мысли Гибси. – Трудно представить, что такое может случиться, а если для тебя это за пределами нормы, то просто непостижимо!

– И ведь ничего даже не щелкнуло, – задыхался я, утопая под валом вины, накатившим на меня. – Я просто… мне в голову не приходило!

– Послушай, я пишу твоему отцу, – ответил Гибси. – Он едет сюда, Джонни. Он нам поможет.

– Прекрасно, – сдавленно ответил я, пытаясь восстановить дыхание. – Он мне понадобится для защиты, когда я совершу убийство.

– Как думаешь, меня он возьмется защищать? – спросил Гибси. И, пожав плечами, добавил: – Если собрался в ад, всегда хорошо взять с собой друга.

5. Я твой брат

ШАННОН

Когда я снова открыла глаза, первым, что ударило по чувствам, был солнечный свет, бивший в окно; он смешивался с писком мониторов и вызвал пульсацию в голове.

Тук. Тук. Тук.

Растерявшись, я поискала взглядом Джонни, но не нашла.

Его не было.

В панике я хлопнула рукой по кровати и завертела головой из стороны в сторону, пытаясь обнаружить мистера или миссис Кавана или Гибси.

– Эй… эй, все в порядке. – Крупная ладонь накрыла мою руку. – Я здесь.

– Джо? – испуганно прохрипела я, чувствуя, что мое сердце разогналось до сотни миль в час, пока я в отчаянии искала брата. – Джо?

– Тсс, расслабься, – ответил мне смутно знакомый голос. – Я прямо здесь, Шаннон.

Не обращая внимания на чужой голос, я тряхнула головой и потрогала провода в своем носу.

– Джоуи? – прохрипела я, и мой голос прозвучал едва ли громче шепота.

Выдернув провода, я глубоко вздохнула, втягивая драгоценный воздух, – это было то, чего требовал мозг. Но как только я это сделала, грудь насквозь прожгла боль, и я вскрикнула, машинально прижав руки к бокам.

К повязкам на боках?

Вздрогнув от этого прикосновения, я дернула за рубаху, надетую на меня, чтобы открыть белую повязку, наложенную на грудную клетку. Какого черта со мной случилось?

– Ох, боже, Джоуи…

– Расслабься. – Чья-то рука обхватила мой подбородок, и я крепко закрыла глаза, камнем застывая в постели, а внутри спиралью кружил страх.

– Дыши потихоньку, спокойно.

«Расслабься, это нежное прикосновение», – постепенно начала понимать я, но больше не могла быть ни в чем уверена.

Стараясь взять себя в руки и не позволить панике победить, я несколько раз медленно и коротко вдохнула, морщась, когда грудь обжигало протестующей болью. Голова болела и пульсировала так сильно, что казалось, вот-вот взорвется. Я подняла свободную руку, чтобы коснуться лба, но замерла, когда пальцы дотронулись до чего-то похожего на марлю на щеке.

И тут я вспомнила.