– Сомневаюсь, – оскалился Джоуи. – Очень, блин, сомневаюсь.

Даррен тяжело вздохнул:

– Ты этого хочешь, Джо? Поспорить, чья ненависть сильнее? Или ты хочешь, чтобы эта семья вернулась к нормальной жизни?

– Нет никакой семьи, – пылко возразил Джоуи. – Вот что ты упускаешь.

– Мы все равно семья, – тихо ответил Даррен. – И мы станем сильнее, если все объединимся.

– С ней, – подавленно выговорил Джоуи, очевидно страдая. – Заканчивай то, что начал, – потребовал он. – Мы станем сильнее с ней. – Джоуи покачал головой и горестно засмеялся. – Ну и дерьмовая шуточка!

– А где она? – нервно спросила я.

– Дома, с бабушкой и вашими братьями.

У меня упало сердце.

– Почему?

– Почему? – Даррен нахмурился. – Что значит – почему?

– Я спрашиваю, почему она до сих пор здесь? – выдохнула я, тиская простыню под собой.

– Наконец-то! – воскликнул Джоуи, вздымая руки к небу. – Наконец-то до кого-то дошло!

– Она такая же жертва, как любой из вас, – медленно произнес Даррен. – Я знаю, вы, ребята, сейчас так не думаете, и я вполне вас понимаю, но вы должны учесть, что и она прошла…

– Дерьмо собачье! – заорал Джоуи. – Чертово собачье дерьмо, Даррен! Она не жертва! Она подстрекательница! Она позволяла ему делать все это! – Он ткнул пальцем в мою сторону. – Она так же отвечает за то, что случилось с Шаннон, как и он!

– Джоуи, прекрати!

– Нет. – Джоуи встряхнул головой. – Может, она и была жертвой, когда он впервые поднял на нее руку. Черт, может, в первые десять раз. Допускаю. Она была молодой и глупой. Но двадцать четыре года? – Он снова тряхнул головой. – Нет, все это она с нами сделала, Даррен. Она приложила к этому руку.

– А ты когда-нибудь думал о том, почему нас так много? Почему она продолжала рожать детей от этого человека? Почему она не ушла? – огрызнулся Даррен, зло глядя на нас обоих. – Или почему она вообще такая? Вам никогда не приходило в голову, что, может, она оставалась из-за страха, что он осуществит свои угрозы? Мы все это слышали – «Если уйдешь, убью и тебя, и твоих детей!» – он постоянно это твердил… с тех пор, как ей было пятнадцать лет! Бога ради, да этот человек двадцать лет ломал ее и обещал убить, если она уйдет! Вам не кажется, что это могло повлиять на ее сознание? Вы вообще представляете, что она могла оставаться против воли? И рожать детей, не желая того? Ее насиловали, и били, и психологически над ней издевались, пока она не потеряла связь с реальностью! Ей было пятнадцать, когда она родила меня, и четырнадцать, когда она забеременела! – добавил он. – Задумайтесь об этом хоть на минутку. Подумайте о том, как она была напугана, когда ее просто толкнули жить с этим чудовищем. У нее не было матери или отца, которые подсказали бы, что делать. Все, что у нее было в гребаном мире, – это он. Она была ребенком, рожавшим детей, и это ее сломало!

– Не желаю это слушать, – рыкнул Джоуи. – Не желаю больше слышать никаких оправданий.

– А кто-то из вас когда-нибудь думал о том, почему она добровольно отдала нас под опеку? – не уступал Даррен; его тон стал суровым. – Ну, думали?

– Она болела, – фыркнул Джоуи.

– Она не болела! Она пыталась уберечь нас от него. Она пыталась спасти нас от того, от чего не могла спастись сама.

– Тогда почему она не оставила нас там? – прогремел Джоуи. – Может, мы бы тогда получили чертов шанс!

– Ты знаешь почему, – закричал в ответ Даррен, уже весь дрожа. – Ты знаешь! – Он несколько раз вдохнул, стараясь взять себя в руки, прежде чем продолжить: – Она боялась, что с вами что-то случится… она боялась и носила тогда Тайга…

– Значит, из-за того, что тебя изнасиловали, нас вернули домой для пыток? – резко спросил Джоуи. – Так получается? Два минуса дают плюс? Это какая-то извращенная логика, если меня спросить.

– Джоуи! – простонала я. – Не надо!

– Мне очень жаль, что с ним такое случилось. Мне так чертовски жаль, что такое случилось с тобой, Даррен, мне действительно жаль! Но наказали за это меня. – Он махнул рукой между нами. – Нас всех.

– Все в порядке, Джо, – попыталась успокоить его я. – Не расстраивайся так.

– Ничего не в порядке! – задохнулся Джоуи. – Господи, да я должен был забрать вас всех из этого дома много лет назад! Я должен был действовать! Я же знал, что такое может случиться… – У Джоуи сорвался голос, и он судорожно вздохнул. – Но они же меня пугали… заставляли сомневаться в себе! – Он бешено уставился на Даррена. – Ты меня держал в страхе, твердил, что жить с ним лучше, чем где-то еще. – Он смахнул слезы с глаз. – В той семье я провел лучшие полгода в жизни! И она тоже… – Он показал на меня. – Мы были там счастливы. Мы были в безопасности! Но вы с мамой убедили меня, что там нам что-то грозит, что лучше быть дома. – Хлопнув себя ладонью по лбу, он прошипел: – Мне было шесть лет, и ты так заморочил мне голову, что я теперь не верю ничему. Я даже не могу доверять собственным долбаным инстинктам!

– Я боялся за тебя, – с трудом выговорил Даррен. – Я думал, что поступаю правильно. Я старался тебя уберечь…

– Держа в страхе! Ты заставил меня поверить тебе, а потом сбежал! – ревел Джоуи, дрожа с головы до ног. – Ты заставил меня довериться тебе! Мне было двенадцать, а ты просто вышел за дверь и свалил все на мои плечи! А потом я держал в страхе младших! Втирал то же самое дерьмо, что и ты мне, пичкал теми же страхами и паранойей, потому что не знал ничего другого. И посмотри на нас теперь!

– Я сожалею, что бросил вас, Джо. – Даррен опустил голову. – Но я должен был уйти…

– Ну да, а я сожалею, что верил тебе! – зашипел Джоуи. – Но я не повторю ту же самую ошибку!

Наступило долгое молчание, а потом Даррен заговорил снова.

– Послушай, – мрачно произнес он, – у меня нет для вас ответов на все, ребята, но я знаю, что не могу повернуться спиной к нашей матери.

– А я могу, – коротко ответил Джоуи. – Легко.

– Она впервые в жизни дает отпор, – сдержанно сказал Даррен. – Она пытается сделать что-то для нас. Она неплохой человек, и вы оба это знаете. Она просто запуганная женщина, которая позволила страхам принимать за нее чудовищные решения.

– Ее решения чуть не убили нас, – резко возразил Джоуи. – Они уложили мою сестру на больничную койку.

– Наш отец уложил ее на больничную койку, – поправил его Даррен. – Не позволяй страхам затуманивать твою логику, Джоуи.

– Я и не позволяю, – взмахнул руками Джоуи, – нет! И я не собираюсь слушать, как ты оправдываешь ее за то, что она позволяла мерзавцу вот так поступать с нами.

– Я только говорю, что не все вокруг черное и белое, – заметил Даррен, а потом повернулся ко мне. – Полицейские сегодня днем придут сюда, чтобы получить от тебя заявление. Нужно, чтобы при этом присутствовали мама или я.

– Нет. – Внутри забурлила тревога, разъедая все хорошее и чистое, пока я не превратилась в дрожащее месиво. – Я не хочу это делать.

– Все нормально, – мягко сказал Даррен. – Мы просто обсудим все, тебе не о чем беспокоиться.

– Могу и я тут быть, если хочешь, Шаннон, – вмешался Джоуи. – Не обязательно они.

– Последнее, что тебе нужно, так это оказаться рядом с полицейскими, когда ты в таком состоянии, – проворчал Даррен. – Что было на этот раз? Ты вернулся на…

– Рад слышать, что ваши тайные переговоры с мамой позволили тебе быть в курсе семейных событий, – ухмыльнулся Джоуи. – Жаль только, что она не рассказала тебе о настоящих проблемах… ой, постой, наверное, она говорила, только ты не обращал внимания. Должно быть, приятно уметь выключать совесть. Избирательный слух чертовски полезен.

– Перестань, – простонала я. – Пожалуйста…

– Там снаружи ждет социальный работник, – сообщил Даррен, снова глядя на меня и старательно не замечая Джоуи. Он подергал свой голубой галстук и повертел верхнюю пуговицу накрахмаленной белой рубашки, прежде чем продолжить: – Ты должна, конечно, поговорить с ней наедине, но если мы одинаково расскажем нашу историю, это будет довольно несложно.

– Нашу историю?

Все усилия Джоуи сдерживаться на этих словах улетучились.

– Пошло оно все лесом! – Вскочив, Джоуи заметался по палате. – Никаких больше сраных историй! – Дергая себя за светлые волосы, он рычал: – Никаких!

– Я не прошу никого из вас лгать, – заметил Даррен. – Я просто говорю, что мы должны сплотиться вокруг мамы…

– Ты просишь меня пренебречь правдой, – возразил Джоуи. – Пропустить те части, где мама покрывала то, что он делал с нами, когда она просто стояла рядом и смотрела. Когда она не делала ничего. А как по мне, умолчание – это и есть вранье.

– Что ж, если ты хочешь держаться вместе, тогда я предлагаю, чтобы ты принял маму и обошелся без самодеятельности, – рявкнул Даррен, теряя хладнокровие. – Потому что только так я могу удержать вас вместе, ясно? Потому что если у вас ее не будет, если ее увидят не тем, что она есть – жертвой домашнего насилия, которая делала, что могла, для детей, – тогда Шаннон, Олли, Тайг и Шон могут начинать паковать вещи. И бог знает, куда они вас отправят. Будут новые школы, новые дома, новые друзья, сплошные чертовы незнакомцы вокруг. Если вы хотите этого, тогда вперед, поспорьте со мной об этом. Но не обязательно должно быть так. Мы можем с этим справиться, ребята.

– Я не могу. – Джоуи отошел к окну и вцепился в подоконник с такой силой, что я удивилась, как тот остался на месте. – Я больше не могу это выносить, – пробормотал он себе под нос. – Я не могу и дальше жить так.

– Джо, – проскрипела я, – все в порядке…

– Нет. – Голос Джоуи сорвался. – Нет, Шан, – прошептал он, стоя спиной ко мне. – Все совсем не в порядке.

– У нас есть еще одна тема, – сказал Даррен, нарушая тяжело повисшее молчание.

Оторвав взгляд от спины Джоуи, я сосредоточилась на Даррене:

– Какая?

– Джонни Кавана.

Джоуи хмыкнул, как мне показалось, одобрительно.

– Ч-чего? – Тряхнув головой, я попробовала отогнать тучу бабочек, попытавшихся вырваться из моего горла. – А при чем тут вообще Джонни?

– Засранец сам все вычислил, – проворчал Джоуи, не оборачиваясь. – Похоже, он все-таки чего-то стоит.

– И стал досадной проблемой, – мрачно подтвердил Даррен. – Звонил в полицию утром, днем и вечером. Со вчерашнего дня прислал к нам домой четыре полицейские машины.

– Че… чего? – Я сжала голову ладонями, потому что пульсация в мозгу грозила меня убить. – Откуда он знает?..

– Не беспокойся, Шан. Это хорошо, что он знает, – вставил Джоуи. – Тебе не придется больше врать всем этим людям.

– Ты можешь просто заткнуться? – рыкнул на него Даррен. – Я стараюсь как-то все исправить, а ты мне совсем не помогаешь.

– Потому что это непоправимо, – бросил в ответ Джоуи. – Я это знаю, Шаннон это знает… Господи, даже Шон это понимает, а ему всего три года!

– Не знаю, что ты рассказывала своему парню, Шаннон, но ты должна его остановить, – заявил Даррен, снова сосредотачиваясь на мне. – Он вмешивается в то, о чем понятия не имеет.

– Я ему ничего не рассказывала, – выдохнула я, а мое сердце заколотилось при мысли о Джонни. – И он не мой…

– Ты ошибаешься, если думаешь, что можешь заставить его замолчать, – фыркнул Джоуи. – Не все можно запереть в ящик, Даррен.

– Джоуи, бога ради, ты можешь немного помолчать? – огрызнулся Даррен. – Если ты здесь не для того, чтобы помочь, иди домой!

– Отлично, я пойду, – прошипел Джоуи. – Потому что я в этом не участвую. – Развернувшись, он уставился на Даррена. – Если ты хочешь врать и добить детей, оставив эту женщину в их жизни, то давай, я, очевидно, не могу тебя остановить, но я не стану пешкой в этой игре. Я свое отработал.

– Это не игра, Джоуи! Это наша жизнь!

– Тогда я не желаю такой жизни, – задохнувшись и покраснев, заявил Джоуи. – Если мы должны жить именно так, тогда я не хочу оставаться здесь.