От ароматов еды желудок жалобно заурчал, и я с готовностью взялась за ложку. Быстро съела суп и приступила ко второму, но уже с меньшим азартом.

Наблюдающая за мной Наташа, неожиданно выпалила:

– Маш, прости меня, пожалуйста!

Вилка с последним кусочком котлеты застыла у рта. Аккуратно положив прибор на тарелку, я вопросительно посмотрела на девушку. Та виновато отвела взгляд.

– Подставила я тебя. Утром ты спала как убитая, я не смогла разбудить, как ни старалась. Попросила медсестру лекаря позвать, думала, беда с тобой. Пришел какой-то пузатый толстяк, осмотрел тебя и молчит, как воды в рот набрал. А я так волновалась, что не удержалась и ляпнула: как там Машка? Нет ли проблем с головой? А он строго так спрашивает: и почему они должны быть? Ну, я растерялась. – Наталья неловко улыбнулась. – Подумала, что если промолчу, то лекарь не поймет, почему ты впала в спячку. В общем, рассказала, что ты юродивая и садист-барон тебя своими опытами вылечил. Пузан скривился, будто жука-навозника проглотил, потом нехотя сказал, что сейчас с твоим мозгом все в порядке, а глубокий сон вызван вчерашним магическим истощением. И сказал тебя сразу, как проснешься, накормить. А потом ушел. – Наташа печально вздохнула. – Получается, я на ровном месте растрепала лекарю, что ты была дурочкой. Боюсь, он напишет об этом в твоем личном деле.

Досадно, конечно. Но имя с фамилией мне рано или поздно пришлось бы назвать. А там уж при желании несложно выяснить, что Мария Иванова до похищения дули воробьям показывала. Кстати, странно, что до сих пор никто не спрашивал, как меня зовут. Всем плевать или тут что-то иное?

Стоп. О каком личном деле она говорит?

Открыла рот, намереваясь выспросить подробнее, и заметила, как моя собеседница начала светиться уютным желтым светом. Волна теплого, приятного воздуха коснулась лица, окутала мягким облаком и принесла запах: нежный, но с горьковатым привкусом полыни.

Я все же спятила?

«Самопроизвольная активация дара эмпатии. Ты считываешь истинные эмоции, – металлическим тоном проинформировала моя помощница. – Вернуть дар в спящее состояние?»

Ого! Это что же, если научусь расшифровывать сигналы зрения, обоняния и осязания, то меня больше никто и никогда не предаст?

«Нет, пока не надо! – торопливо попросила я. – Она искренне желает добра? Переживает? Испытывает чувство вины? Верно понимаю?»

«Да».

Неожиданно идущий от девушки свет замерцал, сменился на голубой с вкраплениями красного. Запахло чем-то непонятным, тревожным. Избегая смотреть на меня, Наташа нервно потерла пальцы.

– Я не сержусь, – поспешила успокоить ее.

– Машка, мне правда очень жаль! Я хотела как лучше, а вышло все наперекосяк! – затараторила она. – Наши личные дела непременно отправят в школу магии! А если студенты прознают, что ты была дурочкой, то начнут травить со страшной силой! Хотя… мы же все для аристократов существа низшего сорта, – прошептала Наташа убито. – Может, и не будут тебя выделять. На орехи каждому достанется.

Куда-куда отправят? В школу магии?

С изумлением уставилась на расстроенную девушку. Она говорила, что самородкам в учебные заведения хода нет, а тут вдруг – бац, и поворот на сто восемьдесят градусов.

– Что-то случилось, пока я спала?

– Вчера еще, – помотала головой Наташа. – Просто нам никто ничего не говорит. Не считают нужным. – Она неприязненно дернула плечом. – Оказывается, его сиятельство князь Борис Васильевич Ростов оплатил всем выжившим девушкам-самородкам обучение в Ростовской высшей школе магии. О том, как нас спасли, по телевизору передачу показывали. Это старушка-санитарка рассказала, когда мои тарелки после обеда забирала. Потом она одежду принесла и по секрету шепнула, что нас вроде бы сегодня в школу магии отвезут. А еще пожалела. Мол, не дадут нам спокойно учиться студенты-аристократы. Посоветовала знать свое место: не перечить, терпеливо сносить издевки и тумаки. Может, тогда и позволят нам школу закончить да науку магическую освоить.

Наталья вымученно улыбнулась, вся как-то скукожилась. Я смотрела на то, как тухнет ее свет, превращаясь в серое нечто, и чувствовала закипающий в груди протест.

Нет, избегать конфликтов и сосредоточиться на учебе – здравая мысль. Но смиренно терпеть унижения я не собираюсь. Понадобится – не только словом отвечу, но и в морду дам!

Дверь в палату распахнулась. Возникшая на пороге крупная женщина в белом халате объявила:

– Вы обе вместе с остальными самородками покидаете наш госпиталь. За вами лично приехал ректор Ростовской высшей школы магии, – и со значением добавила: – Его сопровождают те самые студенты-инквизиторы, которые спасли вам жизни. У вас есть возможность сказать им спасибо.

Дыхание перехватило от смутной угрозы. В памяти всплыл недоуменный, а после изучающий взгляд голубоглазого воина. Он ведь и правда смотрел прямо в душу. Почему же не сказал своим, что я подселенка? Остались сомнения? Решил сперва окончательно удостовериться?

– Девушки, на выход! – прикрикнула сотрудница госпиталя.

Разволновавшаяся Наташа крепко сжала мою руку. Из палаты мы вышли плечом к плечу. Следуя за женщиной в белом халате, прошли по пустынному коридору, свернули направо и принялись спускаться по узкой, похожей на служебную лестнице.

Глядя в спину сопровождающей, я судорожно пыталась придумать, что делать. Инстинкт самосохранения требовал немедленно бежать, но план побега стопорился на вопросах логики: как и куда?

«Пульс сто сорок девять ударов в минуту. Чего ты боишься?» – безэмоционально спросила женщина в моей голове.

«Практически уверена: тот парень, который вынес меня из-под завалов, видел мою душу и догадался, что я подселенка».

«Ты права, – подтвердила сверхъестественная тетка и снова спросила: – Чего ты боишься?»

«Того, что он сдаст меня коллегам-инквизиторам!»

«Маловероятно. Он мог сделать это сразу же, но не стал. В настоящий момент ни один инквизитор не опознает в тебе иномирянку. Твоя психея после укола, погрузившего это тело в целебный сон, стала такой же, как и у всех одаренных в этом мире».

Хоть что-то хорошее. Но почему мой спаситель промолчал? Хочет как-то использовать? Будет шантажировать?

Сотрудница госпиталя распахнула дверь, придержала для нас. Щурясь от яркого света, я вышла на улицу и сразу же увидела большой белый автобус. Рядом с входом в него стоял высокий атлетически сложенный мужчина. Своего спасителя я узнала мгновенно. По коже побежали противные мурашки.

Что же ему от меня нужно?

Наташа до боли сжала мою руку. Я с укором глянула на девушку.

– Прости, – шепнула она виновато. Ослабила хватку, но не отпустила.

– Все будет хорошо, – тихо приободрила я.

– Думаешь?

Бледная хуторянка смотрела на меня с надеждой, и я, запихнув подальше сомнения, уверенно кивнула. А потом обнаружила, что подруга по несчастью больше не светится и ее эмоции не пахнут.

Похоже, моя сверхъестественная помощница все же отправила в спячку дар эмпатии. Зачем? Явно неспроста, но хотелось бы знать причину.

– Ждете особого приглашения? Идите уже! – поторопила сопровождающая.

Держась за руки, мы с Наташей направились к автобусу. И чем ближе становился инквизитор, тем сильнее мне хотелось рвануть в другую сторону. Но, стиснув зубы, я смогла обуздать панику.

– Спасибо, – сухо поблагодарила блондина, когда мы подошли вплотную.

– Пожалуйста, – ответил он и посмотрел на меня так, словно хотел вывернуть наизнанку.

Волосы на всем теле встали дыбом. Желание удрать от этого человека стало нестерпимым. Неимоверным усилием воли оставшись на месте, я разжала пальцы.

Лукьяненко отпустила мою руку. Робко спросила у блондина:

– А где студент-инквизитор, который вынес меня?

– В автобусе вместе с другими девушками.

Парень обаятельно улыбнулся, жестом предложил Наташе войти.

– Благодарю вас. – Она густо покраснела. – Маш, пойдем.

Наталья мышкой юркнула в салон, и я поторопилась следом. Но едва поставила ногу на ступеньку, инквизитор придержал за локоть.

– Нам надо поговорить. Не сейчас, в школе.

Его теплое дыхание коснулось виска, и мое сердце грохнулось в пятки.

Облизнув пересохшие губы, я кивнула. Почувствовала, что конечность свободна, и на ватных ногах поднялась в автобус.

Наталья обнаружилась на одном из передних сидений. Не глядя по сторонам, я плюхнулась рядом с ней, закрыла глаза.

По-хорошему, стоило бы познакомиться с выжившими самородками, как-никак вместе учиться. Но ни о чем другом, кроме предстоящей встречи с инквизитором, я сейчас думать просто не могла. Внутри все сжималось от пугающей неизвестности.

Глава 5

Это же время. Ректор ростовской школы магии

Расположившись на удобном диване, князь Николай Владимирович Нарышкин внимательно читал медицинские карты своих будущих студенток. Тучный лекарь, сидящий за рабочим столом, молча наблюдал за гостем и все чаще украдкой поглядывал на настенные часы.

«Считает, что его пояснения вполне достаточны и зря трачу время, – ректор мысленно хмыкнул. – В целом, радоваться нечему. Девушки действительно здоровы, но на этом позитивные новости заканчиваются. Из шести самородков, увы, только одна обладает хорошим потенциалом – Мария Иванова. У остальных дар крошечный. Даже если станут учиться с усердием, не смогут применить знания на практике. Жаль. Очень жаль».

Захлопнув последнюю папку, ректор поднялся. Толстомордый лекарь вскочил, расплылся в улыбке.

– Николай Владимирович, не желаете ли отобедать? – предложил заискивающе. – У нас сегодня отменный плов с бараниной.

– Благодарю, меня ждут студенты, – холодно отказался князь Нарышкин и вышел из кабинета.

Стремительно идя по коридору, он слышал, как натужно сопит толстяк, пытаясь его догнать, но шага не сбавлял. Старший лекарь военного госпиталя, несомненно, профессионал своего дела, но как человек вызывал у Николая Владимировича антипатию.

Покинув здание через центральный вход, ректор направился на парковку для служебного транспорта.

– Николай Владимирович! Подождите! – умоляюще крикнул толстяк.

Поморщившись, князь остановился и посмотрел на лоснящегося от пота лекаря. Тот наконец-то преодолел последние метры.

– Хотел вам рассказать про Иванову! – прохрипел, пыхтя, как паровоз.

– Антон Олегович, я тщательно изучил все материалы, что вы мне предоставили, – напомнил князь Нарышкин.

– Есть нюанс, которого нет в ее медкарте, – понизив голос, признался толстяк. Достав платочек, стер пот с лица и таинственно зашептал: – Результаты обследования не выявили у этой девчонки патологий, она абсолютно здорова. Однако Наталья Лукьяненко уверяет, что жила с Марией Ивановой в одном хуторе. И до того момента, как Иванова попала к барону Шитенбергу, она была слабоумной. Шансов, что заболевание у девки вернется, крайне мало, но они есть, – с подобострастием заглядывая в глаза ректору, мерзопакостный толстяк добавил: – Эта крестьянка не стоит того, чтобы рисковать из-за нее репутацией уважаемого учебного заведения, возглавляемого вами. От греха подальше избавились бы вы от нее.

Николая Владимировича внутренне передернуло от отвращения.

– То есть вы, не обладая даром менталиста, строите гипотезы о том, что в будущем у девушки может развиться психическое заболевание. И на этом основании рекомендуете исключить студентку, – угрожающе произнес он. – Вы позорите не только профессию, но и своего господина, князя Ростова. Сегодня же свяжусь с Борисом Васильевичем и сообщу о нашей с вами беседе.

И, отвернувшись от мерзавца, Нарышкин продолжил путь к школьному автобусу.

– Я же просто хотел вам помочь, – пролепетал перепуганный лекарь, но ректор не удостоил его ответом.

Издалека заметив руководителя вуза, студент-инквизитор пошел к нему навстречу. Приблизившись, доложил: