– Нам – да, но мы и не обязаны, – ответил я, улыбнувшись. – В первую очередь надо поговорить с новым министром экономической политики. Я внезапно выяснил, что старый погиб во время недавней попытки переворота.

– На него напали? – удивлённо спросил Алексей.

– Скорее наоборот. Он попытался добраться до Екатерины, пока большая часть войск покинула дворец. Что могу сказать – герцог не рассчитал свои силы, – усмехнулся я, и только когда мы сели в транспорт, понял, что меня смущало – излишняя напряжённость гвардейцев, притом что я никакой опасности не чувствовал.

– В чём дело? – спросил я, повернувшись ко временному капитану охраны.

– Из дворца сообщили, что сбежал какой-то чрезвычайно опасный преступник, – отозвался капитан. – Никаких подробностей не дают, говорят лишь не терять бдительности. Рекомендовано отправляться в ваш особняк.

– Нет, не стоит. У меня во дворце супруги и мать, что я буду за мужчина, если сбегу от призрачной опасности, бросив их? – покачал я головой.

– Предусмотрительный и осторожный? – предположил капитан гвардии, но я лишь улыбнулся и приказал следовать в Зимний, не давая ему выбора.

Суета во дворце была раздражающе-зашкаливающей. Всюду носились стражники, дознаватели требовательно заглядывали в глаза и под каждый камешек. Ситуация была понятна с самого начала, но я всё же повесил на себя доспех, просто так, на всякий случай. Не развлечения ради, а тренировки для.

– Дай угадаю, сбежал Багратион-старший? – войдя в покои, спросил я у Марии, раздражённо вышагивающей от стены к стене.

– Как ты можешь так спокойно к этому относиться? – фыркнула первая супруга. – Даже если он не предатель, это же дыра в нашей с тобой безопасности! Как я теперь смогу спать, зная, что любой может безнаказанно проникнуть и покинуть дворец?

– Ты преувеличиваешь, – возразил я. – Во-первых, Леонид – не любой. Он один из тех, кто досконально знает всю систему охраны. Во-вторых, он слабее тебя или меня, совершенно нечего опасаться. Ну и в-третьих, во дворце сейчас бегает просто толпа охраны, которая обязательно поднимет тревогу, если что-то будет нам угрожать.

– Говорят, он сбежал не один, а вытащил нескольких пленников – докторов из ордена Асклепия, которые проводили эксперименты над людьми, – заметила сидящая за рабочим столом Ангелина.

– Что печатаешь? – заглянув на экран ЭВМ, спросил я. – Пресс-релиз?

– Да, тебе придётся выступить с заявлением, – кивнула вторая супруга, не отвлекаясь от текста. – Такой переполох не останется незамеченным, так что нужно дать людям информацию первыми. И не отписку из серии «всё в порядке», а что-нибудь горячее, что могло бы отвлечь их от реальной проблемы… ну а заодно повысить нам рейтинги просмотров и цитирования.

– Падают? – уточнил я.

– Скажем так, немного снижаются, – вздохнула девушка.

– Ну: конечно, звезда шоу и секс-символ для миллионов мужчин внезапно стала женой графа Суворова, да ещё и второй, – улыбнулся я. – А вместо неё вещает пусть симпатичная, но куда менее красивая женщина.

– Льстец, – улыбнулась Ангелина и потянулась ко мне, чтобы я её поцеловал.

– Чистая правда! – оторвавшись от второй супруги, сказал я. – К слову, у меня есть новость для горячих новостей. Польские, английские и французские управляющие русских предприятий массово подают в отставку по соглашению сторон и уезжают на родину, опасаясь расправы.

– Чего? – пальцы Ангелины замерли над клавиатурой. – Какие ещё управляющие? Почему увольняются? Куда бегут?

– Пока никуда, но пустить такой слух мы обязаны, – ответил я и, сев в кресло, не торопясь рассказал своим супругам всё, что выяснил за сегодняшний день. – Повлиять на них мы никак не можем. Денег на то, чтобы выплатить долги за всех дворян у нас физически нет, а вот заставить их понервничать, чтобы они сами хотели уехать из страны, мы вполне в состоянии.

– Не слишком рискованно? – поинтересовалась Мария. – Если мы окажемся неубедительны, никто ничего делать не будет. А если, наоборот, нам все поверят, то начнётся массовое бегство и предприятия могут остановиться.

– Это вряд ли. Сильно сомневаюсь, что у нас не найдётся кем их заменить. К тому же в случае войны, дворяне просто обязаны предусмотреть отстранение всех иностранцев от производства, вот только как их в этом убедить, я понятия не имею, – со вздохом признал я. – Даже если они смотрят «Правду».

– Этим я могу заняться! – оживилась Мальвина. – Нужно только, чтобы случилось несколько небольших погромов среди управляющих. Думаю, предприятий Меньшиковых и Рублёвых хватит. Я обеспечу соответствующие слухи в высшем свете, Ангелина – широкий охват среди простого народа. Эффект, пусть и не слишком большой, но будет. И весьма наглядный.

– Неплохой план, – согласился я. – В таком случае стоит начать с наших заводов, но ими не ограничиваться. Я поговорю с Ингой и Мирославом, пусть и на их управляющих тоже нападут. Но уже после новостей.

– Хорошо. Это отличный вариант отвлечь людей от происходящего во дворце, – довольно улыбнулась Ангелина. – Будем делать не просто новости – а историю!

– О бегстве Леонида всё равно придётся сказать. Но лучше в формате «отстранён от должности и спешно выехал зарубеж», – подумав, дополнил я. – А мне бы ещё встретиться с нашими родителями и обсудить текущую обстановку…

Ну что сказать. С императрицей-матерью и регентом я встретился. Да только совершенно бестолку. Они оба считали, что побег Багратиона куда большая проблема, ставящая под сомнение честность и лояльность его сына. Даже настаивали, что его нужно взять под стражу. Я сопротивлялся как лев и Константина отбил. Хотя тут скорее сыграло роль, что он во время побега отца был на приёме у регента, а в охране не было ни одного его человека, только Петра и Екатерины.

В результате к общему мнению относительно опасности управленцев иностранцев мы не пришли. Мне настучали по голове за то, что я поднимаю панику почём зря, ведь даже мой великий предок и все его потомки полагались на иностранцев, получавших в империи земли и титулы, и никакого способа переубедить старших я не видел. А уж после того, как мне пришлось встретиться с временно исполняющим обязанности министром экономики, которым стал князь Юсупов, стало совсем грустно.

– У нас что, совсем людей нет? – раздосадовано спросил я, вернувшись в свои покои. – Он же кочующий министр, только недавно его назначали на образование, вместо Меньшикова, потом на строительство…

– Может, он просто специалист в управлении хороший? – задалась риторическим вопросом Ангелина.

– Не самый худший, к слову, – кивнула Мальвина. – Но тут скорее дело в том, что он находится равноудаленно от отца и Екатерины и, находясь под их влиянием, не отдаёт кому-то особое предпочтение. Мы с этим в любом случае ничего сделать не сможем, голосов молодёжной фракции не хватит для выбора своего министра.

– Потрясающе!.. – вздохнул я. – Главное, чтобы его не назначили потом ответственным за научные исследования или строительство флота. Ещё и рыжий…

– Гхм! – возмущённо прокашлялась Ангелина. – Ты что-то имеешь ввиду против рыжих?

– Только против отдельных личностей. А вообще рыжий – один из моих любимейших цветов, – я тут же поспешил оправдаться.

– Дай угадаю, а ещё голубой и чёрный? – постучав пальчиком по подбородку, сказала Мальвина. – А потом выяснится, что и блондинки тоже ничего, и русые…

– Ну всё, всё!.. Мы так долго будем перечислять, – я развёл руки в примирительном жесте. – Давайте лучше сосредоточимся на нашей задаче. Сколько времени до эфира?

Тульский оружейный завод, особняк генерального директора.

Клаус Корнел, давно привыкший, что его все называли Клавдием Корневым, расслаблялся на кресле качалке после плотного ужина, когда на крытую веранду ворвалась дочь Элиза.

– Это правда, папа? – с испугом спросила она. – Мы уезжаем из России? Но у меня здесь друзья! Вся жизнь здесь!

– Не говори ерунды, – устало отмахнулся отец.

– Это не ерунда! У меня даже… я никуда не поеду! – раскрасневшись, заявила дочь, а затем развернулась и умчалась в свою комнату. Только дверь наверху хлопнула.

– И что это было? – удивлённо проговорил Клаус, но затем отмахнулся и вновь принялся за чтение местных новостей.

– Дорогой, ты очень напугал девочку. Ты должен с ней поговорить, – вытирая руки о фартук, заглянула на веранду его супруга Марта. – Ты же знаешь, у неё сейчас подростковый возраст, сложное время. Если сейчас девочка отобьётся от рук…

– Знаю-знаю… – сдавшись, ответил Клаус и, устало вздохнув, отложил планшет. Домик их, хоть и не чета особнякам русских князей, был не маленьким, так что пришлось подниматься на второй этаж.

– Дорогая, всё в полном порядке. Мы никуда не едем, – громко сказал Клаус, и через секунду дверь в комнату дочери распахнулась.

– Честно? Ты обещаешь? – спросила зарёванная девушка.

– Я понятия не имею, о каком таком переезде идёт речь, – улыбнулся Клаус и обнял дочку. – Лично мы никуда не собирались и не собираемся.

– Но в новостях сказали, что все массово уезжают… – несмело проговорила Эльза.

– Ты, наверное, что-то не так услышала. Да и кто уезжает? – удивлённо спросил Клаус, на что дочка кивнула в сторону планшета.

Ещё раз успокоив ребёнка и предложив ей мороженное, которое всегда помогало в таких случаях, Клаус ушёл в свой кабинет, запер двери и только после этого посмотрел новости. Затем позвонил нескольким знакомым. Всё же, даже проработав пятнадцать лет, они были чужими в этой стране, а потому держались сообща с другими управляющими крупных корпораций.

А уже после сел и глубоко задумался. Погромы, о которых говорили в сети, пока локальные. В основном на западе и Урале. И всё же тенденция ему очень не нравилась. Но пока он решил остаться. Тем более что приказа уезжать от нанимателя, настоящего, а не владельца местного заводика, пока не было.

Глава 5

Экстренные заседания коллегии, экстренные заседания министров, экстренные… ну кто же знал, что мы устроим настолько большой переполох? Перестарались? Возможно. Я просил припугнуть, а не запугать до смерти, к тому же многое вышло из-под контроля. Наши новости смотрели не столько аристократы, сколько простой народ. Рабочие, инженеры, рядовые работяги.

И одно дело, когда над тобой стоит пусть и иностранный начальник, но болеющий за дело и предприятие, и совсем иное, когда потенциальный предатель, который ещё и больше тебя денег получает. Страна взорвалась сериями самосудов, нападений и угроз по отношению к иностранцам, и ничего хорошего в этом не было.

– Знаешь, тебе удалось совершить невозможное, – недовольно хмыкнул Пётр, с которым мы сидели после очередного заседания Боярской Думы.

– Если вы про то, что нам удалось выгнать шпионов… – начал было я, но регент покачал головой.

– Боже, нет!.. – недобро усмехнулся он. – Просто я никогда не думал, что захочу отправиться на подавление гражданского бунта. А сейчас на меня навалилось столько жалоб от промышленников и купцов, сколько не было даже в период перед бунтом в прошлом году. Ты сумел вывести из себя буквально всех крупных дельцов, имеющих влияние и деньги. Заводы начинают простаивать, управление идёт прахом, бухгалтерия…

– То есть, по их мнению, пусть бы эти управляющие сбежали во время начала войны? – уточнил я.

– Прошу прощения, ваше высочество, но настоящие шпионы остались, – заметил Константин. – В отличие от своих менее удачливых коллег они как раз готовы к осложнениям и могли бы вести подрывную деятельность даже во время войны.

– Вот, видишь? – хмыкнул Пётр. – Страдают в основном невинные, так что проку в этих беспорядках…

– И снова прошу прощения, но прок есть, – вставил свою ремарку Багратион. – Воспользовавшись угрозами, мы приставили почти ко всем крупным управляющим охрану, и вот тут многие из тех, кто никуда не собирался, громогласно объявили, что сил их больше нет и они хотят срочно покинуть страну.