Серебро королевы зимы (страница 4)
Почему книга была на квинтайском? Лично я никогда не интересовалась происхождением Хуэго Мрадонского. Просто знала, что он откуда-то с юга и приплыл к нам морем. Если честно, то и сами его баллады из-за архаичного языка и старых ритмических форм казались мне тяжеловесными. Историческую ценность книги я признавала, а восторги ценителей стихосложения не разделяла. Может, поэтому и вспомнить что-то существенное о «Серебре» не могла?
И потомки, о которых как раз говорили Майле и Ларс, тоже прошли мимо меня. И выставка старинных книг. Кстати, я ведь туда собиралась, но так и не дошла. А вот Инга была. И Хенрика наверняка тоже.
Я решительно взялась за связной артефакт и вызвала Агнетту.
– Илва, – обрадовалась она, – скажи нам громко и по слогам «магазин».
С Агнеттой и её детьми не соскучишься. Пока я говорила – громко и по слогам, – слышала на другом конце, как кузина комментирует для Ульрика: «Вот, и тётя Илва говорит магазин, а не мегазин». Впрочем, трёхлетний лингвист за словом в карман не лез. «Мама, магазин – это рядом с домом. А мы с няней Магдой ходили в мегазин, он такой большой, мама, я чуть не заблудился!». В такие моменты я очень гордилась развитым не годам племянником.
– У парня большое будущее, – объявила я, когда Агнетта наконец-то отправила сына играть.
– А то, – согласилась она. – Ты по делу или просто поболтать?
– Ты говорила, что Рольф дружит с парнем, который знает Олафа Свейделина, – ощущение от собственных слов было таким, словно за шиворот попала ледышка, я даже передёрнула плечами. – Мне нужно с ним встретиться.
– Наконец-то! – закричала Агнетта. – Илва, я так рада, что…
– Можешь не радоваться, – перебила я. – Не от хорошей жизни прошу, просто… – я подумала и решила про Хенрику всё же промолчать, – просто у нас в йольский номер не хватает интервью со знаменитостью.
– Ладно-ладно, – покладисто согласилась Агнетта, – я скажу Рольфу, а как что-то выясню – сообщу.
– Вроде бы он сейчас не в столице, – вспомнила я слова коллеги. – Но я же могу взять интервью и по артефакту. Лишь бы он не возражал.
– Ты ведь говорила, что он не даёт интервью, – подозрительно переспросила Агнетта.
– Говорят, что ему нужна невеста, а я как раз могу…
– Уииии! – запищала от восторга кузина. – Всё с… – тут раздался грохот и громкий детский плач. – Чтоб тебя, – это Агнетта сказала уже не мне, и разговор прервался.
Во всяком случае, надеюсь, что она поняла меня правильно, а если и нет – я всегда смогу её разубедить.
Дома встретил сложный густой аромат хвои и кексов. Йольское дерево, нарядное, сверкающее «волшебными огоньками» и мишурой, стояло в гостиной, а кексы ждали на кухне. Там же ужинали родители – запросто, по-домашнему. Они обсуждали йольское меню, как будто его можно было обсуждать. Из года в год мы готовили сытную, жирную, вкусную еду, потому что так делали наши предки, ничего не знавшие о здоровом питании.
– Гусь с яблоками, – мечтательно закатывал глаза папа. – Паштет из копчёного лосося. Мия, он выходит у тебя отменно, только в этом году положи туда побольше масла.
– Я же не учу тебя писать эти твои формулы, – благодушно отвечала мама. – И ты не учи меня делать лососёвый паштет.
– Для него обязательно нужны тминные хлебцы. Мия, ты уже заказала их булочнику? – не слушал её папа.
Теперь мама закатывала глаза и пожимала плечами, но папу, озабоченного тем, чтобы праздник прошёл по плану, это не смущало.
– Айварс, конечно, отощал в своей экспедиции, будет мести всё подряд, так что в этом году нужно будет сделать три пирога с ягодой и два с яблоками, – заметив меня, сказала мама. – Илва, зиморошка на тебе.
Я кивнула (пироги с зиморошкой у меня выходили даже лучше, чем у тётки Дагмары) и цапнула кекс.
– Пап, можешь организовать пропуск в библиотеку?
Библиотека Арнстонского университета считалась второй по объёму после главной – Королевской. И наверняка там есть информация и про первую немагическую книгу, и про её автора, и даже про его наследников. Жаль только, что бывших студентов туда уже не пускали.
Родители, неожиданно вырванные из своих йольских планов, даже не одёрнули меня за кекс, который, конечно, надо было есть уже после ужина.
– Тебе надо что-то конкретное? – спросил папа рассеянно.
– Пишу про выставку старинных книг, – соврала я. – В экспонатах есть даже первое издание «Серебра королевы зимы», так что в отдел редкостей и в генеалогию.
– А это-то зачем? – удивилась мама.
– Хочу рассказать о личности автора. Мы ведь очень мало знаем о Хуэго Мрадонском. А у него, говорят, даже потомки есть.
– Ха, – с апломбом сказала мама. – Для этого не нужно идти в библиотеку. Я сама тебе всё расскажу.
Не только я, даже папа взглянул на маму с удивлённым недоумением.
– Что? – возмутилась та. – Недавно была новая передача «Спросите Магнуса», как раз про великого Хуэго и его «Серебро». И наследники приходили. Он, такой солидный мужчина, и она – девочка вроде тебя, только помладше. Как зовут мужика, не помню, а девочку – Северина Старвальдсон. Бедняжечка росла без отца, без матери, но поступила-таки в университет. И там как раз и нашла информацию, что её предком был сам Хуэго Мрадонский!
– В нашем университете? – удивился папа.
– А мужчина ей кто, если не отец? – уточнила я.
– Вроде бы дядя, – отмахнулась мама, – но он про неё не знал, пока Северина не разыскала своё генеалогическое древо и сама не объявилась на его пороге.
Ну да, Магнус Олдсон любит такие истории. Чтоб обязательно в прошлом трагедия, а потом воссоединение семьи. И ещё в конце что-то трогательное, чтобы и из самого крепкого скептика выдавить слезу. Так же проще всего зацепить внимание зрителя, а потом крутить им как угодно. В университете он – мегауспешный журналист маговидения – вёл у нас недельный факультатив, и все девчонки, как одна, немедленно в него влюбились.
Однажды мы случайно заговорили об этом с Ларсом, и тот сказал, что знает технологию информационной манипуляции не хуже Магнуса. Но одно дело знать, а другое – пользоваться.
– Но ведь это нечестно! – возразила я, вспомнив, как тяжело отходила после возвращения к нормальной жизни большая часть нашей группы. – Нельзя манипулировать людьми!
– Вот потому, деточка, Магнус получает бешеные деньги на маговидении, а я – всего лишь главный редактор «Столичной сплетницы», – усмехнулся Ларс.
Из воспоминаний меня вырвал вопрос отца: