Неприкаянный. Наперекор старухе (страница 11)
Пока суд да дело, поставил к штурвалу Снегирёва, ему не впервой самостоятельные вахты стоять, на катере мне было не разорваться. Сам же отправился в радиорубку глянуть, что там с трофейным беспроволочным телеграфом. Я ведь не врал, когда говорил, что за короткий срок качественно сломать его не получится. Хотелось бы иметь связь с крепостью. А то я ведь не забыл, что как раз по своим-то корабельные комендоры и артиллеристы береговых батарей промахиваются редко. Прямо беда.
Разобраться с неисправностью не удалось. Без понятия, для чего японцу понадобился в радиорубке молоток, но поработал он с ним неплохо. Не то чтобы вот совсем исправить не получится. Но провозиться придётся долго, а нам до крепости осталось шлёпать чуть больше часа. Пусть уж в крепости с этим разбираются.
– Ваш бродь, там дым на горизонте, и приближается, – ввалился ко мне Казарцев.
– Дым или дымы? – поднимаясь, уточнил я.
– Пока дым. Но густой, так что может и пара миноносцев, а может и один крейсер.
– Ну, пойдём глянем, кого там принесло.
Поднявшись на ходовой мостик, и впрямь увидел дым, и судя по густоте, Казарцев прав, либо пара мелких, либо что-то крупное. Я подошёл к прожектору с закреплёнными на нем шторками и отстучал на «Скат» сообщение, поинтересовавшись, нет ли новостей из крепости. На удивление в этот раз проблем не возникло. Нас уже ожидали, и был подготовлен отряд для встречи.
Надо же, оказывается, наши морячки ещё в море ходят. Если опустить тот факт, что в известной мне истории в Артуре уже хозяйничали японцы, то моряки с сентября в море вообще не высовывались. Если только изредка миноносцы проявляли активность. А тут и крепость наши ещё удерживают, и моряки в гавани не отсиживаются.
Отстучал Налимову, чтобы он укрылся за корпусом «Катарины», незачем ему лишний раз отсвечивать. Ещё раз сообщил на грузовик, чтобы Ползунов не геройствовал и выполнял приказы японцев, если до этого дойдёт. Вот вроде и всё. А теперь пора выяснить, кого там принесло на наши головы.
– Снегирёв, курс двести девяносто два. Андрей Степанович, прикажи поднять японский флаг. – И, поймав его недовольный взгляд, надавил: – Выполнять. И сам на палубе не отсвечивай, коль скоро для себя японскую форму не нашёл, – закончил распоряжение я, тренькнув механическим телеграфом в машинное отделение «самый полный».
– Слушаюсь, – козырнул боцман.
Вот и ладушки. Я, конечно, без понятия, кто там к нам спешит, но что-то сомневаюсь, чтобы наш единственный оставшийся в строю крейсер «Паллада» мог позволить себе подобную наглость. А значит, следует готовиться к бою.
– Галанцев, оба минных аппарата к бою, угол шестьдесят градусов по левому борту и жди команду. Казарцев, дымогенератор-то готов?
– Так точно, ваш бродь. Как перетащили его сюда, так я его на прогрев и поставил.
– Вот и ладушки. Ложкин, носовое орудие на всякий случай к бою.
– Есть носовое орудие к бою, – отозвался артиллерийский кондуктор.
«Асасио», конечно, не «ноль второй», но тридцать узлов тоже очень даже неплохо. А тут ещё и волнение всего лишь в один бал, не больше. Так что шли мы бодро, неся на носу заметный бурун. Вскоре нас не только заметили, но и рассмотрели. Опознав же, отстучали сообщение с помощью светового кода. Увы и ах, но в этот раз трофей нам не обломился, и ответить мне самураям было нечем. Поэтому мы хранили молчание и неслись по прямой взбесившимся мустангом.
– «Ёсино». Вот, значит, кого прислала по мою душу старуха. Ну-ну, поглядим, кто кого переможет, – задумчиво произнёс я.
В известной мне истории этот лёгкий крейсер погиб вместе с подавляющим большинством команды в результате столкновения с броненосным крейсером «Касуга». В этой он жив, бодр и, возможно, надерёт мне задницу. Но последнее это не точно.
Глава 8
Мал да удал
Мы стремительно сближались с «Ёсино» на встречных курсах. Самураи опять отстучали световой код. Вот только о чём они запрашивают, для меня по-прежнему оставалось тайной великой, уж не говоря о невозможности им ответить.
– Галанцев, аппараты наведены? – повысив голос, спросил я минного машиниста.
– Так точно, – отозвался тот.
– Строго на шестьдесят градусов? – уточнил я.
– Так точно, – подтвердил он.
Я вскинул бинокль. Опять чего-то семафорят. Похоже, командиру крейсера не понравилось наше молчание, и я заметил нездоровую суету у носовых орудий. А там, между прочим, три шестидюймовки, что более чем солидно. У малокалиберок также суета. Да на крейсере, пожалуй, вообще боевую тревогу сыграли. С чего это они так всполошились-то? О, опять что-то передают. Кажется, сейчас будет весело.
Грохнуло носовое орудие крейсера. Снаряд взбил фонтан воды со значительным недолётом. Явно предупредительный выстрел. Ничего так тут наши морячки дают прикурить самураям, если они уже и на воду дуют. Или это только командир «Ёсино» такой нервный? Плевать. Продолжаем переть буром. Разве только я оттеснил в сторону Снегирёва и сам встал к штурвалу. Неплохо бы сейчас к пушечке пристроиться и врезать по японцам гранатой. Что ни говори, а все орудия на крейсере стоят открыто, пусть и за щитами.
Грохнул очередной выстрел, который я не услышал, а увидел. Порох-то бездымный, но это не значит, что того вообще нет. Я крутанул руль, уводя миноносец влево, и справа вздыбился султан воды. Вновь вращаю штурвал, как бешеный, теперь уже вправо, и опять выстрел. Вот только на этот раз в воздухе вспухло молочно-белое облачко порохового дыма, и воду взбили десятки сегментов. Весело, нечего сказать. Руль круто вправо.
– Казарцев, дымы! – выкрикнул я, понимая, что пробиться к японцу не получится.