Развод с прокурором. Верну тебя, любимая (страница 3)
– Аля! Ты ведь наша красавица! Чем занимаешься теперь?
– У меня своя кофейня, – отвечаю я. – Небольшая сеть. Дела идут стабильно.
Кто-то удивленно ахает, кто-то начинает засыпать вопросами: «Сама открыла?», «Сколько у тебя точек?». Я улыбаюсь, отвечаю, но чувствую на себе взгляд. Тяжелый, внимательный. Тимур сидит чуть поодаль, но его глаза будто держат меня привязанной к стулу.
И тут один из одноклассников, уже с красным лицом от напитков, шутливо кидает:
– А правда, что твой муж – главный прокурор города?
Я замираю на миг, беру бокал и делаю маленький глоток.
– Да, – тихо подтверждаю, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
– Вот это да! – удивляются за столом. – Повезло, Аля, такой муж…
Я только киваю, глядя куда-то в сторону, делая вид, что слушаю общий разговор. Но чувствую его. Взгляд напротив. Тот самый, от которого мне пятнадцать лет назад хотелось спрятаться и в то же время в котором хотелось – раствориться.
Шум растет. Кто-то поднимает бокал за учителей, кто-то зовет танцевать. Зал оживает, и все постепенно перетекают на танцпол, смеются и вспоминают старые песни.
Я же тихо встаю и выхожу на балкон.
Вечер теплый, августовский. Воздух пахнет ночными цветами и дымом. Я кладу руки на перила, смотрю вниз, где мерцают огни улицы. В груди будто пустота – тяжелая, но необходимая.
Я делаю вдох, пытаясь успокоиться.
И вдруг слышу шаги за спиной. Медленные, уверенные.
Я оборачиваюсь и вижу его – Тимура.
Он такой же высокий, как тогда, только волосы чуть светлее, а взгляд – глубже, взрослый. Но в нем все равно угадывается тот мальчишка, который когда-то писал мне записки на переменах и ждал у ворот школы.
Теперь в нем больше тяжести, опыта и какой-то мужской усталости.
– Помнишь выпускной? – вдруг спрашивает он. – Ты тоже тогда сбежала на балкон.
Я улыбаюсь, хотя в горле ком.
– Конечно. Только там я стояла одна.
– Не совсем, – он качает головой. – Я вышел за тобой через минуту. Но ты так серьезно смотрела на звезды, что я не решился сказать, что я рядом.
Я моргаю, вспоминая тот вечер, запах ночного воздуха, свои девичьи мечты.
– Забавно, – говорю я. – Я тогда думала, что никто меня не заметил.
Он улыбается чуть шире.
– Я заметил. Я всегда тебя замечал.
Сердце замирает, но я держу себя в руках. Я замужем. У меня семья. У меня совсем другая жизнь.
– Все это было так давно, Тимур, – мягко отвечаю я.
– Да. Но иногда кажется, что вчера.
Мы молчим. Только музыка и шум голосов пробиваются сквозь двери.
– Ты знала, что я приду на встречу выпускников? – он поворачивается ко мне, словно ловит каждое мое движение.
– Нет, а если бы знала… не пришла бы, – я смеюсь и встречаю его взгляд прямо, почти вызывающе.
Он улыбается уголками губ, но глаза не смеются.
– Ты все так же упрямая.
– Ага…
– Ты счастлива? – вдруг спрашивает он.
Я выдерживаю паузу и киваю.
– Да, конечно. А ты?
Он улыбается, будто облегченно.
– Тогда я рад за тебя. Я тоже счастлив.
Мы стоим рядом еще несколько секунд, и я понимаю: все закончилось там, на том выпускном, пятнадцать лет назад. А сейчас между нами просто светлая память, не больше, ведь тогда между Тимуром и Аланом я выбрала второго, и наши пути с Тимуром навсегда разошлись.
…К полуночи ресторан пустеет. Кто-то разъехался, кто-то пошел продолжать вечер в караоке, но основная часть компании вышла на улицу – на теплый августовский воздух. Они смеются, делятся воспоминаниями, переговариваются, словно не прошло пятнадцати лет.
Адель стоит в стороне, оживленно болтает с одноклассницей, которую не видела вечность. Я улыбаюсь, слушая их смех, но внутри меня уже усталость и желание просто поехать домой. Вечер был слишком насыщенным, слишком эмоциональным.
Я достаю телефон и вызываю такси. Машина приедет через семь минут, поэтому я делаю шаг в сторону, чтобы не мешать другим.
И в этот момент рядом появляется Тимур. Он идет легко, руки засунуты в карманы брюк, а его взгляд по-прежнему спокоен и чуть ироничен.
– Как называется твоя кофейня? – спрашивает он негромко, словно между делом. – Зайду как-нибудь отведать кофе.
Я усмехаюсь, чувствуя, как неловкость уходит и уступает место шутке:
– Не боишься, что я подсыплю тебе соль вместо сиропа?
Тимур смеется, чуть склоняя голову:
– Главное, чтобы это не был яд.
Мы оба вспоминаем ту самую сцену, школьную шалость, когда я перепутала баночки и все одноклассники пили горько-соленый чай. На мгновение снова кажется, что мы те же самые – он и я, юные, беззаботные.
– «Аромат», – говорю я. – Так называется кофейня.
Он кивает, будто запоминает всерьез, и в этот миг я слышу позади себя шаги.
Я оборачиваюсь и замираю.
Алан.
Мой муж.
Он стоит всего в нескольких шагах. Черный костюм, тень напряжения на лице. Его глаза скользят от меня к Тимуру и обратно.
Я перестаю улыбаться, и все слова застревают в горле.
Я не ждала его. Не сегодня. Не здесь.
И уж точно не того, что он приедет за мной после встречи выпускников.
Алан приближается медленно, будто отмеряя шаги, и с каждым его движением вокруг становится тише. Я слышу только собственное сердцебиение и ночной гул города на заднем плане. Тимур все еще стоит рядом, но я ощущаю, что мир сжался до фигуры моего мужа.
Между нами троими повисает неловкая тишина. Слишком острая, слишком затянувшаяся – она достаточная, чтобы я почувствовала себя как на скамье подсудимых перед самым суровым допросом.
Глава 5
Алан подходит вплотную, берет мое лицо ладонью, чуть приподнимает подбородок и без слов целует. Долго, властно, с тем знакомым оттенком притязательности, от которого мне никогда не удавалось спрятаться. Поцелуй – не нежность, а отметка, клеймо перед чужими глазами. Он словно говорит всем вокруг: «Это моя женщина».