Ну вот… Илюша всё же не выдержал и разрыдался. Так жалобно, что я тут же вскочила с кровати, несмотря на то, что местами моё тело ещё очень даже помнило о прошедших родах.

– Игорь, ну что ты духаришься? – тут же набросилась мама на отца. – Здесь нужно тише выражать свои эмоции! Хотя я их разделяю!

Она подхватила его под руку и увлекла к дивану, на который и усадила. Ещё не хватало нам заполучить папин сердечный приступ… Ведь он очень остро воспринял произошедшее и даже побледнел, стал хвататься за ворот рубашки.

Скотина Марков! Как же я могла его возненавидеть, причём за считанные мгновения!

Присев на постель, чтобы быть к родителям спиной, я приложила сына к груди. Это простое действие успокоило и меня, и Илюшу. Значит, надо будет наладить активную лактацию.

– Я не думаю, что он захочет что-то предъявлять, – ответила на слова папы. – Судя по всему, Кирилл просто ушёл – от меня и сына, который ему совершенно не нужен. Так что и опасаться этого точно не стоит.

У меня были родители – те люди, которые поддержат всегда, даже если вдруг выйдет так, что окажусь неправа. И я чувствовала эту опору, что они мне демонстрировали. Слава богу, это было так – иначе бы я попросту свихнулась.

– Ну вот и всё! – выдала вердикт мама, когда молчание, образовавшееся между нами, затянулось. – Ты можешь во всём на нас положиться Тасенька. Мы обязательно будем рядом всегда.

Я обернулась к ним и посмотрела с благодарностью, которую даже не нужно было вербально выражать.

А потом перевела взгляд на сына, что сладко чмокал, добывая молоко.

Он теперь – моя самая огромная ценность. И ради него я готова на всё. Даже быстро собрать себя воедино и забыть о том стрессе, в который могу впасть из-за действий мужа.

На этом и сосредоточусь в обозримом будущем. Чтобы оно у нас стало счастливым, несмотря ни на что.

И у меня это точно получится сделать.

Через пару дней, когда я только-только уговорила себя погрузиться в состояние относительного спокойствия, ко мне пришла лучшая подруга.

Всё то время, что прошло с момента, когда Илюша появился на свет, я принимала поздравления, была занята вопросами материнства и смотрела сериалы. И эта рутина во многом повоздействовала на меня благоприятно, так что тот самый пресловутый эмоциональный фон удалось всё же взять под контроль.

Мама и папа были на связи всегда и за двое суток приезжали ко мне аж трижды. Так что я уже даже сказала им, что со мной всё более-менее в порядке, и в настолько активном участии в моей, порядком потрёпанной стараниями мужа жизни, пока необходимости нет.

Так что они увлеклись тем, чтобы всё приготовить к моему возвращению, а я осталась ждать выписки.

И вот – приезд Софии, по лицу которой я тут же поняла: что-то не так. С подругой, конечно, мы всё обсудили, и она была крайне возмущена тем, как поступил по отношению ко мне Марков, но сейчас поведение Сони было связано с чем-то другим.

Вернее, оно наверняка относилось к Кириллу, вот только было окрашено не в нотки злости, а какой-то растерянности, что ли…

– Давай… рассказывай всё, – сдавленно проговорила я, когда София поворковала над кроваткой бодрствующего Ильи, который оказался очень даже спокойным малышом.

Лежал себе в те моменты, когда не спал, и просто глазел в никуда. И это меня бесконечно радовало – значит, по отсутствию рыданий можно было понять, что у него всё в порядке.

Подруга сомневалась, но всё же протянула мне телефон.

– Не хотела говорить об этом, чтобы ты не огорчалась, но сама всё по мне видишь… Ну и мы рано или поздно бы это обсудили, а сейчас, возможно, тебе это поможет принять какое-то решение…

Она нажала на экране «плэй», потому что сама я не решалась это сделать, уже поняв, что, вернее, кто, на том видео, которое принесла Соня.

И почти сразу узнала мужа, который нежно целовался с женщиной, которая была мне знакома.

Перегнувшись через столик, Кирилл коснулся губами сначала накаченных губ, а затем носа Виктории Козловой.

Дочери своего нового партнёра по бизнесу.

Мне всё стало ясно почти сразу. Своего рода деловые вложения, которые точно себя окупят в будущем. А мы с Илюшей к этому самому будущему уже никакого отношения не имеем и иметь не будем.

Только всё ещё возникал вопрос – зачем всё нужно было делать настолько бесчеловечно? Кирилл ведь знал, как дважды два, что я бы не простила измену в любом случае. Так что нужно было просто мне сказать об этом в лицо, но без спецэффектов в виде антуража, который он использовал в родилке…

– Какое решение, Сонь? – горько усмехнулась я, возвращая телефон. – За меня его уже приняли. А в ответ могу лишь сказать, что план Кира сработал. Теперь он и впрямь не подойдёт ни ко мне, ни к нашему сыну даже на пушечный выстрел.

Я прикрыла глаза, прогоняя те картинки, которые уже казались выжженными на сетчатке. Поцелуй моего мужа с другой… Господи, надо прогнать всё это прочь, а то так действительно молоко можно потерять.

А это будет слишком высокой ценой, которую заплатим мы с сыном этому предателю… Ведь именно его я мысленно винила во всем, а не эту накаченную во всех местах Козлову. Хотя, она ведь наверняка знала, что у Кирилла есть семья и беременная, на момент начала их романа, жена. А теперь – ребёнок…

Хм! Интересно, а на что рассчитывает Марков? Что я дам ему развод? Надо будет уточнить, дадут ли ему свободу прямо сейчас, когда наш малыш только-только родился?

Словно читая мои мысли, София проговорила холодным тоном, который был направлен в сторону Кирилла:

– А ты ведь можешь его сейчас придержать рядом. Не разводиться, пока Илюше не исполнится год, но уже подать на алименты! А то ещё неизвестно, сколько он будет тебе перечислять…

Я посмотрела на подругу, размышляя над тем, что она сказала. Значит, сейчас всё зависит от меня. Захочу – разведусь. Не захочу – останется он моим мужем и дальше. Нужно очень крепко об этом пораздумать.

– У меня имеется возможность выбирать, – протянула я, и эта информация принесла мне некоторое успокоение.

А Соня, закивав, поддержала меня ещё больше:

– Как только немного придёшь в себя после родов, обязательно съездим к моему знакомому адвокату. И пусть он тебе всё расскажет подробно.

Она улыбнулась и, вновь вернувшись к Илюше, склонилась над моим сыном.

– Не понимаю, как можно променять такое чудо на какую-то куклу-муклу, из которой силикон разве что не сочится! – возмутилась она, но не настолько громко, чтобы мой сын стал тревожиться.

Я пожала плечами, но ничего отвечать не стала. Тоже этого не понимала, но факт оставался фактом – Кирилл вполне себе смог сделать такое с нами.

А это значило лишь одно – впредь я даже близко не буду думать ни о ком, кроме себя, Ильи и своих родных.

А Марков пусть будет счастлив в силиконовой долине. И эта мысль придала мне моральных сил.

***

Когда нас выписали домой, я уже порядком оправилась от потрясения – и физического, и душевного. Стоило оказаться в тех стенах, которые когда-то были мне родными, поняла, что в моё отсутствие здесь многое изменилось.

В частности, Кирилл вывез все свои вещи, о чём мне вскользь сказала мама.

– Мы когда приехали, здесь уже ничего не было. Но это к лучшему. Теперь тут много места для нашего маленького богатыря.

Она забрала спящего Илюшу из рук отца, причём сделала это так, будто он был сделан из хрусталя. И у меня это вызвало такое умиление, что я не удержалась от улыбки.

Хотя как раз именно так проявлять эмоции не хотелось – на языке была такая цианидовая горечь, что от неё даже стало тошнить.

– Вы всё очень прекрасно подготовили, – проговорила я, обозревая комнату, в которой всё было сделано так, как нужно.

Рядом с моей кроватью стояла люлька для Илюши. Причём папа убрал часть плетёного бортика, чтобы я всегда могла иметь доступ к сыну. Ещё здесь был пеленальный столик, на котором родители разложили памперсы. И еще имелось море мелочей вроде присыпки, масла после купания и еще бог знает чего.

– А ещё я диван пока разложила, на всякий случай, если понадобится моё присутствие, а тебе мы купили специальное кресло для кормления. Говорят, оно очень удобное, я всё прочитала!

Мама «распаковала» внука, сняв с него одеялко-конверт, в котором он находился после роддома. Проверила, чтобы подгузник был чистым, и уложила Илюшу в колыбельку.

– Вот. А сейчас можем немного отметить вашу выписку домашним обедом. А мы пока здесь включим видео-няню, пусть следит за нашим мальчиком.

У меня аж слёзы чуть из глаз не брызнули… Мама и папа продумали всё-всё, и я им была за это безумно благодарна. И хоть представляла себе возвращение домой немного не так, но идеальнее этой выписки сложно было придумать.

– Спасибо, родные, спасибо… – проговорила, обняв мать и отца по очереди. – И да, я дико голодная, – соврала, чтобы родители перестали думать, будто я мало ем.

А после мы оставили Илюшу на его спальном месте и отправились на кухню.

Нужно было мысленно привыкать к тому, что моя жизнь отныне и будет такой.

Через пару дней сын стал немного капризничать, и мама приняла решение остаться на ночь у меня и помочь, насколько это было возможно.

Я не понимала, что может беспокоить Илью, но подумывала на животик.

Попросив отца привезти какой-то препарат с фенхелем, я успокоилась хоть немного, увидев, что мама и сын уснули вместе на моей кровати, но стоило раздаться звонку в дверь, меня аж подбросило на эмоциях.

Потому что я сразу заподозрила самое плохое. И когда открыла, оказалось, что была права.

«Самое плохое» обнаружилось на пороге в виде Кирилла Маркова.

– Пойдём спустимся вниз и поговорим, – произнёс муж таким тоном, что стало ясно: он не рассчитывает на то, что с ним будут спорить.

И я сделала то единственное, чего он заслуживал – захлопнула дверь перед его носом.

Ломиться в неё Кир начал почти сразу. Не прошло и мгновения, как он замолотил кулаками в металлическое полотно, и этот звук, показалось, сотряс не только квартиру, но и весь дом в целом.

Мне слышалось, что даже по перекрытиям пошла вибрация, настолько ощутимо Марков бился в дверь…

Лишь чудом Илюша не проснулся и не завопил, зато мама испуганно выскочила из комнаты и сонно заозиралась.

– Господи, что случилось? К нам пытается проникнуть вор?

Лучше бы это был он… Потому что с ним могла разобраться полиция – а вот с Кириллом вряд ли. Если даже вызвать наряд, они приедут и разведут руками. Муж все еще оставался хозяином этого жилья. Таким же, как и я.

– Я разберусь. Это Марков, – процедила в ответ и, снова открыв дверь, обрушилась на Кира, понуждая отступить: – Ты с ума сошел?! Здесь спит мой ребенок! Если ты сейчас же не смотаешься отсюда – я за себя не ручаюсь!

Я наступала на мужа, пока не вынудила его сделать несколько шагов назад. Один раз не удержалась и все же ударила его кулаками по плечам, настолько сильно он меня разозлил. Но когда мы остановились в дальнем конце коридора, Марков проговорил:

– Я предлагал спуститься вниз и поговорить там.

Сложив руки на груди, я ответила ровно, хотя меня и колотило изнутри от присутствия мужа и злости, что он во мне породил:

– Мне не нужно указывать, куда идти и с кем беседовать. Ты свалил навсегда – так проваливай окончательно!

Кирилл закивал и ответил:

– Именно это я и хочу обсудить. Нам нужно развестись, а сейчас я без твоего согласия этого сделать не могу.

Он все же явился сюда с четкой целью. Не взглянуть на сына, не справиться о его здоровье или о том, как я себя чувствую после родов. Его интересовал только наш развод. И больше ничего.

– Ну тогда знай, что моего согласия у тебя нет. И не будет. По крайней мере, до тех пор, пока я не решу, как будет правильнее и выгоднее для Ильи, моего сына.