Едва я произнесла имя малыша, как по лицу Маркова прошла тень. Он впился в мое лицо взглядом и потребовал ответа:

– Ты не стала называть его Арсением?

Я пожала плечами и проговорила:

– Не стала. Это только мой ребенок. И только я решаю, как его будут звать. И только я буду выбирать, как поступить, чтобы не нарушить его права. Алименты алиментами… Кстати, которых я от тебя еще и в глаза не видела. А вот раздел имущества очень даже нам с Илюшей пригодится. Но к нему нам нужно подготовиться. И если у тебя все – прощай, Марков. Ты ведь сделал все так, чтобы я с тобой даже гадить на одном поле бы не села, так что…

Я сделала шаг назад, намереваясь скрыться за дверью квартиры и рассчитывая на то, что Кириллу будет достаточно того, что он услышал, чтобы это обдумать и обсудить со своей любовницей, однако Марков меня остановил:

– Я куплю вам с сыном нормальное жилье, на которое претендовать не стану. И буду платить на содержание хорошие бабки. Но мне нужен от тебя развод, Тася… Ты же не хочешь превратить наши, в целом неплохие, отношения в войну? Я ведь тоже, как отец, могу вполне сходить за свидетельством о рождении, ведь ты его еще не успела получить? И там будет написано то имя, которое носил мой дед, и которое выбрал я, а не ты?

Меня захлестнуло такой волной ненависти и агрессии, что все остатки светлых чувств, которые я испытывала в сторону Кирилла, смело ко всем чертям.

Он мне откровенно угрожал… Шантажировал теми вещами, от которых меня подбрасывало на жутких эмоциях. При этом сам и был инициатором всего того дерьма, что происходило со мной и моим ребенком сейчас!

– В эту игру можно играть бесконечно, Марков. А подать в суд и потребовать сделать так, чтобы ты никакого отношения к Илье не имел, я могу уже сейчас, не прибегая к разводу. Так что хорошо подумай над тем, хочешь ли ты тягаться с женщиной, готовой любого загрызть за своего ребенка…

Я говорила спокойно – в противовес тому, что витало сейчас в моей душе. И, кажется, мои слова подействовали на Кирилла. Он смотрел на меня пристально, а в голове его явно происходила какая-то работа мысли. Которая закончилась, когда по коридору разнесся голос отца:

– Что здесь происходит?!

Я обернулась в ужасе, не представляя, до чего дойдет, если сейчас папа и Кирилл здесь схлестнутся… Тем более, что отец, выронив пластиковую банку, которую нес Илье, заревел и бросился на Маркова. Я даже ойкнуть не успела, когда он схватил Кира за грудки, чуть ли не приподнял в воздухе и с силой приложил спиной о стену.

– Ты! Ты… Ты! – только и выдыхал папа, пока я стояла, глядя на это и не соображая, что нужно делать.

Знала лишь, что лезть к ним и пытаться разнять – плохая идея. Меня сметут с пути, как будто я пушинка.

Однако Марков ничего не предпринимал, видимо, чтобы не злить почти бывшего тестя еще сильнее. А когда отец тряханул его еще разок, выплюнул ему в лицо:

– Уговорите дочь на развод! Я ей куплю нормальную квартиру и мы разойдемся навсегда.

Он с силой ударил папу по запястьям ребрами ладоней, понуждая отпустить его. И, поправив рубашку, зашагал к выходу. И отец хоть и попытался броситься за Киром, был остановлен мною на полпути.

– Не надо! Не надо, папа! – взмолилась я, намереваясь утянуть его домой. – Мы все решили, не надо!

Он не сразу, но все же поддался. И когда я подхватила с пола лекарство для Илюши, мы все же покинули «поле боя».

Я видела, что отцу тяжело далась эта стычка. Он был у меня физически крепким, но испарина на лбу и бледность лица навевали на меня тревожные мысли.

И как же я начинала ненавидеть того, кого совсем недавно безумно любила!

Даже не думала, что такой контраст возможен.

Однако Марков Кирилл смог убедить меня в обратном…

***

Тщеславие, которое было у Кира в крови, ближе к тридцати достигло весьма внушительных масштабов. Оно было схоже с каким-то безумным состоянием, которое охватывало его каждый раз, когда он наблюдал за теми, кого считал своими конкурентами. Будь это однокашники, способные добиться высот больших, чем он сам. Или же владельцы фирм, которые срывали джекпот и вставали особняком на ниве их бизнеса.

И до момента, пока Кирилл не встретил Аркадия Козлова, человека заинтересовавшегося его проектами в загородной недвижимости, дела у Маркова шли ни шатко, ни валко. По его мнению.

Таисия же поддерживала его во всём, готова была ему в рот смотреть, как и полагается добропорядочной жене, но Киру всегда было мало того, что он так усиленно пытался заполучить.

И вот – Виктория, с которой у него сложилось, в общем-то, довольно спонтанно. Но которая сумела сделать то, чего ему в одиночку было бы не добиться. И потекли вложения в его фирму со стороны её отца. Причём такие немаленькие, что очень быстро Марков занял в своей среде определённую нишу.

И вот тогда то самое тщеславие стало приобретать просто вселенский масштаб…

Надо сказать, Вика ему нравилась. Или он себя убедил в этом – неважно. Для Кирилла вообще ложиться в постель с женщиной, которая его не влекла физически, было нереально.

Вика – влекла.

Да и в постели умела такое, чему бы поучиться даже порноактрисам. А тут и изменившаяся в процессе беременности фигура Таси сыграла против жены. Да и вообще секс, которые свёлся с супругой почти до нуля.

А эта её потребность, чтобы он присутствовал на родах! Ну где такое видано? Она как будто сама раз за разом толкала его к другой.

Ну или, опять же, это Марков убеждал себя в том, что всё складывается именно таким образом. И у него имелось оправдание. Перед самим собой – в первую очередь.

Как только он крепко встанет на ноги и будет рулить всем сам, Тасю он вернёт. Но это были настолько отложенные во времени перспективы, что пока он о них не думал.

– Если сейчас скажешь мне, что она тебя послала, я даже не удивлюсь, – хмыкнула Виктория, к которой он приехал сразу, как только побывал у Таисии.

Она обняла его за шею и оставила на губах Кирилла лёгкий, почти невесомый поцелуй. Маркова тут же окутало тяжёлым ароматом Викиных духов, которые уже стали настолько привычными, что казались въевшимися под кожу. Но этот запах ему нравился.

– Не послала, но стала шантажировать, – ответил Кир, разуваясь.

Козлова приподняла бровь, на лице её появилось притворно-заинтересованное выражение. Дочь Аркадия считала, что проблем в жизни нет, ведь так или иначе их все можно решить деньгами.

В какой-то мере, Марков был с нею согласен.

– Поясни, – попросила она, проследовав в огромную кухню-гостиную, где с потолка свисала такая огромная люстра, что в ней, при случае, можно было бы даже жить.

– Сказала, что пока Арсению не исполнится полтора года, она может оставаться моей женой, если захочет, – мрачно проговорил Кир, когда Козлова присела на край дивана.

Он думал, что Вика удивится, или что-то в этом духе, но нет. Она лишь кивнула и задумчиво проговорила:

– Да, я размышляла об этом и поинтересовалась у юриста. Так и есть. Но блин, я была уверена в том, что она согласится на квартиру. Ну, как мы с тобой и обсуждали.

Он тоже кивнул и, устроившись напротив Козловой, принялся смотреть на неё выжидательно. Кирилл был уверен в том, что она что-нибудь придумает. А когда Марков получит свободу, они поженятся, и вот тогда Аркадий не просто вложится в фирму Кира, а создаст самую настоящую строительную империю. Такую, с которой тягаться не сможет никто.

И все его прошлые конкуренты останутся далеко позади. Будут глотать пыль из-под его копыт. Хотя, какая пыль? Он умчится вперёд так быстро, что они даже не сообразят, в какой именно момент это случилось.

– Я думаю, что придётся ей немного пригрозить. Ты ведь точно такой же родитель своего Арсения, как и она. И мальчик вполне может по закону жить с тобой.

Она посмотрела на него со смесью уверенности в том, о чём говорила, но одновременно во взгляде мелькали ещё и нотки нежелания, чтобы всё случилось именно так.

И Кир, который прекрасно понимал, куда именно клонит Козлова, тоже не испытывал ни малейшей потребности в том, чтобы забирать у Таси сына.

От Вики заводить детей он не планировал, и уже продумал этот момент. Но это всё тоже было связано с отдалёнными перспективами, размышлять о которых он сейчас не желал. Всё потом, когда мысли не будут сконцентрированы на его детище.

– Мне бы, конечно, совсем не хотелось отнимать у Таисии ребёнка, но сказать ей об этом точно стоит. Она, наверное, ещё не в курсе того, какие связи есть у моего отца, но он способен на многое.

Виктория поднялась и прошла к бару. Здесь он имелся, причём тоже весьма себе гигантский – хоть вечеринку на пятьдесят человек проводи.

– Я подумаю о том, как ей лучше преподнести, что однажды, в ближайшее время, она может стать матерью, способной нанести своему малышу увечья. И уж конечно, органы опеки тут же зафиксируют сей факт, а ты заберёшь сына и на этом ваша история с женой закончится точно…

Губы Вики вновь растянулись в улыбке, а сама она, как ни в чём не бывало, принялась готовить коктейли для себя и Маркова.

***

Последняя встреча с Кириллом не давала покоя всей моей семье. Особенно ярился отец, что было весьма ожидаемым. Не отставала и мама, поносящая Маркова на чем свет стоит.

Я же заняла позицию человека, который предпочитал сохранить ясную голову, хотя мне тоже порой хотелось присоединиться к родителям и вылить заочно на голову Кира ведро словесных помоев.

Однако я занялась тем, что начала искать адвоката. Причём такого, который был бы настоящим гуру в своём деле.

И вспомнила о знакомой, у которой совсем недавно был суд, априори проигрышный для неё, потому что тягалась она с конторой, имеющей огромный доход, однако завершившийся в её пользу.

То, что мне и нужно.

Связавшись с адвокатом, я почти сразу убедилась в том, что мне Арина Леонидовна подходит на все сто. Ключевую роль в этом убеждении сыграло наше общение, при котором она сухо, но по делу, расспросила меня обо всём. А потом, в противовес довольно безэмоциональному началу разговора, сообщила, что раз я молодая мама, которой не стоит отлучаться из дома, она, если будет удобно мне, приедет прямо к нам.

Я, разумеется, на это согласилась. И была благодарна Арине Леонидовне за проявленную человечность.

Перед прибытием адвоката мы с Илюшей отправились прогуляться в сквер, который располагался неподалёку от дома и просматривался из окон нашей квартиры. Как говорил отец, так ему будет спокойнее на душе. Я спорить с ним не стала, тем более, что первые прогулки у нас с сыном были не особо длинные.

Мама же осталась на хозяйстве, намереваясь приготовить что-нибудь к столу. И хоть я попыталась её заверить в том, что наш разговор с Ариной будет носить исключительно деловой характер, а не «посидельный», переубедить её было невозможно.

И вот мы прогулялись с полчаса, когда я собралась возвращаться – нужно было успеть ещё покормить и переодеть Илью, причём в спокойной обстановке, ведь сын очень остро реагировал на любые мои эмоциональные состояния. С этими мыслями я и направилась к проезжей части возле дома, когда вдруг прямо рядом с нами промчалась большая чёрная машина, правое колесо которой угодило в лужу. Поток грязной воды взметнулся наверх и забрызгал капюшон коляски. И лишь чудом эти капли не попали внутрь!

Я была настолько ошарашена, что когда водитель притормозил и вышел из авто, не сразу сообразила, что вообще случилось. А когда до меня дошло, я набросилась на мужчину, испытывая то, что можно было назвать «яростью разозлившейся тигрицы».

– Вы с ума сошли тут летать на таких скоростях?! – рявкнула, из последних сил сдерживаясь, чтобы не наброситься на этого дебила с кулаками. – Мой ребёнок чуть не пострадал!

Он приостановился, склонил голову набок и вдруг… улыбнулся. Скотина! Стоит ещё и щерится здесь, как будто готов начать надо мною насмехаться.