И это «по мне» было самым опасным.

Он смотрел не сердито, а оценивающе. Как будто увидел решение проблемы именно там, где стояла я.

Нет. Только не это.

– Погодина, – произнес он. – Вы ее замените.

– Что?! – взвизгнули мы одновременно со Снегурочкой.

– Вы же не серьезно, – выдохнула я. – Я? Снегурочка? Нет. Нет-нет. Абсолютно нет.

– Абсолютно да, – съязвил Зорин. – Вы выглядите… прилично. Не будете травмировать детей. И умеете говорить связно, в отличие от некоторых, – он кивнул на девушку в блестках.

– Эй! – возмутилась она. – Я вообще-то…

– Достаточно, – сказал он, и это прозвучало как приговор.

Я попятилась к двери.

– Нет. Нет. Лев Николаевич, я не могу.

Он скрестил руки.

– У вас есть планы?

Я заморгала.

Планы? У меня?

У человека, которого сегодня успели ободрать финансово, эмоционально и по рукавам пальто?

– У меня… отчет, – слабым голосом прошептала я.

– Он подождет.

– Не подождет, его нужно…

– Подождет, – повторил он острее.

– И вообще, я плохо… веду праздники. И плохо… радуюсь. И плохо… все.

– И все же, – сказал он, – вы справитесь лучше нее.

Снегурочка оскорбленно фыркнула.

Я вцепилась в дверную ручку, как в спасательный круг.

– Я не умею с детьми. Они меня чувствуют и начинают… шуметь.

Он слегка наклонился вперед.

– Погодина. Это всего час.

– Я… правда… не могу…

– Я заплачу.

Слова ударили прямо в солнечное сплетение.

Я подняла взгляд.

Он стоял спокойно, уверенно, как всегда. Но в глазах было не высокомерие, а точный расчет. Лев Зорин умел видеть слабые места людей, и сейчас он видел мое сильнее меня.

– Сколько? – спросила я тихо, даже не успев подумать.

– Стандартная почасовая ставка агентства. И премия. Вдвое больше, – сказал он.

Снегурочка чуть не подавилась шампанским.

Эти деньги…

Эти деньги покрыли бы аренду.

Эти деньги были бы спасением – пусть маленьким, временным, но настоящим.

Я закрыла глаза.

– Это унизительно.

– Это оплачивается, – спокойно ответил Зорин.

Снегурочка, обиженная и уже понимающая, что ее тут не ждут, слезла со стола.

– Ну и пожалуйста. Найдите себе любую другую Снегурочку! – выкрикнула она и, звеня блестками, вышла из кабинета.

Когда дверь за ней захлопнулась, наступила тишина.

Лев Зорин посмотрел на меня.

– Итак, Погодина? Мы договорились?

Я медленно вздохнула.

Глянула в сторону выхода.

В сторону своего мокрого пальто в гардеробе.

Пустой банковской карты и умирающей надежды.

– Только сегодня, – сказала я. – И только ради детей.

– Разумеется, – ответил он так уверенно, будто я согласилась стать министром.

– Где… костюм? – выдавила я.

– Внизу, – сказал Зорин. – Вас ждет переодевание.

Он сделал паузу.

– И меня тоже.

– Вас? – спросила я глупо.

Он кивнул, как будто говорил что-то очевидное:

– Я буду Дедом Морозом.

Мой мозг на секунду завис, как ноутбук перед синим экраном.

– Вы? Дед Мороз?

Уголок его губ дернулся.

– У нас с вами сегодня семейный праздник, Погодина.

Глава 3

Коридор был пустым, тихим и слишком честным для того безумия, которое только что произошло. Я шла за Львом, чувствуя себя человеком, которого вежливо ведут на расстрел, но в праздничной шапочке.

Мы подошли к лифту. Он нажал кнопку и, не глядя на меня, произнес:

– Погодина. Небольшое предупреждение.

Меня передернуло. Он говорил так, будто заранее предвидел все катастрофы, в которые я могу вляпаться.

– Моя сестра Татьяна… может задавать вопросы, – продолжил он. – Личные.

Она считает себя семейным психологом, свахой и экспертом по личной жизни других.

Лифт открылся. Мы вошли.

– Если она спросит о наших отношениях, – сказал он, выбирая этаж, – вы меня сегодня увидели впервые.

– А какие отношения?! – сорвалось у меня.

– Именно так и отвечайте, – сухо заметил он.

Лифт поехал вниз. Воздух будто уплотнился.

– И еще, – добавил он. – У Татьяны двое детей. Соня и Митя. Они… наблюдательные.

– Это насколько наблюдательные? – осторожно уточнила я.

– Хватит пяти минут, чтобы узнать о вас все, что вы хотели скрыть, – сказал он ровно.

Прекрасно. То есть меня ждет допрос мелких конспираторов, специализирующихся на психологическом давлении.

Мы вышли в подсобный коридор – здесь обычно лежали упаковки с канцелярией. Но сегодня у стены стояла большая картонная коробка с наклейкой: «Новогодний набор №2. Дед Мороз / Снегурочка».

– Курьер доставил это утром, – пояснил Лев. – Заберите свой костюм.

Он нагнулся, разрезал скотч и открыл крышку.

Внутри лежали два аккуратных пакета.

Он вытянул верхний – красный. Мне указал на голубой.

– Ваш.

Я вздохнула, взяла упаковку и спряталась за ближайшую ширму – та стояла тут с лета, ее использовали сотрудники, чтобы менять обувь в дождливые дни. Сегодня она меня прикрывала от позора.

Переодевание оказалось пыткой. Колготки тянулись как моральное истощение, юбка была короче моего терпения, а шубка так и норовила облепить меня мехом, который пах… праздником и легким отчаянием.

– Готовы? – спросил Зорин.

– Нет! – это вышло слишком честно.

Но он все равно отодвинул ширму.

Я развернулась и чуть не уронила шапочку.

Лев стоял в полном костюме Деда Мороза.

Красная шуба сидела на нем так, будто была сшита по индивидуальному заказу. Ремень подчеркивал ширину плечей. Белая борода лежала аккуратно, ни одного выбившегося волоска. Даже шапка сидела идеально ровно, по-львиному уверенно.

Он выглядел… вопиюще хорошо.

– Что? – спросил он строго. – Что-то не так?

– Да все так, – выдохнула я. – Просто… вы.

Он нахмурился – похоже, для него это не было объяснением.

– Повернитесь. У вас пояс перекручен.

Я подчинилась. Его руки коснулись моей талии, уверенно и спокойно. Тепло пробежало вверх по позвоночнику. Я мысленно попросила себя не краснеть. Безуспешно.

– Готово, – сказал он отступив.

В этот момент телефон завибрировал. На экране – «ЕГОР».

Тело покрылось холодным потом. Почему он звонит сейчас? Прямо сейчас?!

Я развернулась к стене и ответила шепотом:

– Егор?

– Алена, привет! – бодрый голос. – Ты Миле не писала? Она мне не отвечает. Я думал, заехать к вам. Она говорила, что вы Новый год вместе встречаете.

Я сглотнула.

– Эм… мы… не вместе. Она уехала к Илье.

– А! Вот значит как… – вздохнул он. – Ладно. А ты дома? Я все равно хотел тебя поздравить.

Я бросила быстрый взгляд на Льва. Он стоял рядом, руки в боки, весь такой в костюме Деда Мороза, и смотрел на меня как на разведчицу, которая ведет сомнительные переговоры.

– Я не дома, – сказала я поспешно. – Я… уезжаю.

– Куда? – подозрительно спросил Егор. – С кем?

– С коллегами! – слишком громко. – Очень срочно. Дело такое… важное.

Лев приподнял бровь.

Егор продолжал:

– Понял. Ну, раз так… Тогда потом созвонимся? Хотел просто убедиться, что ты не одна там грустишь.

Я закрыла глаза. Теперь и Лев это услышал.

– Все хорошо! – прошептала я. – Точно. Я просто… занята. Позже, ладно?

– Ладно. С наступающим! – сказал он и отключился.

Я убрала телефон, стараясь не встречаться взглядом с Дедом Морозом, который стоял слишком близко.

– Кто это? – ровно спросил он.

– Брат подруги, – выдохнула я. – Он не… э-э… ничего такого. Просто спрашивал.

– Я слышал, – подтвердил Лев. – Он считает, что вы должны быть не одна.

– Он всегда так говорит, – пробормотала я.

– Постарайтесь, чтобы он не звонил при Татьяне, – сказал Лев, поправляя бороду. – Она будет задавать вопросы. Сделает выводы. И эти выводы лучше пресекать в зародыше.

– Что?!

– У нее богатое воображение, – сухо повторил он. – Поехали.

Мы вышли к служебному входу.

Охранник, увидев двух взрослых людей в полной новогодней экипировке, поперхнулся чаем и сделался максимально невидимым.

Лев открыл передо мной дверцу машины. Я села, стараясь не задеть костюмом ничего дорогого. Он устроился рядом и завел двигатель.

Я закрыла глаза.

Как? Как я вообще оказалась здесь? Сегодня утром я думала только о премии… и о том, что все плохо. А теперь я еду куда-то с собственным начальником, который, между прочим, в костюме Деда Мороза выглядит лучше, чем многие мужчины в костюме от Армани.

Машина тронулась.

– Погодина, – произнес Лев спокойно. – Соберитесь. Нас ждет семейный праздник.

Я выдохнула.

Да. Семейный. Чужой. И, похоже, самый странный в моей жизни.

Глава 4

Машина остановилась у аккуратного домика с теплым желтым светом в окнах. На крыше мигала гирлянда, во дворе торчала пластиковая оленья морда, а из-за штор выглядывали… силуэты. Маленькие, кругленькие, явно неспокойные.

Я сглотнула. Пожалела, что не могу завернуться в свой меховой капкан с головой.

– Погодина, – произнес Лев, заглушая двигатель. – Дышите.

– Я дышу, – прошептала я. – Просто похоже на предсмертные хрипы.

Он чуть повернул голову. В бороде это выглядело особенно угрожающе.

– Вы Снегурочка, – напомнил он. – Ваша задача – радовать детей, а не падать в обморок на пороге.

– А вы Дед Мороз, – огрызнулась я. – Ваша задача – раздавать подарки, а не лишать людей премии.

Он прищурился, но промолчал.

И снаружи по двери машины тут же бах-бах-бах! кто-то застучал маленьким, но решительным кулачком.

– Де-е-ед Моро-оооз! – пронзительно завизжал детский голос. – Вы там живы?

Я подпрыгнула на сидении.

– Мы прибыли, – небрежно констатировал Лев. – Готовы?

– Нет, – честно призналась я.

– Уже поздно, – так же спокойно ответил он и вышел из машины.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Снегурочка, которая не готова – это как оливье без майонеза. Никого не волнует, что там внутри, – главное, чтобы стояла на столе.

Легкий мороз щипал за щеки. Я поправила шапочку, которая решила сползти на глаза именно сейчас, и попыталась изобразить улыбку. Улыбка боялась выходить на мороз и пряталась где-то рядом с самоуважением.

К дому вели две-три ступеньки. На верхней стояла девочка лет… ну… маленькая. В розовых колготках, пушистом платье и с косичками, украшенными такими бантами, что мою шапку можно было отправить в утиль. Это, очевидно, была Соня.

Рядом с ней держался за перила мальчик помладше, в вязаном свитере и носках с оленями. Митя. Тот самый мелкий конспиратор.

– О-о-о! – Соня буквально взорвалась восторгом. – Он настоящий!

– Сомнительно, – мрачно сказал Митя, пристально глядя на бороду Льва. – Борода подозрительная.

Лев распрямился, сделал шаг вперед и заговорил тем самым голосом, который на планерках способен заставить замолчать даже самых смелых менеджеров:

– Ну что, ребята… – начал он низко, глухо, наигранно по-стариковски. – Ждали Деда Мороза?

Соня чуть не подпрыгнула до гирлянды.

– Дааа! – завизжала она. – Я стишок выучила! Два! И песню! И танец! И еще один стишок!

Митя нахмурился.

– А почему вы без мешка? – подозрительно спросил он, прищурившись так, словно вот-вот выпишет штраф за нарушение новогодних правил. – У Деда Мороза по телевизору всегда мешок в руках.

Я почувствовала, как внутри все холодеет. Точно. Мешок. Где мешок? У нас же должны быть подарки…

Лев, конечно, не растерялся.

– Мешок со мной, – спокойно заявил он. – Просто оставил в машине. Тяжелый. Сейчас возьмем.

Соня радостно подпрыгнула:

– Настоя-ащий!