Мы горды собой, ведь мы создаем космические корабли и суперкомпьютеры, но так часто забываем, что за новеньким пультом управления все еще сидит очень старый и совсем не инновационный пещерный человек. Он бывает мил и обходителен и подчас поражает нас своей сообразительностью, но он же бывает злобен, тщеславен, завистлив, упрям и капризен. Он борется с окружающим миром за ресурсы, которые, в сущности, ему и не нужны, тем более в таком количестве. Он не видит своей истинной пользы и постоянно сводит мелкие счеты с окружающим миром.

Человек настолько очарован глянцем и мельтешением инноваций, что начинает все более забывать об остальном. Есть кое-какие чрезвычайно старые вещи, вроде нашего старого мозга и ума, которые в своей основе не были этим прогрессом даже затронуты. И эти старые вещи невероятно важны. Они требуют нашего первоочередного внимания, но так мало его получают.

Более того, работать со старой структурой своей психики пока что можно только по-старому, вручную, за счет внутреннего усилия нашего ума. Ни один гаджет не сравнится по эффективности со способностями, которые уже есть внутри нас, а фармакология в лучшем случае лишь оказывает небольшую поддержку этому усилию.

В сравнении с головокружительными внешними переменами в современном мире, внутри человека царит застой. Бурный рост периферии нашей жизни и периферийных устройств угрожает ее центру – той самой голове, что ими управляет, структуре самого нашего сознания. Угрожает по той простой причине, что этой периферии стало очень много. Периферия мигает, сверкает, гудит и нависает со всех сторон, так что центр, то есть сам наш ум, теперь едва виден. Он слишком старый и нетехнологичный, слишком тихий и матовый. Он становится малоинтересен.

Во многих отношениях человек уподобляется избалованному ребенку, который может заполучить любую игрушку, но не знает, какую игрушку он хочет и каковы будут последствия исполнения его желаний.

Он невротически переходит от одной забавы к следующей, и эта бесконечная смена лишь утомляет его и пресыщает. Он не умеет сказать «нет» и ограничить себя десятью игрушками вместо ста. Он хочет себя обрадовать, но не умеет, поскольку ищет радости совсем не там, где она находится. Он лишен внутренней дисциплины и не умеет управлять своими желаниями, эмоциями и настроениями. Его терзают зависимости и страхи.

В результате такой ребенок вырастает остро страдающим и невротическим существом, которое вредно как себе, так и другим.

Как пещерные люди, так и дети очень быстро становятся жертвами внешнего изобилия. Чем богаче и ярче периферия нашей жизни, тем более она закрывает собой центр. Это невнимание к существенному и разрушает нас изнутри: мы проводим жизнь в мучительном метании от одного не удовлетворяющего нас желания к другому, нередко разрушая при этом все вокруг с помощью своих могущественных игрушек.

Парадоксальная правда состоит в том, что мы становимся жертвами своих же спасателей и начинаем болеть от передозировки изобретенных нами лекарств, которые мы бездумно используем. Мы подсели на технологии. Сколь бы прекрасны они ни были сами по себе, то, как и в какой дозировке мы их используем, приводит к отравлению ума. Поглощенные периферией, мы упускаем высшие возможности познания и творчества в центре. Мы погружаемся в сумбурный электрический сон, и сон этот тревожен, наполнен страданием и одномерен, ибо таковым является все, что наблюдает не овладевший собой ум.

Пока мы не овладели собой, мы всегда будем несчастны и вредны, сколько бы ни было в нашем распоряжении гаджетов и новшеств, товаров и услуг, целей и достижений. Нам нужно уделить первостепенное внимание центру нашей жизни, причем не извне, а изнутри, по-старому, а не по-новому; за счет развития врожденных способностей нашего ума, а не устройств или таблеток. Пока что науки и технологии не способны нам в этом помочь. Они не имеют ни достаточного понимания психических процессов, ни каких-либо средств благотворного влияния на них, которые бы превосходили по своей эффективности возможности внутреннего усилия.

Да, работа в центре нашей жизни поначалу кажется скучной. Нам приходится расходовать свою энергию, и нас никто не развлекает. Там мало игрушек в привычном их понимании. Там нет гаджетов. Нам приходится убирать, вычищать и строить, причем своими собственными руками – без экскаваторов и башенных кранов. Однако если мы хотим настоящего прогресса, а не только его видимости, это не вопрос выбора. Другого пути просто нет.

Пускай наш ум не такой гламурный и глянцевый, как некоторые бы хотели, но это лишь потому, что мы слишком долго развивали периферию и слишком мало трудились над овладением собой. Если мы инвестируем свои силы в развитие этого центра, то обнаружится, что присущие ему блеск и краски стократ превосходят все то, что нам могут предложить современные электронные устройства и психофармакология. При этом они будут полностью лишены побочных эффектов, которые присущи последним.

Тающее внимание

В основе любой деятельности лежит наше умение управлять своим вниманием. Мы собираем энергию своего ума в луч, направляем ее в ту или другую точку реальности, и это позволяет нам взяться за решение определенной задачи. Благодаря силе внимания в многообразии открывающихся нам возможностей мы делаем выбор и на некоторое время отодвигаем все остальные возможности на задний план.

Внимание наделяет нас способностью управлять движением своей умственной энергии и удерживать ее на задаче достаточно длительное время, что и делает возможным наше развитие и любую иную творческую деятельность.

Сегодня науке известно, что на самом деле мы обладаем не одним вниманием, а целым их множеством, и большая часть «вниманий» в нашем арсенале являются бессознательными. Разные зоны мозга оснащены своими собственными маленькими прожекторами, которые скользят по всякой ситуации, в которой мы оказываемся, и подсвечивают интересующие их аспекты.

Так, нейросети голода и пищевого поведения неустанно ищут, чем бы поживиться, и сканируют мир на предмет всевозможных лакомств. В то же самое время центры страха и агрессии выискивают угрозы и препятствия, а нейросети, занятые вопросами статуса, власти и коммуникации, исследуют наши отношения с другими людьми и то, как они себя ведут.

Ежесекундно многочисленные лучики внимания перемещаются по океану информации, которая попадает в нервную систему через органы чувств, и анализируют ее со своих особых точек зрения. Они не могут заниматься всем и сразу. Они крайне избирательны.

Большую часть описанных процессов мы не осознаем, если не приложим к тому специального усилия, поскольку для нашего сознания такая полнота информации стала бы бременем и помешала бы ему справляться с его работой. У сознания есть свое собственное внимание – сознательное и целенаправленное.

В отличие от всех прочих форм внимания, наше сознательное внимание обладает наибольшей широтой обзора, глубиной проникновения, обучаемостью и пластичностью. В энергетическом лучике сознательного внимания собираются ресурсы высших форм нервной деятельности человека: нашего интеллекта и разума.

Ум человека, таким образом, является сценой, по которой блуждает множество софитов, и каждый из них занят своим делом. Как правило, в поле зрения сознательного внимания оказываются лишь крохи происходящего, ибо привычка заставляет нас подсвечивать лишь вполне определенные происшествия, однако при желании мы можем повысить силу и чувствительность своего главного осветительного прибора.

Внимание как в его сознательных, так и в бессознательных проявлениях есть основа жизни и творческой деятельности. Мы не можем двигаться сразу во всех направлениях. Должны быть расставлены приоритеты, должен быть сделан выбор, а затем в течение некоторого времени нам нужно сохранять верность сделанному выбору, иначе мы никуда не придем. Мы будем дергаться из стороны в сторону, возвращаться назад на полпути и ходить кругами.

Необходимость в концентрации энергии и удержании ее в одном месте очевидна со всех точек зрения: от повседневного опыта каждого до математики, физики, биологии и нейрофизиологии.

Ныне мы живем в эпоху, когда этот фундаментальный механизм ума подвергается разрушительному воздействию внешней среды и как будто бы выходит из строя. Свет нашего внимания тускнеет, диаметр луча уменьшается, а его поведение становится еще более взбалмошным и бесконтрольным. Наше внимание прыгает по сцене, невзирая на соображения пользы и попирая всяческие приоритеты.

Многочисленные научные исследования того, как меняется объем внимания у людей в последние десятилетия, демонстрируют прискорбные результаты. Так, в одном из часто цитируемых экспериментов было установлено, что в 2004 году средний объем внимания, которое человек способен комфортно удерживать на экране, составлял две с половиной минуты. К 2012 году он уменьшился до 75 секунд, а к 2021 году сжался до 47 секунд^[3].

В работах ученых приводятся разные цифры, поскольку они зависят и от конкретных заданий, поставленных перед участниками, и от иных условий эксперимента. Тем не менее метаанализ результатов позволяет увидеть неутешительную общую тенденцию: люди постепенно утрачивают важнейшее из своих умений – умение управлять лучом сознательного внимания и удерживать его в выбранном месте хоть сколь-нибудь продолжительное время. Это внушает особые опасения, поскольку устойчивость нашего внимания и в предшествующие века оставляла желать лучшего.

Школьные учителя по всему миру сокрушаются, что уровень концентрации их подопечных находится на рекордно низком уровне. Регресс заметен даже в сравнении с тем, что мы наблюдали всего десятилетие назад, и каждые несколько лет эта планка как будто бы продавливается еще ниже.

Дети в процессе обучения непрерывно жалуются на скуку, хватаются за малейшую возможность отвлечься и провоцируют своих сверстников на конфликты, пытаясь хотя бы таким образом избежать тишины и усилий по сознательному контролю за своим вниманием. Чтобы приспособиться к новым реалиям, учителям приходится делать задания меньше и уменьшать продолжительность их выполнения.

Благодаря преподавательской практике и у меня, и у моих коллег была возможность наблюдать внезапное появление большого числа молодых людей, чьи проблемы с вниманием и самоконтролем достигли таких критических масштабов, что им тяжело не только читать, но даже смотреть видео развлекательного характера, не отвлекаясь от него по несколько раз в минуту.

Чтобы выдержать просмотр даже самого интересного для них фильма, сериала или другого видеоконтента, они вынуждены совмещать это с какими-нибудь другими занятиями. Безраздельная концентрация на чем-то одном на протяжении всего лишь одной минуты становится для них поистине мучительной: они чувствуют себя как на раскаленной сковородке, и будто бы некая невидимая сила постоянно оттаскивает их внимание в сторону.

Чтобы удержать ум на видео, таким людям требуется ожесточенная борьба с самими собой, которая сводит удовольствие от просмотра на нет и превращает развлечение в тяжкий труд. Довольно быстро они сдаются и прекращают всякое сопротивление, позволяя вниманию хаотически блуждать. Чтобы снять напряжение, которое вызывает концентрация, к просмотру видео добавляются еще несколько дел, от выполнения домашней работы до общения в социальных сетях. Но и этого бывает недостаточно.

Всякое неспешное повествование без непрерывно отвлекающего мельтешения событий, красок, эмоций и звуков переживается ими как мучение, даже если оно разбавлено другими делами. Внутри нарастает зуд, и они развивают в себе привычку перематывать такие недостаточно динамичные сцены, чтобы быстрее дойти до конца одного видео и приступить к следующему.