– Возьмешь меня с собой?

– Отчего ж не взять, – ответил Найши. – Только не за спасибо, сам понимаешь.

Гэдор хмыкнул в ответ и махнул рукой.

– У меня ничего нет. Всё потерял, когда меня сюда притащили. Придется тебе спасаться самому.

– А кто сказал, что мне деньги нужны или какое другое богатство? – вопросил тот. – У нас, пастырей, плата иная.

– И что я должен сделать? – вновь хмыкнул следопыт. – Пойти в неведомый край раздобыть то, сам не знаешь что?

– Вроде того, – усмехнулся Найши. – Об остальном скажу после. Так что, по рукам?

Гэдор взъерошил волосы на голове.

– А, была не была, по рукам!

Послышались шаги стражников. Пленники заговорились и не заметили, как наступило утро. Гэдор впился взглядом в дверь камеры и смертельно побледнел. Найши сжал в ладони перемещающий камень и, как раз когда ключ стражника лег в замок, шепотом отдал приказ. Он успел услышать изумленный возглас Гэдора и свирепый рев стражников, а в следующий миг они уже стояли на опушке Волглого леса. Следопыт глядел ошарашенно.

– Вот это да, – вырвалось у него. – Слыхал я, что пастыри творят чудеса, но не ведал, что такие!

– Это разве чудеса, – отмахнулся Найши. – Тебе на пути предстоит встретить куда более дивные вещи. Дивные и жуткие.

Гэдор недоверчиво прищурился.

– Ты что же, можешь и будущее предсказывать, как ворожея?

– Ворожеи – глупые сказочки для доверчивых людей, – проворчал Найши. – Я не предсказатель, не гадаю на чайных листьях, не читаю линии жизни по руке… Мне приходят видения.

Следопыт вдруг что-то сообразил и с подозрением прищурился.

– Ты ведь не случайно оказался сегодня со мной в темнице?

Найши покачал головой.

– Не случайно. Я пришел за тобой.

– Но отчего? Я грабитель и убийца. Чем я могу быть тебе полезен?

– Ни одно из этих слов не отражает твоей сути, – ответил пастырь. – Ты ведешь себя нынче как преступник, точно наказываешь сам себя. Но ты не таков. Глубоко в сердце всё это тебе противно. Тебе претит то, чем ты промышляешь, и то, кем ты стал.

Гэдор неловко рассмеялся.

– Так ты еще и знаток людских сердец. И что предлагаешь? Чем я должен отплатить за спасенную жизнь?

Взгляд Найши посерьезнел.

– Вот перемещающий камень, чтобы свободно путешествовать по Запредельным землям. И волшебная карта, чтобы показывать место, где преступили закон. – Пастырь протянул Гэдору бесценные артефакты.

– И что мне с ними делать? – в голосе следопыта сквозило замешательство.

– Используй их по назначению, – просто ответил пастырь. – Такова моя просьба в обмен на помощь, которую я тебе оказал.

Гэдор покрутил камень в руках и невесело усмехнулся.

– Значит, хочешь, чтобы я спасал других?

Пастырь покачал головой.

– Нет, следопыт. Я даю тебе шанс спасти себя.

Гэдор лишь фыркнул в ответ, сверля артефакты задумчивым взором.

– Камень перенесет тебя куда прикажешь, – пояснил Найши. – Когда пользуешься им первый раз, нужно непременно назвать его имя – Странник, в противном случае он тебя не послушает. Карта показывает не любые раздоры, а лишь те, где существа что-то не поделили с людьми и наоборот. Твоя задача – прийти на помощь тем или другим и поспособствовать миру. Как я сегодня помог тебе.

Гэдор выглядел озадаченным.

– В одиночку?

– Пока не соберешь отряд из тех, кто повстречается тебе на пути. Ты сам поймешь, кого следует взять с собой: почуешь нутром следопыта и человека, которым ты, невзирая ни на что, никогда не переставал быть.

Гэдор почесал затылок.

– Намекни хоть, кого мне предстоит найти.

Найши довольно кивнул.

– Будь по-твоему. Среди них будут двое отважных оборотней и один очень болтливый упырь.

– И ты хочешь, чтобы мы странствовали по Запредельным землям и помогали тем, кто попал в беду? – уточнил Гэдор.

– Так, да не совсем, – кивнул пастырь. – Тебе нужно отыскать девушку, Фэй-Чар. На ее щеках будут отметины в виде веточек вишни, а волосы – цвета спелых ягод этого дерева. В грядущих событиях ей предстоит сыграть решающую роль.

– Фэй-Чар? – переспросил Гэдор.

– Чары, так их еще называют, – единственные из людей в Запредельных землях владеют волшебством, – пояснил Найши. – Они получают способности от нас, пастырей, по причине тяжелой болезни. – Он тяжело вздохнул. – Давно мы не приводили в мир новых Фэй-Чар. После Дорга Лютого, темного Чара, мы поклялись больше этого не делать. Но времена меняются. И то, что когда-то казалось самой страшной угрозой, теперь может стать нашим единственным спасением.

Гэдор выслушал пастыря внимательно, развернул карту и стал ее старательно разглядывать. А потом на ней вспыхнул красный огонек.

– Что это? – нахмурился Гэдор.

– Место, куда тебе сейчас предстоит отправиться, – ответил Найши. – Кому-то там требуется твоя помощь.

Гэдор хмыкнул недоверчиво.

– А как ты узнаешь, не нарушил ли я обещание?

– Твое имя в переводе с дэронгского означает «тот, кто держит слово», – проговорил Найши. – Думаю, ты его не нарушишь.

– Это не мое имя, – ответил Гэдор. – Я сам себя так назвал.

Пастырь долго смотрел на него.

– И это самое главное, – ответил он наконец.

– После этого Гэдор велел Страннику перенести его к Сумрачному лесу, в деревню Бэйр, – закончил рассказ Найши.

Брон судорожно сглотнул.

– Там он повстречал меня.

Пастырь тепло улыбнулся.

– Да, тогда банда оборотней решила поживиться селянами и их небогатым имуществом, а один мрачный волк-оборотень отказался в этом участвовать. Первое странствие и первый спутник в отряд. Доброе начало.

Хейта смерила Брона задумчивым взглядом, натолкнулась на ответный пылкий испытующий взгляд и потупилась, почувствовав, как кровь вопреки воле бросилась к щекам.

– Спасибо, что поведал нам о Гэдоре. – Мар шмыгнул носом. – Ненадолго показалось, будто он снова здесь.

Друзья обменялись грустными улыбками.

– Я и не знала, что, используя камень впервые, нужно звать его по имени, – прошептала Хейта. – У меня так как-то вышло само…

Найши понимающе кивнул.

– Тебе подсказало чутье. – Он решительно поднялся из-за стола. – А теперь, если позволите, я бы хотел потолковать с Хейтой наедине, с глазу на глаз. – Он тепло улыбнулся ей. – И отвести тебя к тому, кто давно тебя ждет.

II

С небес лился ясный солнечный свет. Отроги Сумрачных гор, припорошенные искристым снегом, подставляли теплым лучам каменистые бока. Корды здесь смиренно расступались, мельчали и, не доходя до горных вершин, исчезали вовсе.

Кезры, звери трехрогие, большеглазые и доверчивые, с раздвоенными копытами и густой черной шерстью, лениво пожевывали редкую траву, бесстрашно карабкаясь по крутым скалистым склонам.

Два пастыря гор, пожилой мужчина и маленькая девочка, поднимались к вершине отрога каменистой тропой. Кожа их была густо-серой, цвета окрестных скал. Волосы мужчины, волнистые, темно-синие, штормовые, доставали до самых плеч. На резких морщинистых скулах темнели очертания цветов горечавки. Волосы девочки же, яркие, насыщенно-розовые, ниспадали до пояса. По щекам ее вились отметины в виде цветущих веточек багульника.

Одеждой пастырям гор служили мешковатые рубахи, вышитые волшебными блестящими нитками, и такие же широкие штаны.

Босые ноги, выглядывавшие из-под них, загрубели от ходьбы по земле и камням. Узловатые пальцы напоминали крепкие древесные корни. За спиной мужчины темнел короб с солью, а у девочки в лукошке с шорохом перекатывалось зерно.

Зимой кезрам не хватало еды, потому пастыри гор о них заботились. Этих двоих звери знали очень хорошо и сами спешили им навстречу. Девочка звонко рассмеялась, наблюдая за тем, как кезры облизывали куски соли длинными розовыми языками.

– Тише, Кора, – проговорил ее спутник. – Не то распугаешь молодняк, – в его хриплом голосе слышался рокот горных камней.

– Ага, деда, – фыркнула та. – Скажешь тоже. Они когда голодные, их ничем не напугаешь.

– Прям так и ничем? – Из-за деревьев показалась высокая женщина в черном плаще.

Кожу ее покрывала плотная красно-коричневая чешуя, на голове высились крепкие рога, а по земле вился хвост, увенчанный на конце острым жалом. Ядовито-желтые змеиные глаза впились в пастырей.

– А я гляди как могу. – Обернувшись к кезрам, незнакомка выпустила когти и яростно зашипела.

Взрослые особи отпрянули, а молодняк бросился врассыпную. Кора позабыла, что хотела смеяться, и оторопело застыла, не смея дышать. Пастырь посмотрел на незнакомку безо всякого выражения.

– Кто ты? – тихо, но твердо спросил он. – И зачем ты здесь?

Та пренебрежительно хмыкнула, точно поражаясь его невежеству.

– Я химера Мерек. А тебя, пастырь гор именем Грок, я разыскиваю уже очень давно.

Тот пожал плечами.

– Думается, ты меня с кем-то спутала.

Губы химеры скривились в кровожадной усмешке.

– Нет, мне нужен именно ты, хранитель тайны красных камней.

Пастырь вздрогнул, выдержка на мгновение изменила ему. Но он тут же принял невозмутимый вид.

– Не ведаю, про что ты толкуешь.

– Вас было трое, – проговорила химера. – Двое погибли, остался лишь ты. – Она вдруг резко шагнула к пастырю и вложила золотисто-черный камень в его ладонь.

Теперь пастырь содрогнулся всем телом. Камень полетел на землю. По узловатым пальцам побежали светящиеся нити. Грок зашипел, судорожно втянул носом воздух. Как видно, то, что происходило, причиняло ему нестерпимую боль.

– Деда! – испуганно воскликнула Кора, подскочила к нему и осторожно отогнула край широкого рукава.

На коже пастыря бледнел золотистый рисунок в виде остроконечного кристалла, заключенного в две крепкие ладони. Кора ахнула.

– Что это, деда? – заметив, как тот изменился в лице, она бесстрашно воззрилась на химеру. – Что ты с ним сделала?!

Мерек подняла с земли оброненный камень и покрутила его в когтистых пальцах.

– Обсидиан, пропитанный силой солнца, – камень правды, так еще его называют; а это, – она указала на отметину, – знак хранителя. – Губы химеры скривились в усмешке. – Долго же тебе удавалось прятаться, Грок, надо отдать тебе должное. Но игры кончились. И ты скажешь мне, где достать красные камни.

При этих словах глаза пастыря опасно сверкнули.

– Я не ведаю, какую игру ты затеяла. Но красных камней тебе не видать. Я никогда не открою правду о них кому-то вроде тебя.

Химера опасно сощурилась и угрожающе щелкнула когтями.

– Ну, это мы еще посмотрим.

– Пытками тебе меня не запугать, – просто ответил он.

Химера изогнула бровь.

– Позволь заметить, ты здесь не один.

Взгляд пастыря сделался жестким.

– Неужто ты и вправду станешь пытать ребенка?

Химера фыркнула.

– Чтобы заполучить красные камни, я пойду на что угодно. Готова запытать всех детей в мире, если придется.

– Хватит нам угрожать! – вдруг дерзко бросила Кора. – Я не боюсь пыток, как и мой дед.

Химера кровожадно осклабилась и щелкнула ее по носу.

– А стоило бы. – Она пожала плечами. – Ведь пытки пыткам рознь. Я вот раздобыла особый кинжал, Крох Доррах ^[3]. Он жжет кожу пастырей похлеще огня.

– Ты лжешь, – бросил Грок. – Этот кинжал принадлежал Доргу Лютому. Но пастыри уничтожили его, когда тот был повергнут.

Мерек пожала плечами.