Но Анна Алексеевна не собирается сдаваться…

– А детишки у вас есть? Сколько вам? Сорок или…

– Тридцать два.

– Выглядите старше. Такой… босс. Так а с детками что?

– У меня их нет. А у вас сколько детей? Они вам помогают? – пытается он переключить ее внимание.

– Есть сын. Он в Москве живет, видимся редко. Эх… Вашей жене записать на листочке рецепт мамалыги? Будет вам готовить и…

– Не нужно, спасибо. У нас есть домашний персонал.

– А дом у вас большой?

Дядя Олег хитро улыбается и не думая останавливать жену. Ему нравится, как Давид реагирует… Он само спокойствие. В нем нет ни капли раздражения или удивления…

– Тысяча квадратных метров.

– Матерь Божья, прямо как у нашей Алиночки… Нет, у нее больше. Только дом – это не метры, вы же знаете? Вы счастливы с женой?

– Да, – односложно отвечает он.

– Пойду чайник поставлю, – поднимаюсь я.

Не выдержала, дура… Господи, почему я так реагирую? Он меня задевает… Пробуждает давно похороненные чувства и спящую до поры боль… Ни черта у меня не получилось стать бесчувственной… Как ни старалась…

– Давайте выпьем чаю, а вы с Алиночкой отнесете парням обед. Давид, вы не против посмотреть на наших лошадок? У нас и овцы есть, и коровы… Так и выживаем, – вздыхает она, а я ловлю на себе пристальный взгляд Галеева…

– Не против. А мне можно одолжить у вас такую же футболку? – неожиданно спрашивает он.

– Идем, сынок. Такого добра у меня хоть отбавляй. Сымай рубашку, Аня простирнет.

– Спасибо вам, но стирать не надо. Она не успеет высохнуть до нашего отъезда.

– Так вы ночуете у нас, ты не знал?

– Олег Тимофеевич, я не говорила, что мы останемся ночевать.

– Это я говорю. На станции обвал песчаной скалы. Разбирать завал будут до утра. Мне Юрец сообщил, его поле граничит с трассой. Можете зайти в свои интернеты и проверить.

Черт… И где он будет спать? Олег Тимофеевич не посмеет предложить гостю мою комнату…

Глава 13.

Давид.

Я не лезу проверять… Не хочу. Ловлю себя на мысли, что мне хочется остаться здесь – с добрыми людьми, верными своему делу и принципам, Алиной…

Смотрю на разрумянившуюся Алю, на расстоянии улавливая ее чувства… Или мне все кажется?

Как и тогда, в прошлом… Я не хотел жениться. Не ухаживал за дочкой Филатова. Мы встречались изредка. Семен Филатов устраивал аукционы, распродавая старинные картины, иконы и драгоценности. А деньги шли на счет некоего благотворительного фонда, помогающего детям, страдающим ДЦП.

Ольга краснела при виде меня… Облизывала губы, судорожно схватившись за ножку бокала, пила шампанское. Мы мило беседовали, а потом я трахал ее в подсобке или туалете. Без слов, ухаживаний, обещали или планов…

Она сыто улыбалась, осоловело моргала и бормотала, что-то похожее на «пока».

Мы не разговаривали после… Не обменивались номерами телефонов. И, уж конечно, не обсуждали случившееся. Единственным человеком, ради кого она жертвовала репутацией и добрым именем, была она…

И спала она со мной ради себя, своего удовольствия. Ей так хотелось.

А потом ей захотелось замуж… А мне было все равно…

– Давид, а ты чего загрустил? – подходит ко мне Олег Тимофеевич. – Переживаешь, что жена рассердится? Хочешь, я ей позвоню и…

– Нет, не переживаю. Спасибо вам, все хорошо. Правда… Связь у вас здесь отличная, так что… Я уже написал ей смску, – вру я.

Я не успокаивал ее волнение, не писал, как скучаю и хочу видеть.

«Ночевать не буду», – это все мои слова.

– Ты видел, какое у нас за домом лавандовое поле? Аня сажала, за десять лет разрослось так, что… Отравиться можно. Очароваться, обезуметь.

– Пойду пройдусь, отцу позвоню.

Он просил повременить с разводом. Уладить все с Филатовым, угомонить прессу…

А я не желаю делить с ней еще и новый завод. Хочу воплотить в жизнь то, над чем я работал в последние три года. Мне необходимо свободное пространство вдалеке от цивилизации.

От Москвы, Филатова и его темных делишек, отца…

– Пап… Я принял решение. Я хочу остаться здесь, в этом городе и… Я не стану больше тянуть с разводом.

Сжимаю смартфон до хруста, жадно вдыхая сладковатый воздух. В нем ароматы малины и переспевших слив, свежей травы и речного ила…

– Ты с ума сошел! Давид, он убьет тебя. Размажет по стенке за дочь. Семен ждет, что ты явишься к нему и упадешь на колени. Будешь просить прощение за измену его ненаглядной дочери. Ты… Мы сейчас с Егором вместе, – понижает он голос. – Я не могу долго говорить, но… Подумай хорошо, сын. Ольга – подходящая жена для тебя. Мы уже говорили, что любовь – не главное. Заведи девку, сними квартиру и… Все, я отключаюсь.

Стою, как дурак, посередине лавандового поля, и смотрю на Алю…

Она старше меня, но… Черт, может, она специально себе пару лет прибавила? Выглядит как девочка… Юная, хрупкая, нежная… Ее волосы – кудрявые и длинные – развеваются на ветру, глаза блестят неподдельной радостью.

– Я вас везде ищу, Давид Русланович. Все в порядке?

– Да, я с отцом разговаривал, – сиплю в ответ я.

– Жене сообщили, что задержитесь? Если хотите, я могу ей позвонить и успокоить, а…

– Я с ней развожусь, – хрипло протягиваю я.

Ну, точно дурак… Надышался, наверное? Воздух здесь вправду дурманящий.

– Что? – недоумевает она.

– Я планирую развестись.

– Надеюсь, это не из-за меня? Господи… Что я такое несу? Простите…

– Алин, хватит уже выкать…

– Нет уж, мы продолжим выкать, – чопорно произносит она. – Давид Русланович, не хотите посмотреть на котят? У Анны Алексеевны два месяц назад кошка окотилась и…

– Да, я возьму себе котенка.

– Что? Идемте скорее отсюда. Тут воздух… Он слишком сладкий, опьяняющий. Вы не в себе, – смеется она, хватая меня за руку.

– Алина Михайловна, я не шучу. Я планирую остаться в городе. Снять квартиру или… Или лучше купить, как думаете?

– Вы можете и дом купить. Многоэтажку. Зачем вам что-то снимать? На вашем месте я бы оставалась в гостинице.

– Не хочу. Завтра покажете мне варианты?

Она недоуменно качает головой. Всматривается в мое лицо, приподнимаясь на носочки. Хрупкая, невысокая, с пульсирующей на шее тонкой, голубой жилкой и блестящими глазами… Почему этот мудак не защищает ее? От всего мира, проблем и забот, боли, человеческих страданий… Не укутывает в свои объятия, не одевает в невидимую одежду из поцелуев?

Может, Алине не нужно это? Как Ольге не нужен я?

– А я… Я не риелтор. Но я могу порекомендовать вам свою подругу Варвару.

Глава 14.

Давид.

Алина меня волнует… Это не хорошо, не плохо. Никак. В моей жизни вряд ли что-то изменится. В ее – тем более.

Я что-то такое слышал от отца…

«У них с Егором брачный договор. Он гуляка, лентяй… Она – невинная страдалица. Во всяком случае, маска у нее такая. Вряд ли дочь Вайнера – наивная простушка. Если прикидывается тихоней, значит, ей выгодно оставаться в тени. У них свободные отношения – это то, о чем знают все».

Однако, она не разводится…

Черт… Нафига мне это? Она, ее семейные тайны?

Я сделаю все, чтобы быть подальше от нее…

– Давид Русланович, у вас что-то случилось? Я собралась показать вам пастбище.

– Нет, все в порядке, – улыбаюсь я. – Я и вправду надышался… Здесь поразительно, Алина… Михайловна. Воздух, запахи, озеро… Давно я так не отдыхал.

Она идет немного впереди меня. Улыбается, изредка на меня поглядывая. А я пялюсь на ее симпатичный зад…

– То есть вам по душе деревня, а не Мальдивы?

В воздухе жужжат насекомые, по небу плывут редкие, белесые тучки… Ума не приложу, что мне по душе?

Наверное, дело не в стране или городе? В человеке рядом…

Вопрос Алины заставляет уснувшие воспоминания встрепенуться…

Год назад мы с Ольгой полетели… Нет, не на Мальдивы, конечно, но сути это не меняет. Я представлял страну на международном конкурсе молодых ученых-физиков. Тогда я не понимал, зачем она потащилась со мной? Производство ее никогда не интересовало. Наука тоже. Она и университет не окончила.

Филатов упомянул вскользь, что его драгоценная дочурка отчислилась с третьего курса МГИМО. Засунул он ее туда по большому блату. За все отстегивал…

Я пытался докопаться до причины отчисления, но Ольга стыдливо отводила взгляд и молчала.

Дело было не в успеваемости. Случилось что-то посерьезнее.

Отец запретил мне лезть в это. Приказал заткнуться и перестать «терзать бедную девочку».

Я и перестал… Пытался жить с ней, «строить отношения». Ненавижу это слово, но иначе наши отношения сложно назвать. Мы ладили только в постели. Разговаривать не получалось… Оле было со мной скучно. Я старался узнать побольше о ней, ее интересах. Но… У нее их не было. Вернее, был один…

О нем я и узнал во Вьетнаме, когда вернулся раньше, чем должен был…

У меня пошла кровь носом, и я был нужен вернуться в отель.

Уже в холле я почувствовал неладное… Хостес испуганно потянулся к телефонной трубке, завидев меня. Пытался задержать, задавал дебильные вопросы на ломаном английском…

Я отмахнулся, устремившись к лифтам.

Меня догнал второй. Предложил проследовать в медкабинет, справлялся о самочувствии…

Я отказался и скрылся в дверях лифта. Он покачивался и бесконечно долго полз к одиннадцатому этажу.

От номера меня отделял десяток шагов. Я приложил ключ-карту, распахнул дверь. У меня не было настоящей семьи, любви и планов на будущее, но были иллюзии… Хрупкая, похожая на зародыш надежда со временем сделать из нашего с Олей брака что-то стоящее…

Но тогда и она разрушилась… Превратилась в бессмыслицу.

Они трахались на нашей кровати. Она и наш общий знакомый Дмитрий Нарышкин. Из-за него она и поехала со мной…

Я проваливаюсь в воспоминания, не сразу понимая, что держу Алю за руку…

Сжимаю ее тонкую, прохладную кисть и шагаю рядом.

– Давид… Русланович, вы меня пугаете, – шепчет Алина, подходя к обрыву. – Зачем это… И вы… зачем? Что вы хотите от меня?

Ветер рвет полы ее наброшенной на плечи, клетчатой рубашки. Взвивает длинные, блестящие волосы. Она вся – здоровье… Кожа, волосы, ногти… Я все рассмотрел, заметил… Не понимаю, чем она меня привлекает. Обычная ведь… Обычная, несчастная женщина… Может, скрытой под маской добродушия и искренности, тайной?

– Тебя… Алин, хватит уже выкать. Я хочу тебя.

Неподалеку пасутся коровы и козы… В сочной траве яркими огоньками мерцают маки. У меня такие же перед глазами…

– Давид, зачем? Зачем я тебе? В качестве кого? Если ты думаешь, что сможешь получить завод за бесценок, затащив меня в постель, то…

Впиваюсь в ее губы. В моем поцелуе ни капли нежности… Дикая жажда, странная, необъяснимая потребность… Только в чем? В ней? Вряд ли… Я едва ее знаю. Но тянет к ней так, что я едва дышу… Кусаю ее губы, зарываюсь пальцами в волосы. Ласкаю ее рот языком, тараню. Даже не так – трахаю… Пусть привыкает сразу. Я не мальчик, не джентльмен. И терять мне нечего…

У меня и нет ни черта…

И у нее нет…

Одна лишь иллюзия успешной жизни, красивая, ничего не стоящая картинка…

– Хороший… Хороший мой…

Это точно она говорит? Или мне чудится? Гладит меня по щекам и плачет. На губах – вкус ее слез… Я не сразу заметил их, доказывая, что я мачо… А на деле – гребенный идиот…

– Давид, что это там? – отрывается от меня она.

Взгляд дезориентированный, руки дрожат… Я не сразу понимаю, куда она показывает.

Внизу, прямо под нами тот самый участок обвалившейся скалы. В кювете горящие машины, неподалеку сгрудились кареты скорой помощи, пожарные машины.

– Вон… там, – сглатывает Алина, приготовившись бежать.

– Это машина твоего знакомого? – произношу я, показывая на ярко-красную спортивную бэху.

– Это машина моего мужа, Давид. И она…