Слёзы катились по щекам и замерзали, прежде чем упасть. Я не плакала – я рвалась. Внутри что-то треснуло, надломилось. Это был не просто ужас. Это было понимание: спасения нет. Они меня найдут.

Мозг выдал приказ, как последнюю милость, а я посмотрела по сторонам. Может, попробовать запутать следы? Хоть немного…

Я рванулась вбок, в чащу, где ветви сплетались в решётку. Но снег снова предал. Он лежал здесь ровнее, чище – и мой след на нём выглядел как приглашение: «Сюда. Она здесь. Ловите».

Я петляла, делала восьмёрки, огибала деревья, уходила и возвращалась по своим следам, в надежде, что сумею обмануть судьбу.

Я увидела лёд. Замерзшее озерцо. И бросилась на него, в надежде, что лёд меня выдержит. Здесь хотя бы следы не будут видны. Я бежала по льду, стараясь бежать не ровно, а немного вправо. Пробежав через озерцо, я замерла среди деревьев, пытаясь перевести дух.

И тут вдалеке я услышала охотничий рог.

Протяжный, зловещий, как стон земли. Не музыка. Не сигнал. Это был зов. Зов крови. Зов охоты.

И в этот момент я сама превратилась в зверя. Казалось, обострились все чувства. Глаза цепляли малейшие детали, словно пытаясь найти укрытие. Мне казалось, что даже воздух стал пахнуть по-другому. Опасностью.

Я съёжилась, прижавшись к стволу. В груди – та самая боль. Та, что врезалась в меня прикосновением пленницы. Горячая. Пульсирующая. Будто под кожей зашевелилось чужое сердце.

И вдруг приближающийся топот.

Глава 3

Коричневая красивая лошадь. Она вылетела из-за деревьев с такой скоростью, что я едва успела отскочить. Копыта врезались в снег в считанных дюймах от моего лица, подняв белую пелену. Я упала на спину, задыхаясь, глядя вверх – на всадника.

Он спрыгнул. Медленно. Уверенно. В маске волка, той самой, что в зале шептала мне ужасы, будто пробуя на вкус мой страх. Теперь он не шептал. Он просто дышал. Глубоко. С шумом. Как зверь, учуявший кровь.

– Поймал, – прохрипел он, и его рука сомкнулась на моём горле, поднимая меня со снега и прижимая к дереву.

Я не смогла крикнуть. Не смогла даже вдохнуть. Только глаза – огромные, полные тьмы. Он наклонился, втянул носом воздух у моей шеи. Долго. С наслаждением.

– Пахнешь страхом… и чем-то сладким.

Его пальцы скользнули под тонкую рубаху.

– Теперь узнаю вкус твоих слёз…

Я рванулась, но сил не хватило. А потом вспомнила про кинжал. Он потерялся где-то в снегу, когда упала на спину.

Волк тащил меня к своей лошади.

И вдруг его рука разжалась.

Он дёрнулся. Замер. Потом рухнул в снег, как мешок с костями. Из-под маски медленно на утоптанный снег поползла тонкая струйка крови.

Я не сразу поняла. Сначала – только тишина. Потом – шаги. Медленные. Тяжёлые. Неторопливые. Уверенные.

Надо мной телом – тот самый гость со змеиными глазами.

Маска – чёрный бархат, без единого украшения. Ни перьев, ни драгоценностей. В руке – кинжал, который он вырвал из спины Волка. Лезвие блестело от крови, капли срывались на снег.

Он не смотрел на меня. Он смотрел на труп. А потом перевернул его сапогом, словно проверяя, осталась ли в нём хоть капля жизни. Позади него возвышался страшный чёрный конь. Клянусь! Я никогда не видела коней, напоминающих порождение ада!

И тогда я поняла.

Ему не нужно моё тело, не нужно меня калечить. Он пришёл сюда просто убивать! И он убьёт меня!

Страх заставил дёрнуться и решиться на то, на что бы я никогда не решилась! Я взобралась на каштановую лошадь, но вместо того, чтобы сесть, легла на него, ударив изо всех сил.

– Быстрее!!! – закричала я, чувствуя, как лошадь дёрнулась вперёд.

За спиной – ни шагов, ни погони. Только тишина.

И от этого было страшнее всего. Он давал мне фору.

Глава 4

Лошадь неслась, ветки хлестали по лицу, а я просто вжалась в ее спину.

Внезапно лошадка дернулась, все вокруг завертелось, а я очнулась в сугробе. По телу расходился звон. Голова гудела, как колокол, а я не сразу поняла, что упала.

Наконец я смогла вздохнуть. Перед глазами все потемнело, когда я приподнялась. Руки и ноги были слабыми, а я боялась опереться и понять, что я что-то сломала. Вроде повезло…

Тяжело дыша, я попыталась сесть.

Лошадь куда-то умчалась, а я радовалась, что вместо моих следов будут следы копыт. Быть может, это подарит мне минуты жизни.

Я встала, пытаясь понять, куда бежать. Страх при мысли, что я побегу навстречу смерти, был настолько силен, что я не могла пошевелиться.

– Куда? – прошептала я, осматриваясь.

Так, следы коня ведут оттуда, значит, туда, в чащу… Я бросилась бежать, чувствуя, что мне в спину дышит смерть.

– Попалась! – послышался охрипший женский голос, а мне наперерез из кустов выскочил белый конь.

Я бросилась обратно, но вдруг меня дернули за волосы так сильно, что я опрокинулась на снег. Тяжело дыша, я пыталась вырвать волосы из чужой руки, но женщина тут же оседлала меня, доставая тонкий, как скальпель нож.

– Ах, как я это обожаю, – усмехнулась она, а я сбила с нее маску и капюшон. На меня смотрела задыхающаяся и растрёпанная леди Редмор. Я сразу ее узнала. Известная дама, благотворительница, меценатка не сходила со страниц газет. То она дарит приюту новое здание, то помогает юным студентам-магам, то кормит бездомных.

– Вы? – ошарашенно спросила я, не веря, что та милая женщина, которую обожают все вокруг и ставят в пример друг другу, теперь сидит на мне и хочет меня изуродовать.

– Дорогуша. Святость – лишь маска для тех, кто ещё не оголил когти. Запомни это. Так и быть. Я тебя оставлю живой… Чтобы ты вечно смотрела в зеркало с ужасом. С тех пор, как я стала стареть, я не могу простить таким, как ты, свежесть кожи, – произнесла она, сжав мою щеку. – Даже не думай, что раны можно будет залечить… Эти раны не сможет залечить ни один маг… Ни одно зелье…

Леди Редмор рассмеялась, задыхаясь собственным смехом.

– Ты смотрела на меня в опере, когда нас представили друг другу, и наверняка думала: «Какая святая», – прошипела она, проводя лезвием по моей шее. – А я смотрела на тебя и думала: «Какой пустой красивый сосуд. Пустышка. Чего ты стоишь без своей красоты? Сейчас узнаем!”

Она занесла нож, а потом резко опустила, я успела чудом высвободить руку, и лезвие прошло между моими пальцами, порезав руку до крови. Я держала нож над своим лицом, чувствуя, как леди Редмор давит сверху. Моя кровь капала мне на лицо.

Я понимала, что слабею. Казалось, что каждая секунда может быть последней. Рука напряжённо дрожала и тряслась, как вдруг леди Редмор смело с меня в сторону. Я дёрнулась, опомнилась и стала отползать.

Послышался крик и хруст. Не ветки. Нет. Шеи.

Тело леди Редмор просто упало на снег, а ко мне приближался убийца. Тот самый, с жёлтыми глазами.

От страха я не знала, что делать. Тело словно парализовало.

“Беги!!!” – кричала я себе.

В то же время что-то упиралось в душе. Не хотело принимать новую реальность.

“Я – графиня. Я не должна бежать босиком по снегу. Я не должна быть добычей. Это ошибка. Это не я…”

Вскочив на ноги, размазывая снег вперемешку с кровью, я побежала.

“Он убьет! Убьет! ” – билось сердце, пока я задыхалась от бега. Каждый вдох жёг – будто я глотала не воздух, а ледяные иглы.

Глава 5

Между деревьями показался охотничий домик, принадлежащий нашей семье. Я влетела в него, видя, что он пуст, и тут же закрыла дверь на засов.

Огонь в камине трещал, как будто смеялся надо мной.

«Ты в безопасности», – шепнуло тепло.

Но я знала: этот дом не спасёт. Он лишь приукрасит мою смерть мягким ковром, уютом и тёплым светом. Я была когда-то здесь, когда мы с мужем прогуливались по нашим владениям. Но в прошлый раз здесь были слуги. Они готовили тёплый чай и ужин.

Над камином висел портрет Хассена на охоте, а вокруг охотничьи трофеи.

Я искала место, куда можно спрятаться, как вдруг в дверь послышался удар.

Я думала, что массивная дверь задержит его хоть на минуту, чтобы я сумела сориентироваться, но нет. Она распахнулась от удара ноги в чёрном дорогом сапоге.

Я попятилась, стуча зубами, глядя в жёлтые глаза чудовища.

Он не спешил, не торопился, словно наслаждаясь моим страхом. Я слышала, как под его шагами скрипят деревянные лакированные половицы.

В ушах стучала кровь – громче, чем шаги.

– Прошу вас… – прошептала я, глотая слова. – Я… прошу вас… не убивайте меня…

Я выставила вперёд дрожащую руку, словно моё тело ещё надеялось, что так сможет остановить приближающуюся опасность.

– Прошу вас… – скривилась я, судорожно глотая воздух в панике. Я упёрлась в стену и замерла, понимая, что бежать некуда. – Только не убивайте…

Убийца приблизился ко мне так близко, что я вдохнула его запах. Запах крови, свежесть зимы и сладкая нота клюквы.

Он смотрел на меня, а я на него, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. Я вжала голову в плечи, глотала воздух, пытаясь что-то сказать… Но слова застряли где-то в горле.

Он поднял руку, а я вздрогнула и сжалась в комочек, как вдруг почувствовала, что его рука коснулась моей щеки. Не грубо. Скорее даже нежно.

И я невольно прильнула к руке, словно умоляя не лишать меня жизни. Я ловила её, словно это последнее, что осталось в жестоком и несправедливом мире.

– Прошу вас, – прошептала я, дрожащими руками беря его огромную руку в свою. Я прикоснулась к перчатке губами. – Делайте всё, что хотите, только не убивайте и не калечьте… Пожалуйста…

Я никогда не думала, что настолько буду бояться человека. Мне казалось, что страшнее, чем он, я никого не встречала.

От этого прикосновения я вдруг дёрнулась, опустила глаза, видя, как чёрная перчатка жадно сдавливает мою грудь и скользит по ней.

Я не сопротивлялась. Не могла. Моё тело уже сдалось. Только разум ещё шептал: «Нет, нет, нет…» – как молитву, обращённую к богам, которые сегодня отвернулись от меня.

Его палец провёл по ключице, по краю рваной рубахи – и я всхлипнула, как раненый зверь. Не от боли. От стыда. От того, что это прикосновение заставило меня замереть.

Я втянула дрожащий вдох, чувствуя, как его рука плавно движется по моему плечу, сминая порванную рубашку.

Он взял меня за подбородок – не грубо, но без права на отказ – и заставил посмотреть в его жёлтые нечеловеческие глаза.

Я попыталась отстраниться, видя в них дикое желание. Они словно поглощали меня, пожирали, впивались в меня, а меня это пугало. Никогда ещё никто не смотрел на меня так.

Его рука скользнула по моей ноге, приподнимая разорванный подол рубашки. Ледяная, в перчатке, но двигающаяся по моей коже с ужасающей уверенностью.

И в этот миг внизу живота вспыхнула жаркая пульсация – глубоко, мучительно, неотвратимо. Я задохнулась.

Не от боли.

От осознания: это волнующе. Я пока не понимала, что это. Страх близкой смерти или…

Нет… Этого не может быть…

Как последний глоток воздуха перед удушьем. Как последний луч света перед вечной тьмой. Моё тело жаждало – не его, нет… Оно жаждало чувствовать. Чувствовать что-то кроме страха, кроме унижения, кроме льда в груди.

И мне было ужасно стыдно за собственные чувства и мысли.

Глава 6

Я часто задышала, чувствуя, как его рука в перчатке мягко прошла между моих сомкнутых бедер, а его пальцы вошли в меня, заставляя открыть рот от изумления. На пару мгновений я забыла, что значит выдыхать. Я просто хватала воздух, ощущая приятные движение его пальцев. Сначала плавное, мягкое. Я ощущала, как они замирали внутри меня.

Я попыталась сжать бедра, но не смогла. Мое тело задрожало в ответ на его прикосновения.

Пальцы стали грубее. Они уже не гладили, они наказывали, заставляя меня задыхаться. Они вонзались в меня, вызывая дрожь, спазм и мольбу в глазах.

– А… – выдохнула я.

Мои глаза расширились. Я попыталась схватить его за руку, чувствуя, как кровь приливает к моим щекам.