– Не… надо… – прошептала я, понимая, как от движений его руки мое тело выгибается. – П… п-п-пожалуйста…. Не… надо…

Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза, стиснув зубы. Я не должна этого чувствовать. Не должна.

Но я чувствовала его. Чувствовала страх, который смешивается с постыдным желанием.

– Пожалуйста… – прошептала я.

Мое тело бесстыже откликалось на каждое его движение.

– Ты ведь хочешь, – впервые услышала я его голос, а пальцы замерли во мне, заставив колени задрожать.

Это был хриплый выдох, от которого по коже пробежали мурашки.

Я сама не знала, о чём прошу:

Остановись? Или… не останавливайся?

– Н-н-нет, – прошептала я, испуганно глядя на портрет мужа. – А если кто-то войдет?

– Никто не войдет. Они все мертвы, – послышался хриплый шепот.

Мои ноги подкосились.

Он заставлял меня чувствовать каждое движение пальцев, осознавая свою беспомощность.

– А тебе нравится, – послышался шепот.

Убийца плавно качнул головой, пока мои щеки заливала краска стыда.

– Я чувствую это… Ты вся мокрая…

Я стиснула зубы, а потом подняла на него взгляд. Его зрачки расширились, словно пытаясь поглотить меня. И в этом взгляде я увидела одержимость.

Внезапно он убрал руку, заставив меня задыхаться от смеси страха и возбуждения.

Он развернул меня спиной к себе, а я почувствовала, как он приподнимает рубашку. Щелчок ремня. Прикосновение.

Мои щеки вспыхнули от стыда. Я хотела этого.

Толчок. Я едва сдержала стон, понимая, что он с трудом помещается во мне весь. Он простонал.

Мое тело задрожало, выгнулось, словно желая почувствовать его в себе до конца.

Еще один толчок, и у меня пересохло во рту. “Боже, что же он делает… Зачем… Я не должна… Нет…”.

– Смотри, до чего ты меня довела? – послышался шепот. Он двигался с яростью в бешеном ритме, удерживая меня за шею.

И я чувствовала, как схожу с ума. Как дрожат мои колени, как кусаю губы, чтобы не застонать.

– Что в тебе такого, что я сошел с ума? – слышала я задыхающийся шепот. Я слышала, как он втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. Его большой палец вдавил мою щеку.

Мне показалось, что я умираю. Никогда мужчина не хотел меня с такой жаждой и яростью. Я никогда в жизни не чувствовала ничего похожего.

Глава 7

Он сжал мое горло в тот момент, когда из него вырвался глухой протяжный стон дикого, пугающего даже меня взрыва наслаждения. А потом зажал мне рот.

Это было что-то непередаваемое. Я не могла дышать, я не могла остановиться, чувствуя, как он яростно входит в меня снова и снова.

Я никогда в жизни не испытывала такого. Тело сотрясалось, ноги подкосились. Я судорожно глотала воздух. Мне казалось, что он вот-вот закончится и этот вздох станет последним. Тело все еще корчилось в сладкой, раздирающей душу агонии.

Его рука сжимала мою талию. Каждое движение вызывало у меня мучительный всхлип.

И вдруг его тело замерло. Я чувствовала, как его тело подалось вперед, как его бедра надавили на мои, и я услышала не то стон, не то рычание, а потом тяжелое дыхание.

Перед глазами все еще плыло. Он вышел из меня. Рука в перчатке отпустила мое горло, давая мне вздохнуть.

Ноги подкосились, и я рухнула на колени, проводя рукой по внутренней части бедра.

Дрожь во всем теле.

Я спрятала лицо в руках, простонав в прижатые ладони. Я не могла закричать. Не могла двинуться. Я не ожидала от себя такого. И мне было ужасно стыдно. Так стыдно, что я готова была умереть на месте.

О, лучше бы он убил меня после такого. Я не знаю, как я смогу жить с мыслью, что согласилась на такое… И это мне понравилось… Наверное, последнее было самым ужасным.

Мучительная краска стыда заливала мои щеки. Мне хотелось провалиться сквозь землю.

Послышался щелчок ремня, усыпанного драгоценностями.

И еще один щелчок. Затем шелест.

На мои плечи опустился теплый плащ.

Я сначала не поняла, а потом мои руки стали ощупывать его.

Сердце замерло, а я закуталась в чужой плащ, словно пытаясь спрятать свой стыд, свою дрожь, свои мысли и чувства.

Мой взгляд снова упал на портрет моего мужа, который все это время смотрел на нас.

Меня молча подняли с пола, кутая потеплее, а потом взяли на руки и понесли к хлопающей на ветру двери.

Я видела, как портрет мужа провожает нас взглядом, как метель влетает в распахнутую дверь, слышала хриплое ржание огромного демонического коня.

Незнакомец сел на коня, посадив меня перед собой и прижав одной рукой к себе. Я чувствовала, как ветер обдувает мои босые ноги, ощущала запах его плаща, свои слезы, текущие по щекам.

Конь дернулся и поскакал, рассекая снег. Я видела, как перед нами мелькает путь среди заснеженных веток.

Меня сильнее прижали к себе, а конь перепрыгнул через поваленное дерево.

Я дрожала всем телом, но не от холода. Возле одного дерева я увидела одинокую лошадь, серую в яблоках, которая растерянно стояла возле лежащей на снегу фигуры.

Снег рядом с фигурой был алым, но я не успела ничего рассмотреть, мы пронеслись мимо, а до меня дошло, что он не шутил по поводу убийства.

Лес не кончался, а мне казалось, что это страшный сон. Только огромная рука в перчатке, прижимающая меня к себе, была реальной.

Глава 8

Лес сменился полем, а потом дорогой, уводящей вдаль.

Я не помню, сколько мы скакали, как вдруг я увидела пропасть справа. Зажмурившись, я вздрогнула, пугаясь того, как конь уверенно движется по узкой дороге.

И тут я увидела замок. Словно опомнившись, я сжалась в комочек и зажмурилась, когда конь проскакал, отбивая копытами лед, как вдруг остановился. Только сейчас я увидела, что дальше дороги нет. Она просто обрывается перед огромной пропастью, от одного вида которой закружилась голова.

Незнакомец стянул перчатку – и я увидела широкую мужскую ладонь с кольцом в виде чёрного дракона, обвивающего палец. Камень в его глазнице пылал тусклым красным.

Убийца хрипло произнёс несколько слов на языке, в котором не было гласных – только шипение змей и грохот обвалов.

Конь задрожал – не от страха, а как вещь, возвращающаяся к истинной форме. Его тело расплылось в воздухе, превратившись в клубы чёрного дыма, который втянулся в кольцо с тихим свистом, будто душа, возвращающаяся домой.

Я пошатнулась, чувствуя, как воздух стал плотным, насыщенным магией.

Горный ветер поднимал мои волосы.

Незнакомец снова надел на руку перчатку и… отошел на десять шагов.

Его силуэт дрогнул, как отражение в воде. Я услышала рёв и хруст костей. Воздух задрожал, и передо мной возникло не чудовище – а древняя ярость в плоти. Дракон. Тот самый, что вырезан на гербе, что шептали прислуги в страхе… И теперь он смотрел на меня.

“О, боже мой!” – пронеслась мысль, когда я попятилась, чувствуя, как от одного вида этого чудовища у меня подгибаются колени и путаются мысли. Огромный жёлтый змеиный глаз смотрел на меня с той же жадной страстью, а я в панике стала осматриваться, не зная, что он задумал.

Через мгновенье меня схватила огромная лапа, и я увидела, как то место, на котором я стояла, удаляется всё дальше и дальше.

Под нами – острые зубы скал, покрытые туманами, словно пытаясь скрыть ужасы бездонной пропасти.

Замок приближался, а перед глазами всё плыло от страха и паники.

Земля ударила по пяткам, но он не дал мне упасть.

Не человек, ещё не совсем… Только что был драконом, а теперь – мужчина с крыльями, которые тут же втянулись обратно в его спину. Он схватил меня, как трофей, как добычу.

Мои пальцы царапали его кожу, но он не замедлил шаг. Я была не женщиной. Я была трофеем.

Стоило ему приложить руку, как по старинной двери пробежала волна магии, и дверь открылась.

Мы шагнули во тьму.

Холодный камень стен, сырость, запах пепла и забвения. Я задыхалась – не от усталости, а от ощущения, что воздух здесь другой: плотный, как вода, пропитанный чужими воспоминаниями.

Я лихорадочно осматривалась по сторонам.

Меня пронесли через огромный мрачный тёмный холл, свернули в коридор, с ноги открывая дверь.

Похититель усадил меня в старое кресло – с облупившейся кожей, с вырезанным драконом на подлокотниках. Я смотрела в темноту, пытаясь угадать очертания. Кровать. Шкаф. Зеркало в серебряной оправе – треснутое по диагонали, как лицо после удара.

Здесь давно никто не жил.

Незнакомец немного сдвинул маску, и струя пламени вырвалась у него изо рта, поджигая дрова в камине.

Огонь разгорелся, весело потрескивая.

Маска тут же вернулась на место. Он поправил её, словно не желая, чтобы я видела его лицо.

Сейчас я чувствовала странное отупение, которое обычно наступает после слёз и истерики. Словно я так долго беззвучно кричала внутри себя, что охрипла от этого крика.

И теперь наступила тишина. Ленивая. Пустая тишина. Монотонная, как непрекращающийся звон струны.

Я ничего не хотела делать. Просто сидеть в одной позе и смотреть в угол комнаты.

Предательство мужа, страх, погоня, паника – всё это снова начало вертеться в моей голове, словно ужасный сон. Но самым неприятным чувством был стыд. Стыд за то, что случилось в охотничьем домике. Стыд за то, что я позволила этому случиться. И за то, что мне это понравилось.

Я сглотнула, понимая, что у меня не было выбора.

Графиня не дрожит от чужого дыхания на шее. Графиня не стискивает зубы, чтобы задержать стон наслаждения от незнакомого мужчины. Графиня не чувствует жара там, где должен быть только лёд…

А я – не графиня. Я – дичь. И дичь не выбирает, кому позволено её коснуться.

Я корила себя за это чувство, внезапно появившееся внутри, распекала, стыдила. Я не должна была так себя вести! Я должна была сопротивляться, бежать, кричать и вырываться!

Но я этого не сделала.

А ведь тело помнило – не страх, нет. Оно помнило тёплый звериный пульс его ладони, давление пальцев, будто возвращающих меня к жизни, когда я уже замерзала не только снаружи, но и изнутри.

Это было не желание – это было пробуждение, как удар током в сердце мертвеца. И за это стыд пожирал меня: я ощутила жизнь в тот момент, когда должна была чувствовать только смерть.

– Твой муж сказал, ты помогла сбежать одной пленнице, – хрипло произнёс он, не снимая маски.

Глава 9

Голос был тихим, но каждое слово падало, как камень в колодец, – и эхо не возвращалось.

Он остановился перед камином, повернувшись ко мне спиной. Пламя отбрасывало его тень на стену – огромную, искажённую, зловещую.

Я молчала, впиваясь руками в подлокотники кресла.

– Пленница тебе что-то сказала? – спросил он, не оборачиваясь. – Перед тем, как исчезнуть?

Я молчала. Не потому что боялась. А потому что впервые за эту ночь чувствовала: единственное, что ещё принадлежит мне, – это моё молчание. И я не отдам его даже дракону.

В камине треснуло полено. Вспышка света – и он уже стоял передо мной.

Не шагнул. Не подошёл. Просто оказался здесь, будто пламя перенесло его сквозь воздух.

Прямо лицом к лицу, так близко, что я почувствовала тёплый звериный выдох за маской, смешанный с запахом гари и клюквы.

Его ладони легли на подлокотники кресла. Я оказалась в клетке – не из прутьев, а из его тени, его желания и моего страха.

Страх вернулся. Словно волна он снова пробежал по телу, когда я смотрела в его жёлтые глаза, которые были так близко, что я разучилась дышать. Смесь страха и волнения пробежала по моему телу. Губы пересохли. Я стиснула зубы.

Я не знала, что сказать ему. Где гарантия, что если я скажу ему правду, он не прикончит меня?

«Пока ему что-то от тебя нужно – ты жива», – шепнул внутренний голос, холодный и ясный, как лезвие.

Я смотрела в его глаза.

Он отклонился назад, отпустил ручки кресла.