Приворот на юриста (страница 5)
Бардин молчал несколько секунд, искоса глядя на меня, а потом будто опомнился.
– Ты ни разу ни с кем не целовалась?
– Получается, что уже целовалась, – усмехнулась горько. – Ладно, это, наверное, не считается. Мужу скажу, что была до него ненюханным цветочком.
Лицо мужчины отразило сейчас весь спектр возможных эмоций, и он явно перебирал, какой из сотни пришедших в голову вариантов лучше озвучить сейчас.
– Ты прости, конечно, это не моё дело, но сейчас реально есть те, кто хранят себя до свадьбы?
– Откуда я знаю? Может, и есть… Я себя не храню, просто не берёт никто. Кроме вот таких вот Паш…
– Ты вроде симпатичная, неглупая…
– Взять хотите? – Бардин вздернул брови вверх и оценивающе посмотрел на меня.
– Не планировал, если честно.
– Тогда просто домой отвезите.
Через десять минут мы были у моего подъезда с неизменной компанией соседей, которые курили тут круглыми сутками.
– Спасибо, что подвезли, – искренне поблагодарила я, поворачиваясь к мужчине. – Может, на чай зайдёте? Хотя нет, свой пейте.
Бардин, пребывая в лёгком шоке, изогнул одну бровь и пристально смотрел на меня. Левая его рука лежала на руле, а правая на коробке передач.
– Першина, ты шампанским надышалась?
– Вряд ли, меня такое не берёт. Сейчас, минутку, ещё кое-что, – я отстегнула ремень безопасности, села в пол-оборота к мужчине и в следующую секунду коснулась его губ поцелуем.
Это длилось всего секунду, но я почувствовала горячее дыхание и вкус ментола на кончике языка.
– Чтобы впечатление от вечера не было смазанным, – пояснила, пожимая плечами, и выскочила из машины.
Добравшись до квартиры, подошла к окну и обнаружила, что чёрная иномарка всё ещё стоит под окнами. Бардина я не видела, но была готова поспорить, что он пребывает в шоке.
– Ты его поцеловала?! – Марина верещала шёпотом, чтобы не разбудить своих домашних, когда я позвонила ей и рассказала всё как было.
– Ну да.
– Даша, нахрена?!
– Чтоб смеху было дохрена! Больно я знаю? В моей жизни сейчас творится настоящий абсурд: я пытаюсь сойтись с мужиком, которого мне нагадала странная тётка. А я даже не знаю нравится ли мне этот мужик! Поцелуй – вообще не самое странное, что я сделала.
– Боже мой, – Марина шумно вздохнула и прошуршала одеялом. – Ну тебе хоть понравилось?
– Не знаю, сравнивать не с чем… Вроде нормально. Я не успела ничего почувствовать. Но он теперь точно думает, что я нарочно пытаюсь его склеить…
– У нас завтра зачёт у него, – напомнила подруга, и я кивнула своему отражению в зеркале.
– Помню. Может, он подумает, что я так зачёт пытаюсь получить? Хотя даже непонятно, что хуже.
– Что будешь делать?
– Продолжу в том же духе, – ответила я безразлично. – Выкручу ситуацию до абсурда, как и обещала себе. Глупо останавливаться сейчас. Если после Нового года с позором придётся отчислиться… Я буду знать, что подписалась на это в здравом уме.
– Всë будет хорошо, – дежурно отозвалась Марина.
Я знала, что всё будет хорошо. В крайнем случае очень хорошо.
Конечно, я чувствовала себя глупо и неловко. Я так чувствовала себя с того самого дня, когда сходила к гадалке.
Но, может, она права, и моя проблема как раз в том, что я слишком много думаю? Думаю, что сказать, что сделать, как я буду выглядеть в глазах окружающих.
Нет, думать это неплохо в общем и целом, но порой нужно отпустить контроль и просто жить.
Я обещала себе, что хотя бы попробую, а значит доведу это до конца.
Глава 4
На следующее утро я нацепила трикотажное платье правильной девочки, заплела себе две косы с лентами и поехала на встречу клуба вязальщиц.
Меня там встретили уже как родную. А некоторые женщины даже принесли журналы со схемами вязания, чтобы узнать, что сейчас модно носить.
Сегодня я уже увереннее держала спицы и только иногда вгоняла их себе под ногти. По моему шарфу хорошо был виден прогресс: скомканное и кривое начало превращалось в довольно ровную середину.
– Дашенька, ты учишься ещё, наверное?
– Да, в этом году заканчиваю.
– Это хорошо, молодец. Работать планируешь?
– Конечно, я уже подрабатываю. После института на полный день устроюсь, – женщины только и успевали, что восхищённо вздыхать.
– А мальчик у тебя есть?
– Нет, никого нет, – к щекам подступила кровь, и я смущённо поджала губы. Нина Павловна тоже робела заводить этот разговор, но действовала женщина уверенно.
– Даш, а приходи на обед к нам, если время есть? Я буду делать пирог по своему фирменному рецепту. Ко мне сын в гости придёт. Хороший взрослый мальчик, воспитанный.
– Нина Павловна, как-то неловко, – я собрала в кулак все свои театральные навыки, чтобы изобразить искренние душевные терзания.
– Да что неловко-то? Посидишь с нами, поболтаем. Это я старая, со мной поговорить не о чем. А Илюша чуть тебя постарше.
– Не говорите так о себе. Я, конечно, с удовольствием приму приглашение, если не помешаю на семейном обеде.
– Вот и хорошо, – удовлетворённо кивнула женщина. – Я тебе адрес напишу, приезжай.
– Давайте я что-нибудь приготовлю? Что у Вас в семье любят?
– Илюша очень уж любит шарлотку. Если сделаешь, будет рад.
– Хорошо, привезу обязательно.
Фух! Цель достигнута. Уж с Ниной Павловной и шарлоткой мы его как-нибудь окучим.
Смылась из клуба я сегодня быстро, прикрываясь учёбой. По сути, это была чистая правда, потому что вечером по расписанию стоял зачёт.
Вообще принимать его должен был Мишин, но, судя по всему, всю нагрузку педагога теперь отдали Бардину. Боюсь представить, как он радуется этому.
Я понятия не имела, чего ожидать от мужчины. Особенно в свете нашего вчерашнего поцелуя.
Бардин либо, смущаясь и краснея, поставит мне зачёт, стоит только переступить порог, либо отправит на пересдачу. Причём сразу с комиссией.
– Одеться могла бы и попривлекательнее, – Марина кивнула на моё чёрное платье, которое на фоне декольте и коротких юбок и впрямь было как монашеский прикид.
– Меня сегодня всё равно либо помилуют, либо казнят. И я на это никак не повлияю.
Бардин появился в аудитории минута в минуту, сухо поздоровался и раздал всем билеты с листочками. На ответы нам давался час, а потом он подзывал к себе, чтобы задать несколько вопросов.
За первые десять минут пары я не поймала ни одного прямого взгляда педагога. Он всё время или таращился в пол, или прятался за бумагами.
Не больно-то и хотелось.
Я недолго рассматривала его обтягивающую водолазку поверх натренированного тела, а потом вернулась к билету.
Несколько отличниц ушли первыми. Их Бардин не мучал, спросил что-то, потом одобрительно кивнул и отпустил.
Некоторым он ставил зачёт, даже не задавая вопросов. Просто пробегался по написанному и говорил быть свободными.
Мы с Мариной долго переглядывались и решали, кто пойдёт первой, но она мою публичную казнь пропустить просто не могла.
– Билет какой?
– Четырнадцатый.
– Хорошо, дополнительный вопрос, – мужчина откинулся на спинку стула и долго смотрел в окно, где за стеклом шёл крупный снег хлопьями. Придумывал, что бы такого спросить. – В какой срок должен быть разрешен вопрос о возбуждении уголовного дела по сообщении о преступлении, распространённому в СМИ?
Я на автомате вздернула брови вверх, потому что не с первого раза поняла, о чем он вообще говорит.
Аудитория, которая явно следила за ходом нашей перепалки, тоже начала перешептываться.
– Сутки.
– Что «сутки»? – иронично хмыкает мужчина.
– Вопрос должен быть разрешен не позднее суток.
– Не попали, Першина. В тир, с Вашего позволения, играть не будем.
Бардин поставил жирный минус на моём листе и бегло пробежал по условию задачи из второго вопроса, пока я сверлила его ледяным взглядом.
Нельзя было сказать, что вопрос задан не по теме. По теме, конечно. Но это как спросить сколько граммов муки приходится на квадратный метр хлеба, если пекарь проспал на работу на пятнадцать минут.
– Вопрос по задаче: если пострадавший Ваш доверитель и не хочет иметь дел с полицией, какие процессуальные действия Вы можете предпринять до возбуждения уголовного дела, чтобы зафиксировать угрозы и защитить его интересы?
– Доследственные действия будут включать в себя подачу заявления в полицию, чтобы инициировать проверку, удостоверение доказательств у нотариуса или фиксация показателей свидетелей, ходатайство о мерах защиты.
На мой уверенный ответ мужчина едва не рассмеялся, вертя в руках лист с задачей.
– Вы живете в идеальном мире или на странице учебника, чтобы всё это помогло Вам? Хотя, конечно, с Вашей фамилией любые действия встретят с успехом, – на секунду столкнувшись с ледяным взглядом серых глаз, я скрежетнула зубами и до боли сжала челюсти.
Всë-таки он редкостный козёл. Я ведь сказала ему, что хочу добиться всего сама без отцовской фамилии, а он наглым образом прошёлся по моему больному месту.
– Вне зависимости от фамилий участников процесса данная ситуация является прямой причиной для применения статьи двадцать один УПК РФ. Моя фамилия здесь не при чем, поскольку гражданин с фамилией Сидоров совершил состав статьи сто девятнадцать УК РФ. Или Вы с этим не согласны, Илья Андреевич?
Мужчина долго и выжидающе смотрит мне прямо в глаза, после чего равнодушно выводит оценку и отдаёт мне зачетку.
Сорок баллов. Самодур.
Не прощаясь, я подхватываю свои вещи и иду в коридор первого этажа, где с Мариной мы часто сидим на подоконнике в ожидании пары.
Подруга приходит спустя несколько минут и приобнимает меня за плечи со спины.
– Ты как?
– Нормально, – говорю отстранённо. – Козёл он и в Африке козёл.
– Оставишь попытки его завоевать?
– Да щас, – усмехаюсь горько. – Влюблю его в себя, а потом устрою весёлую жизнь… Или вообще брошу!
– Ну и правильно. Он не достоин твоих душевных терзаний. Он после твоего ухода озверел… Синицыну на пересдачу после первого вопроса отправил, Банина по стенке размазал…
– Самодур и эгоист, – пробормотала я в рукав платья.
– Пойдем домой?
– Я кофе хочу попить, надо разгрузиться. Будешь со мной?
– Не, у меня трамвай вот-вот приедет, – я обняла Марину на прощание и пошла в направлении кофейни на первом этаже, которую держал один из выпускников университета.
Пенка на капучино давно осела, а я всё смотрела на него, думая, что нарисовано там было не сердечко, а самая настоящая жопа.
Холодный кофе противной горечью обволок горло, и я поморщилась. Уже собиралась уходить, но, подняв глаза, столкнулась в Бардиным, который застыл в дверях.
Мужчина с перекинутым через руку пальто оторвал взгляд от телефона и смотрел мне прямо в глаза.
Нужно было уходить раньше.
– Американо, пожалуйста, – попросил он у бариста, пока я одевалась в нескольких метрах от барной стойки. – Даш, можно тебя на пару слов?
– Хотите аннулировать зачёт?
– Я хотел извиниться, – тихо сказал мужчина, и выглядел он при этом виноватым. – Прости, я не должен был переходить на личности и вообще говорить тебе подобное.
– А что так? Испугались, что моя фамилия может Вам жизнь испортить? Не переживайте, я до такого не опускаюсь.
– Я был не прав и признаю это. Давай в качестве извинений подвезу тебя до дома? И, кстати, процессуальное право перед дипломом правда лучше подтянуть…
– Знаете что? Идите в задницу, Илья Андреевич.
Сказала, и на душе прямо легче стало. Плечи опустились, не было тяжести.
Понятия не имею, как там отреагировал Бардин, мне было всë равно. Если думает, что можно наговорить гадостей, а потом просто извиниться – не тут-то было.