Черный выход ведет на территорию за гаражом. Или что это? Одноэтажное здание с красной крышей.

Вокруг много кустов. Кажется, это спирея. В начале лета зеленых листьев практически не видно из густо распустившихся белых цветов.

Делаю несколько шагов по территории. Тихо-тихо. Нельзя ведь.

Надо бы дышать полной грудью, а я боюсь сделать вдох. Все тело парализовало.

Часто облизываю губы, руки сжаты в кулаки, смотрю вокруг во все глаза. Господи, прошла всего неделя, и скоро буду бояться собственной тени.

Непонятно откуда взявшаяся собака начинает громко лаять. Темно-коричневый доберман открывает свою пасть, я вижу белые клыки, которые вот-вот сомкнуться на моей руке. Или ноге. Неважно где, главное, псина накинется и загрызет.

Адреналина в крови целая тонна. Сердце грохочет, что бьет изнутри на разрыв.

Собаки – мой страх. В детстве однажды покусала. У меня даже есть небольшой шрам на предплечье. Его не сразу заметишь, но уродливые маленькие линии напоминают о том дне.

Еще змеи. Я боюсь змей. И, слава богу, Узник их не держит.

– Фу, Молли! – довольный мужской голос приказывает собаке, и она мигом успокаивается. Нет, доберман по-прежнему остается рядом в опасной близости, но хотя бы не лает.

– Спасибо.

– Что ты здесь делаешь? – грубость Узника не знает пределов.

Смотрю себе под ноги и вижу начищенные мужские туфли. Они такого же цвета, как и собака. Молли.

– Тебе повезло, что она не накинулась на тебя. Ее долго этому обучали.

Новая волна адреналина подкашивает ноги. Молли начинает обнюхивать меня, а мужчина молча наблюдает. Либо за собакой, либо за мной.

– Убери ее. Пожалуйста.

Мой подбородок дрожит. Я в какой-то точке невозврата нахожусь. Вспоминаются все дни, все ощущения, его правила игры.

Поднимаю взгляд на Узника, напарываясь на него, как на острый нож. Тот проникает лезвием в мои мысли. Глаза мужчины чуть прищурены, на губах и намека нет на хоть скверную, но улыбку.

Его присутствие делает двор, где мы стоим, таким маленьким и душным, я вмиг забываю, что нахожусь на открытом воздухе, и вокруг меня несколько соток земли. Может, и больше.

– Ты боишься собак?

Киваю.

– Почему?

Силой заставляю себя не закатить глаза. Он пытается вывести меня на разговор? Несмотря на царящий внутри страх, я не ведусь.

– Молли чувствует лживых сук. И на тех, кто уже находится на территории, никогда не лает. Только на чужих.

Узник наклоняется к моему лицу и вдыхает мой запах. Потом задевает прядь волос, снова касается плеча и чуть его сжимает.

Его касания горячие, но до сих пор чужие и даже… Противные. Хочется смахнуть с себя их. Отряхнуться.

– Ты можешь закончить все это, – кивает на мое платье, – что ты сегодня делала? Драила полы? Выносила мусор?

– Заправляла вашу постель, – вскидываю подбородок.

Молли успокоилась. Устроилась рядом, положив тощую морду на мои ноги. Когда это создание не лает, вполне себе дружелюбное.

– Тебе не хочется этого делать. Каждый день ты собираешься с мыслями, чтобы надеть эту тряпку, – снова взглядом показывает на мою форму, – возишься в грязи… Просто расскажи, зачем ты ввязалась в это?

Наши лица как-то слишком тесно друг другу. Я и не поняла, как так получилось… Его губы почти касаются моих.

Меня ошпаривает холодным воздухом. Легкие взрываются от нехватки кислорода. Внутри все рушится, перестраивается. Его запах дурманит, тон заставляет мысли работать не в нужном русле.

Я будто хочу ему верить…

– Как только ты скажешь мне правду, я отпущу тебя.

– Ты врешь, Узник.

Уголок его губ летит вверх. На лице красуется самодовольная усмешка, после которой понимаю – он опасен, чем многие думают.

– Ты умная сука. Но и не с такими справлялся. Сегодня вечером едешь со мной. Вся одежда уже у тебя в комнате.

По спине ползет холодок, как самая настоящая змея. Я чувствую каждое шевеление ее чешуек и задерживаю дыхание.

– Когда я выберусь отсюда, то отомщу за все, – сама приближаюсь к его губам.

Еще жалкий миллиметр, и я коснусь их. Они жестко сомкнуты. Узник злится.

– Тем интереснее игра, Ангелина.

Глава 9. Ангелина

– И я в этом должна буду куда-то поехать с Узником? – спрашиваю сама себя.

Руки потряхивает, когда беру блестящее платье и вглядываюсь в каждую ниточку. Оно ультракороткое. Настолько, что и нагнуться не получится, не показав своего нижнего белья.

Глубокий вырез, спина открыта до самых ягодиц. Лифчик здесь не предусмотрен ни в каком формате.

Внутри, прямо за ребрами, пожар начинается. Не тушимый никакими средствами.

Как он может? Что о себе возомнил? Что я напялю на себя этот клочок тонкой ткани и поеду туда, куда он захочет?

Мерзавец!

В душ иду разъяренной. Выкручиваю максимально прохладную воду. Так, чтобы зуб об зуб стучал, а кожа стала синее.

Получается. Но эффекта хватает ровно на пять минут. Как только мои глаза вновь цепляют блестки на платье, завожусь сильнее.

Громкий стук в дверь отвлекает от своих мрачных мыслей.

– Тебя босс ждет внизу. Он начинает злиться! – от голоса Марата я покрываюсь липкими следами. Меня еще никто не видел в этом платье, которое только можно нацепить разве что на… Шлюху. Но я уже затрогана взглядами.

Искусав вусмерть губы, надеваю наряд. Без лифчика. Трусы крошечные. Иначе тоже выделяются. Это платье будто куплено в секс-шопе.

Макияжем пренебрегаю, несмотря на тонну косметики, которую положили рядом с этим «подарком». Только ноги сую в туфли. Высокие, остроносые и тоже сплошь покрытые блестками. Если вдруг во всем городе выключат свет, я буду светить и отражать лунный свет.

– Удачного вечера, Ангелина, – Марат едва касается моего плеча, незаметно.

Пока мы спускаемся по лестнице, его мутный взгляд ощупал меня сзади. Противно от самой себя стало. Еще раз хочется вбежать под ледяной душ и смывать все гадкие касания жесткой, металлической мочалкой. Кожу стесать в кровь.

На улице меня ждет черный «Мерседес». Вроде того, что преследовал меня у института. Хотя, скорее всего, это он и есть. На водительскую дверь облокотился помощник Узника.

Смотрит только сквозь меня и каждое мое движение ловит, как лягушка свою мошку.

Сергей открывает передо мной пассажирскую дверь, ловя мой полный гнева взгляд. За него, надеюсь, мне не придется отчитываться. Смотреть я могу, как хочу, правда?

– Ты долго, – грубо отрезает Узник.

В салоне машины мгновенно становится тихо и душно, стоило Сергею хлопнуть за мной дверью.

Сердце набирает обороты. Разгоняется, не понимая, где же в моем теле находится стоп-кран.

Узник одет с лоском. Черные брюки, черная рубашка. Стильно и безумно дорого. От него и пахнет дорого. И почему я вдыхаю этот запах с запретным наслаждением? Ругаю себя, корю на чем свет стоит, но лишь смотрю на своего похитителя, и глаз не могу отвезти. Как и не могу не дышать.

Машина трогается с места бесшумно и незаметно. Под ладонью чувствую горячую кожу сиденья. Она приятная, бархатная.

У папы тоже машина навороченная, новая. Но внутри нет такой отделки, как здесь.

Не удивлюсь, если эта модель была собрана под личный заказ Узника.

– Объясните, куда меня везут? – голос хрипит, как у смертельно больного.

Мужчина медленно переводит на меня свой взгляд. Лениво осматривает, мне кажется, ухмыляется. Здесь темно, ничего не видно. Только чувствую. Как жарко, как некомфортно, как приятный аромат мужской туалетной воды щекочет рецепторы.

– Не терпится вступить в игру? Терпение, Царевна.

– Она мне уже не нравится, – выплевываю так резко и пугаюсь своей вспыльчивости. Глаза босса заставляют блестящую тряпку на мне тлеть.

– Не помню, чтобы мы говорили о твоем интересе к ней. Интересно должно быть мне, Ангелина.

– Ты ненормальный!

В два счета тело Узника оказывается тесно прижато к моему. Даже слегка нависает, хотя я и не чувствую его веса.

Своей энергией он заставляет раствориться в пространстве.

Сглатываю. По сухому горлу проходит вязкая слюна, царапая стенки. Хочу отвернуться, смотреть куда угодно, но не в глаза этому человеку. Властному и жестокому.

– Каждый в чем-то ненормальный, – говорит близко. От него пахнет мятной пастой, сигарами. Горчинка вперемешку с мятой действуют на меня двояко. Мне не противно, даже наоборот, чем-то нравится.

На этом наш разговор заканчивается. Узник перемещается на свое место. Становится стыдно, что водитель стал свидетелем этой сцены.

Последняя фраза босса не выходит из головы. В чем моя ненормальность?

– Без сюрпризов, Царевна. Ты все же не дура, да?

Задыхаюсь от его тона. В венах кровь бушует, голова взрывается, и я с силой стискиваю край моего платья.

Клуб, в который меня привезли, выглядит обычно. Даже скучно. На время волнение отлегло. Потому что картинки, которые я успела нарисовать, делали страх в моих жилах твердым. Двигаться было сложно.

– Прошу, – Узник открывает дверь с моей стороны и протягивает руку.

Не задумываясь, тут же ее подаю. От кончиков пальцев вверх по руке разряды разбегаются и приятно покалывают внутреннюю сторону ладони.

Только я сразу выпускаю свою руку. Не наслаждаться же мне его близостью? Это… Дикость. Невозможное чувство, которое базируется на низменных желаниях. Сжигаю их в сию же секунду.

Только не с ним, не с похитителем и игроком.

– Добро пожаловать в мой клуб. Колыбель порока, секса и игр, – широкая, дьявольская улыбка искажает лицо Узника. Но почему он до сих пор остается симпатичным? В чем-то и красивым. Грубая красота, которая только придает боссу плюсов.

– Гордитесь своим творением?

Он не отвечает. Идет вперед, давая мне возможность рассматривать его спину. Мышцы перекатываются под тканью рубашки. А я все еще помню, как он выглядит без одежды.

В клубе довольно много охраны. На первом этаже танцпол. Ничего примечательного. Стандартная клубная музыка, народ, бар. Меня ведут на второй этаж.

Каждый шаг маленький, осторожный. Я боюсь, что все вокруг могут увидеть мое нижнее белье. Грудь рискует показаться, если я неудачно повернусь, сделаю резкое движение. Боже, я дышать боюсь. Платье очень открытое. Притягивает взгляды как магнит.

За черной ширмой, куда меня пропускают, несколько столов. А вот за ними…

Дыхание спирает. Я проглотила тысячи острых прутьев, которые вонзились в мои легкие. Губы жжет от здешнего сладкого запаха, а глаза наполняются кислотным шоком. Слезы собираются в уголках.

Ноги сами пятятся. Врезаюсь в стоящего позади меня охранника. Он лысый, мощный, как шкаф. Опасный и злой. Взгляд у него такой, будто он только вчера вышел из тюрьмы за особо тяжкое.

– Пойдем, Ангелина.

Узник касается моей спины. Снова ток, снова искрит. Позвоночник поворачивается в другую сторону, кожа сползает, как у змеи, после его хозяйских прикосновений.

– Нет. Это… Слишком.

Одна голая девица сидит верхом на мужчине, другая разминает плечи. Пахнет не просто сексом. Пахнет развратным сексом.

Голова кругом, тошнота усиливается, когда я продолжаю рассматривать посетителей второго этажа.

На каждом маска. Я будто попала в другую реальность.

– Страшно? – шепчет.

Настоящий дьявол.

– Это все можно прекратить, – пальцем проходится по плечу, как в ту ночь, когда он ворвался в комнату. Делает это нежно и аккуратно, когда мысли его далеки от праведных.

Качаю головой.

– Расскажи мне все, – сжимает предплечье, следом касается бедра, которое еще скрывает платье. По холодной коже рассыпаются мурашки. Узник их чувствует и довольно улыбается.

От него исходит жар. Кровь бурлит внутри, приоткрываю рот, вбирая в себя сладкий воздух до нового спазма тошноты.