– Надо же, ты помнишь про кого-то, кроме себя?! Даже не знаю, что повлияло… – нахмурился Юра так, будто всерьёз озадачился вопросом.

– Хватит. Уже давно не смешно.

– Не смеш-но… – пробормотал он, твёрдо постукивая указательным пальцем в такт.

А потом вдруг бросил на Владу долгий напряжённый взгляд. Кровь тут же прилила к её лицу, а волнение подкатило к горлу. «В умной голове созрело какое-то решение» – догадалась Влада и вдруг испугалась, что Багдасаров может просто встать и уйти, не утруждая себя объяснениями. Он даже лежащую на коленях салфетку демонстративно отшвырнул в сторону. Обед окончен!

Влада вытянулась как по струнке и задержала дыхание. И плевать, что свадьба, которая давно стала пыткой, в самом разгаре! Она невольно коснулась пальцами виска. К горлу, подпитывая волнение, подступила тошнота. Именно в этот момент, вытягивая ситуацию, спасая её, на плечо Багдасарова опустилась аккуратная ладонь. Влада вскинулась, чтобы увидеть Гаяне, Юре же хватило ощущения массивных перстней, чтобы понять, кто вмешался в разгорающийся семейный скандал.

– Пришло время моего подарка, – деловито улыбнулась она, склонившись над Багдасаровым.

Юра даже если и собирался что-то возразить, то не стал. Ну а скрип зубов можно списать и на эффект неожиданности! Когда же Багдасаров был готов усмирить крутой нрав и выйти для принятия поздравлений, Гаяне улыбнулась ещё шире и надавила на мужское плечо с демонстративным упрямством.

– Нет, нет, дорогой, ты можешь отдохнуть. Подарок будет для твоей очаровательной супруги. Владушка, милая…

Голос Гаяне стал медовым и приторным. Она протянула руку, поторапливая, и поспешила выскользнуть из зоны поражения. Не зря Влада ловила на себе её острый взгляд всякий раз, как Багдасаров терял берега и давил особо усердно. Вот уж кого невозможно обмануть ни улыбками, ни внушениями! Багдасарова бабуля знала, как свои пять пальцев, и все его фокусы готова была обломать на корню.

– Что у вас произошло? – обернулась Гаяне, не успели они удалиться и на несколько метров. – Геворг мне совершенно не нравится! Не позволяй ему так себя вести! – Сделала она внушение, но тут же нервно улыбнулась. – Иначе он совершенно распустится… Мне казалось, ты из тех боевых девчонок, что держат подобных ему индивидов в кулаке, – проговорила бабушка со значением.

Ответа не требовалось, да и что Влада могла на это сказать? Что сама виновата?

– Сегодня утром я сбежала из дома! – С каким-то несвойственным отчаянием призналась Влада, на что Гаяне только хмыкнула.

– Но сейчас ведь ты здесь! – возразила она и неодобрительно покачала головой. – Хотя с твоим характером просто удивительно, как вообще решилась на этот шаг. Подумать только: свадьба! Да ещё в восемнадцать лет… Я в своё время отказала Багдасарову четыре раза. Четыре! – подчеркнула Гаяне, поражаясь собственному легкомыслию. – И, не поверишь, не жалею ни об одном из этих отказов! Вот только боюсь, ты побила мой рекорд, – дерзко рассмеялась она, посматривая на Владу из-под театрально пышных ресниц.

Властным движением Гаяне остановила музыку, а к центру зала уже торопились помощники. Её речь была лёгкой, игривой и будто волшебной. Удивительным образом добрые слова исцеляли, а живой, наполненный волей и озорством голос охлаждал неуёмный нрав молодых. Багдасаров за столом, так и вовсе расслабился. Не дав Гаяне договорить, он поднялся и выкрикнул тост в её честь. Гости весело подхватили задорную ноту, звон бокалов понёсся к самой крыше. Но одного взмаха ладони хватило, чтобы воцарилась тишина. Вот уж кто держал здесь всех в кулаке!

Нотка серьёзности пронеслась в не по годам звонком голосе, когда дело дошло до подарка. Это была простынь, расшитая белым и золотым. Старинная, казалось, ещё с царскими вензелями, она внушала трепет похлеще стальных орудий, к которым Влада имела определённую слабость. Семейная реликвия. Раритет. И тот самый оберег, что создаёт уют и становится залогом продолжения рода.

Влада растерялась и не знала, что сказать. Разве она думала о детях?.. Она и о себе-то заботиться не научилась! И уж в мыслях точно могла признаться, что когда речь заходила о свадьбе, самого по себе понятия «дальше» не существовало в принципе. А сейчас она будто вынырнула из забытья. И пока в полной прострации прижимала к груди дар, наполненный сакральным смыслом, взгляд Багдасарова прожигал в её затылке дыру. Потому что не достойна? Или, может, оттого, что она так явственно дрожит?

– Ну, что же ты, милая, всё хорошо, – явно довольная произведённым эффектом, улыбнулась Гаяне, когда Влада решилась поднять на неё глаза. – Ты занимаешь это место по праву, помни об этом! – с внушением шепнула она, пока напоказ целовала «наследницу» в обе щеки.

Первые аплодисменты были несмелыми. Вероятно, многие прониклись смятением молодой. Кто-то из тех, что ближе, уловил тревожность и явное сомнение. Но Гаяне давила непреклонностью. В правильном выборе внука она была уверена!

– Спасибо… – Раздался на удивление робкий шёпот.

Конечно же, этот шёпот утонул в общей атмосфере веселья и радости, но Гаяне вскинула подбородок, лишний раз подчёркивая убеждённость в том, что сама судьба одарила непокорного Багдасарова своим вниманием.

– Ты само совершенство, – шепнула она напоследок, явно желая отправить Владу к мужу.

Само по себе слово «муж» вызвало волнительную дрожь. Нет, Влада осознала это не в ЗАГСе, когда говорила своё громкое «да» и уж точно не в момент, когда случился памятный поцелуй. И ещё полсотни поцелуев уже здесь, в банкетном зале, не смогли внушить ей это осознание. А вот теперь Влада почувствовала. Стоя рядом с его любимой бабушкой, в окружении сотен взглядов и тысячи гостей, обхватив двумя руками простынь, не без участия которой, вероятно, появился на свет и сам Багдасаров… Сейчас она это чувствовала, чёрт возьми!

И это был вовсе не груз ответственности, чего Влада опасалась ещё вчера вечером! Душу озарило какое-то окрыляющее ощущение, будто теперь она никогда не будет одна! Никогда… а ещё Влада осознала, что хочет разделить это чувство, и потому обернулась, чтобы найти взглядом глаза Юры, уловить его поддержку. Было немножечко страшно, и ноги отказывались слушаться, но натренированная донельзя сила воли довела дело до конца.

Совершенно неожиданно выяснилось, что Багдасаров не откинулся в вальяжной позе, а стоял, замерев в напряжении. В руках он держал бокал шампанского, который, наверно, поднял ещё за здоровье Гаяне. Этот момент откровения был из тех, что запоминаются на всю жизнь. Невидимая нить между ними натянулась до предела, связывая и сковывая прочнее любых цепей. Юра смотрел прямо в глаза, и… презрения в нём больше не было. Только пульсирующий сгусток боли.

«Я люблю тебя» – проговорил он одними губами то, что сдерживал всё утро и весь день. «Я люблю тебя» – повторил, чтобы Влада и не думала сомневаться! И многотонный груз сорвался с её плеч, рухнул под ноги, разбился. Он разлетелся тысячей осколков, которые больше не смели ранить! Улыбка Багдасарова показалась на удивление робкой и словно вымученной. Ему тоже… тоже было непросто всё это время! А, может быть, даже на порядок сложнее.

– Ну, здравствуй, Багдасаров! – Раздалось насмешливое, оглушительно громкое приветствие со стороны сцены, и их едва уловимое, только-только зародившееся взаимопонимание пошло рябью.

В ряду гостей наметилось волнение, и когда Влада посмотрела в нужную сторону, зубы против воли сжались до скрипа, а сердце забилось в груди сначала быстро, а потом основательно и ровно. Это был вызов, и она этот вызов принимала.

На сцене с роковой улыбкой, с решительным взглядом и с микрофоном в руках стояла знойная красотка. Тёмные волосы правильными волнами спадали на плечи, чёрное платье подчёркивало соблазнительные изгибы фигуры, а ножка, вызывающе выглядывающая в откровенном разрезе, казалось, не имела конца. Девушка была красива настолько, что мужчины в зале против воли затаили дыхание. Влада тоже практически не дышала. Потому что «старшая» любовница Багдасарова явилась не просто так. Практически сразу взглядом она нашла и доброжелателя, что стал для красотки входным билетом на чужой праздник жизни. Трофим, не особо таясь, отсалютовал Владе бокалом. Обернувшись к Юре, оставалось только подчеркнуть, что треугольник взглядов замкнулся. «Поступок» друга тот оценил.

– Это ещё что?.. – процедила Гаяне, намереваясь вмешаться, но Влада легко коснулась её плечика и покачала головой.

– Я пришла поздравить тебя, мой любимый мужчина! – вызывающе рассмеялась Марина, привыкшая держать Багдасарова… в напряжении.

После этой фразы напряглись, казалось, почти все в огромном зале. Влада только ровно выдохнула.

– Поздравить тебя и… эту очаровательную малышку, – подмигнула она, вспомнив и о сопернице. – Чем ты его взяла, крошка? – пьяно рассмеялась красотка, посматривая на Владу с очевидным превосходством. – Он был моим пять лет! – пошатнулась она, вибрируя от накопившейся обиды. – Утром, днём и ночью! Особенно ночью! И целовал меня везде! И шептал слова, которых ты, подозреваю, даже и не знаешь! Слова страсти, желания. Со мной он сходил с ума и терял счёт времени. Со мной он поднимался всё выше и выше, совершал свои самые крутые, самые нереальные победы! И всегда возвращался, чтобы повторить: «Ты вдохновляешь меня, солнце». А что можешь дать ему ты?! Скучная, блёклая… никакая! – будто выругалась любовница, крепко зажмурившись.

Опасная улыбка разошлась на её губах, а подбородок взвился слишком высоко. Марина рассмеялась и покосилась в сторону, где замерли в ожидании команды «фас» сторожевые псы Багдасарова. Парням красотка приветственно махнула рукой, давая понять, что со сцены её снимут только со скандалом.

– Очаровательная серая мышка! – Сверкнули гневом глаза Марины. – Мышка, от которой этот большой, лощёный, сытый кот будет снова и снова сбегать в мою постель. Точно как год назад, когда ты только появилась. Как полгода назад, когда ты решила, что он тебе принадлежит. Как десять дней назад, когда… – Марина намеренно замолчала, предлагая Владе догадаться самой.

И языком она прищёлкнула очень выразительно, когда всё же уловила на густо накрашенных щеках гневный румянец.

– Ты просто украла его у меня! – выплюнула она, больше не желая скрывать откровенную обиду. – Смотрела этим своим проникновенным взглядом, болталась рядом, втиралась в доверие… И… Как, почему?.. Разве это равнозначная замена? – слезливо возмутилась. – Почему она, Багдасаров! – выкрикнула Марина, словно обезумев от злого отчаяния. – Почему ты?! – презрительно бросила «старшая» любовница большого человека и вскинула свободную руку, словно в ожидании ответа.

Напряжение уже звенело в воздухе, когда Влада, нехотя и с явным сожалением вернула Гаяне свой роскошный подарок. Оставила только придержать. На время. И по ладони погладила бабушку так, чтобы не уловил больше никто. Разве что Багдасаров, который не мог… просто не мог вмешаться! Без скандала, без истерики – нет! Но он контролировал даже дыхание присутствующих, такой силы ударные волны расходились по залу. Марина под этим напором беспомощно отступилась, но не ушла. «С ней нельзя так!» – кричала она всем своим существом.