Ты мне больше не нужна (страница 7)
Поддаюсь назад, спиной упираюсь в дверь.
– Ка-какого К-костю? Откуда в-вытащила? – меня трясёт так, что говорить получается с трудом.
– Что значит «какого Костю?», брата моего, Алина! Или у тебя ещё какой-то Костя есть? – ещё ближе раздаётся голос, и теперь в нём звучит неприкрытое раздражение.
– Я не з-зная никакого Костю, и вас не знаю, – веду ладонью вдоль стены справа, медленно переступаю ногами, чтобы оказаться подальше от мужчины.
– Что значит не знаешь! – шепелявя со свистом, бросает мужчина.
Боже! Он же, как и все в этом доме, думает, что я Арина!
– Понимаете, вы знакомы с моей сестрой, мы близняшки и…и…и нас перепутали, она… она заняла моё место, сейчас у меня дома с моим мужем и дочкой, они всё…
Договорить мне не даёт хриплый, тяжёлый смех, даже останавливаюсь, ещё больше вжимаюсь в стену.
– Ну ты и гадина! – шипит мужчина, – решила брата и меня кинуть, бабки присвоить! Сколько я говорил брату, чтобы он тебя бросил, видел, какая ты на самом деле! Братом моим попользовалась, подбила на преступление, из-за тебя он за решёткой, а потом под бочок к этому богачу, а мне в уши лила, что с ним только из-за бабок, чтобы Костяна вытащить! Ну тварь, сейчас я тебя проучу, за всё, сука, ответишь!
Не вижу, но слышу, как в мою сторону приближаются шаркающие шаги. Дёргаюсь в сторону, задеваю что-то больной ногой, вскрикиваю.
– Ууу, тварь! – раздаётся практически рядом.
Бежать! Спасаться! Сереной воет внутренний голос, вот только бежать некуда! Гонимая страхом, закусываю губу, чтобы не издавать больше ни звука, опускаюсь на колени и ползу по прямой, пока головой не касаюсь противоположной стены. Присаживаюсь на попу, спиной вновь прижимаюсь к стене, поджимаю колени к груди, руками обхватываю себя за плечи и замираю. Избитый мужчина громко материться, бросает слова угрозы, говорит, как будет расправляться со мной.
Каждый его шорох, каждый звук, слово накатывает волнами страха.
Что ты сделала с этими людьми, что ты сделала, Арина! Как можно так влипнуть? Как вообще такое может происходить?!
– В какой угол забилась, сука?! – лютует мужчина, и голос его разноситься откуда-то сверху.
Даже понять не успеваю, что он стоит рядом, возвышаясь надо мной, но, когда его нога касается моей, дёргаюсь, но отползти не успеваю, он хватает меня обеими руками за волосы. Визжу во всю мощь лёгких, начинаю брыкаться и колотить его руками.
– Попалась, гадина! – сильно дёргает меня вперёд, поваливая на холодный пол, не отпускает мои волосы.
– Нет! Нет! Отпустите! – кричу, больно ударяясь лицом о каменный пол, – помогите! Помогите! – отчаянно зову на помощь.
– Хрен тебе кто поможет, плевать им на тебя, – хрипло хохочет мужчина.
Пытаюсь подняться, руками опираюсь о пол, но меня тут же пригвождают обратно тяжёлым телом, он ложиться на меня сверху, продолжая удерживать меня за волосы.
– Нее-е-ет! – кричу в диком ужасе, ощущая, как подол моей юбки ползёт вверх.
Извиваюсь всем телом в попытке скинуть подонка, но он сильнее меня даже в таком виде!
– Не надо! Прошу, не делайте этого! Аа-а-а-а! Помогите! Кто-нибудь, помогите! – кричу сквозь рыдания, продолжаю попытки высвободиться.
Никогда в жизни мне не было так страшно, как сейчас.
Мужчине плевать на мою мольбу, он продолжает задирать мою юбку, материться, на помощь мне не спешат.
Меня словно в сам ад бросили, к самому дьяволу, я бьюсь в какой-то агонии.
Нельзя сдаваться! Нельзя!
– Лежи смирно, сука! – ругается мой насильник.
Дёргаю головой из стороны в сторону, руками пытаюсь попасть по мужчине, и какой-то момент он отпускает мои волосы, всего на миг, но для меня это огромное время! Опираюсь руками в пол, и со всей силы бью головой назад. Затылок простреливает болью, встретившись с лицом урода, насильник взвывает, а я собираю всю оставшуюся силу, рвусь из-под него, и получаю свободу.
Но она такая короткая, что даже вздохнуть не успеваю, меня ловят за ногу и тащат обратно.
Очередной крик застрял в горле, а глаза ослепило ярой вспышкой, от чего зажмурилась. Торопливые шаги, грубый мат, звук удара, сдавленный хрип, и я почувствовала свободу. Как можно быстрее приподнялась на колени, но отползти подальше не получилось, перед глазами всё плыло, а руки, как и всё тело, било крупной дрожью. Я просто не могла управлять собой. Всё, что смогла сделать, это поднять голову и посмотреть на того, кто пришёл мне на помощь.
Натан.
Мужчина смотрел на меня с перекошённым от гнева лицом, его глаза святились непонятным, но очень страшным блеском. Слова благодарности, как и крик, что рвался наружу меньше минуты назад, застряли в горле. Как можно благодарить того, кто меня здесь и запер, он и есть главная моя угроза! И боюсь я его ничуть не меньше, чем калеку, что сейчас лежит совсем недалеко от меня и слабо стонет.
Натан молчит, продолжая смотреть на меня. Не выдерживаю его взгляд, опускаю голову. Мне становится плохо, чувствую, как дрожь сменяется накатывающейся слабостью. Наверное, мой мозг посчитал, что с меня хватит и мне пора отдохнуть. По ощущениям, я просто теряла сознание, даже не стала сопротивляться, сама поддалась темноте. Расслабилась и закрыла глаза, руки проехались по бетонному полу, плавно укладывая моё тело.
Правда, перед тем, как окончательно провалиться в темноту, почувствовала чужое прикосновение на плечах.
Чувство острой тревоги пробирается сквозь плотную тёмную завесу сознания. Что-то мокрое и прохладное касается моего лица, шеи, вытягивая меня из пучины глубокого сна. Слуха касаются посторонние звуки, к ним присоединяются приглушённые голоса, кто-то спорит, один нападает, другой оправдывается.
– Ты как себе представляешь то, что говоришь? Нам, по-твоему, надо было её раздевать? Искать шрамы? – становиться громче голос одного из спорящих.
– Ты должен мне сразу был доложить обо всём! – подобный раскату грома гремит голос другого.