Маршал в неверии покачал головой и, ядовито оскалившись, с вызовом поинтересовался:

– Как там Джейден, Скотт?

При простом упоминании имени сына в лёгких будто закончился весь воздух. По спине Скотта прошёлся неприятный холодок, и он невольно вздрогнул, на долю секунды потеряв самообладание.

– Ты такая сволочь, Блэйк, – процедил он сквозь зубы и выпустил истерический смешок, наблюдая, как медленно тлеет сигарета в его дрожащей руке. Конечно же, Маршал всё знал. Он всегда старался находиться в курсе событий и умело этим пользовался. У него повсюду были глаза и уши, поэтому очевидно, что такая полезная информация не могла остаться без его внимания. – Тебя это вообще не касается.

– Но-но, Скотт, поаккуратней со словечками! Ты прекрасно знаешь, что только я могу тебе помочь, – самодовольно протянул Маршал, вновь ощутив контроль над ситуацией. Скотту это было совершенно не на руку. – Я удвою сумму. Тебе же сейчас так нужны деньги, не правда ли?

Маршал разжал кулаки и, как лев, нацелившийся на зебру, подкрался ближе. Скотт вздрогнул, когда на его плечо легла тяжёлая рука, и резко отодвинулся, чтобы не подвергаться очередным уговорам и давлению. С него хватит. Прошло уже двадцать лет, чёрт побери, неудивительно, что он был измотан и больше не собирался принимать в этом участия.

Продолжать разговор не хотелось – в особенности когда деньги действительно бы не помешали. Но даже это не могло заставить его повторить ошибки прошлого. Сотрудничество с Маршалом, всё равно, что сделка с дьяволом: никогда не заканчивалась хорошо и в конце концов всегда приходилось платить по счетам. И эта плата была намного выше всего того, что смог бы предложить Блэйк.

– Мне ничего от тебя не нужно. В отличие от некоторых, я могу решать свои проблемы самостоятельно, – Скотт выдохнул дым и бросил истлевшую сигарету на землю. – Я пошёл. Больше не заявляйся без предупреждения.

Он придавил окурок носком ботинка и вернулся в больницу, оставляя ошеломлённого неожиданным поворотом Маршала в одиночестве. Может быть, Скотту только показалось, но стоило ему покинуть крыльцо, как даже с до ужаса прокуренными лёгкими дышать стало действительно легче.

* * *

Маршал шокированно уставился вслед потрёпанному временем Скотту, который сейчас казался старше своих сорока шести, и не мог поверить, что тот действительно сказал «нет». Он теперь ясно видел: это был уже совершенно другой человек – более зрелый и опытный. Не тот двадцатипятилетний паренёк, ослеплённый собственными амбициями и жаждой успеха вперемешку с острой необходимостью содержать жену и двух шестилеток. Тогда Скотт без разбора шёл на всё, чтобы добиться своей цели, – сейчас же умел расставлять приоритеты и отказываться от того, что было ему не по душе. Он изменился. Повзрослел, как и должен был. Вот, что отличало их друг от друга в первую очередь. И это было очень некстати.

Маршал чертыхнулся. Ну и скатертью дорога. Сам как-нибудь справится.

Завтра, послезавтра, через неделю – неважно. Отступать от задуманного было не в его стиле. С силами или без – Феликс обязательно запляшет под его дудку.

Маршал об этом позаботится.

* * *

– Едем домой! – приказал мистер Блэйк, залезая в салон машины и со всей силы хлопая дверью.

Бен, давно ожидавший возвращения босса, тут же завёл мотор автомобиля и, не проронив ни слова, выехал с парковки. Не в силах совладать с накатившим любопытством, Бен время от времени поглядывал в зеркало заднего вида, однако неизменно наблюдал одну картину: опущенную голову Маршала и крепко сжимающие пряди волос бледные руки. Мистер Блэйк никогда не отличался многословием, но даже его молчание было оглушительным. Тишина, повисшая в воздухе, держала в напряжении.

– Прекрати пялиться на меня, Джонсон, – прошипел босс, не поднимая головы.

Бен вздрогнул и поспешно отвернулся. Доводить и без того раздражённого мистера Блэйка не рискнули бы даже безумцы. Он был способен стереть в порошок любого, кто перейдёт ему дорогу, и ещё никто из тех, на кого был направлен его гнев, не узнали пощады. Босс никогда не прощал своих недоброжелателей и больше всего не любил, когда кто-то пытался выискивать о нём информацию или пользовался его уязвимостью. Он контролировал абсолютно всё: перед тем, как принять Бена на работу, Маршал самолично прошерстил всю историю его жизни и нанял только после того, как в тысячный раз удостоверился, что новый водитель не будет представлять для него угрозы. Любая известная о нём информация с большой вероятностью являлась ложью или, в крайнем случае, максимально искажённой правдой (что, опять же, можно было спокойно приравнять к чистой выдумке). Бен не сомневался: не было на свете человека, который бы знал его босса от и до. Мистер Блэйк с таким усердием охранял тайну своей личности, что перемерив бесчисленное количество масок, уже наверняка сам позабыл, кем являлся на самом деле. Маршал как театр одного актёра: распространяя слухи, люди сами придумывали сюжет его представления, но видели лишь вершину айсберга. Они притворялись, будто знали его, будто смотрели ему прямо в душу. Будто видели его насквозь.

Бен соврал бы, если бы сказал, что ему не было любопытно. О, ещё как. Он мог бы воспользоваться своим положением, провести расследование и узнать всю правду.

– Мы на месте, мистер Блэйк.

Но всё же того, что скрывалось под маской, он боялся намного больше.

Глава 3.

Погода для середины сентября в обычно промозглом Лондоне была неожиданно ясная. Солнце не грело, но слепило глаза, а лёгкий ветер оставлял на открытой коже неприятные мурашки.

Феликс поёжился. Несмотря на то, что он решил временно не высовываться, если на то не было веских оснований, уже спустя два дня не выдержал этой пытки и вышел за пределы штаба. Он мог бы соврать, объясняя свой порыв тем, что на него давили серые стены или ему не хватало свежего воздуха, однако любой знающий его человек (всего один, но он всё же имелся) сразу бы раскусил истинную причину достаточно скорой вылазки.

Как бы Феликс ни старался, он никак не мог выкинуть Джемму Стоун из мыслей. Она стала его странным наваждением. Цепким, как клещ, и не подающимся никаким логическим объяснениям. Феликс словно попал под действие сильных чар, которые затуманили ему голову и взяли под контроль его прежде здравый рассудок. Засыпая и просыпаясь с мыслями о карих глазах и звонком смехе, он испробовал всевозможные отвлекающие тактики, лишь бы не поддаться пленительному соблазну отправиться к Джемме в университет, но в конце концов с треском провалился. Это был заведомо проигрышный бой, поэтому Феликс недолго корил себя за проявленную слабость и уже через пять минут не мог сдержать трепетное волнение от предстоящей встречи.

Добравшись до Илинга на метро, он довольно быстро отыскал нужный кампус и начал ломать голову над тем, как ему следовало поступить дальше. Ждать весь день, пока Джемма выйдет из здания, было глупо и непродуктивно, но отсутствие другого варианта вынуждало проявить недюжинное терпение.

Первые двадцать минут Феликс безотрывно следил за главным входом в здание, однако это занятие довольно скоро ему наскучило. Чтобы убить время, он решил на практике испытать своё новое приобретение и, достав ещё утром заправленную плёнкой камеру из рюкзака, направил объектив на прыгающего по траве чёрного дрозда. Стоило птице замереть и уставиться куда-то вдаль, Феликс сделал пару снимков и рассмеялся, когда она комично вытянула шею от щелчка затвора. В следующую секунду послышался ещё один щелчок и он обеспокоенно перевёл взгляд на камеру в руках, боясь, что ненароком впустую истратил кадр, но обнаружил, что ни один из пальцев не прикасался к кнопке.

Щелчок. Щелчок. Щелчок.

Феликс осмотрелся, ожидая увидеть где-то поблизости ещё одного фотографа, но после минуты безуспешных поисков решил продолжить следить за забавной птицей. С изумлением выяснив, что всё это время именно она пародировала характерное щёлканье фотоаппарата, он ещё немного увлечённо понаблюдал за озорными выходками дрозда, пока его внимание не привлёк знакомый заливистый смех. Чуть не свернув шею, Феликс тут же отыскал источник звука и от одного вида Джеммы словно прирос к земле. Девушка была даже красивее, чем он помнил: её волнистые русые волосы развевались на ветру, но, к счастью, не скрывали сияющих глаз и широкой улыбки. Она излучала столько света, что Феликс невольно на неё засмотрелся, а как очухался, автоматически потянулся к камере, чтобы успеть увековечить этот бесценный миг неподдельной радости. Сделав несколько снимков с разных ракурсов, он захотел сполна насладиться реальной картинкой, поэтому в спешке убрал фотоаппарат. Как бы слащаво и банально это ни звучало, но он никогда не видел кого-то более прекрасного.

Феликс бы так и продолжил бессовестно пялиться на сейчас активно жестикулирующую Джемму и время от времени её фотографировать, но был прерван неожиданно прозвучавшим рядом отдалённо знакомым голосом:

– Кого высматриваешь?

Подпрыгнув от неожиданности и схватившись за сердце, Феликс чуть не выронил камеру, в последнюю секунду поймав её за ремешок. После тщетных попыток вспомнить, где он уже слышал этот голос, он обернулся и, к своему удивлению, увидел того, кого ожидал встретить здесь меньше всего.

– Как ты меня нашёл? Ты следил за мной? – пытаясь скрыть нотки волнения, Феликс сразу перешёл в атаку.

– Не отвечай вопросами на вопрос, – ловко выхватив фотоаппарат, недовольно цокнул Маршал, после чего перевёл взгляд на Джемму. В его глазах отразилось нечто нечитаемое, но стоило ему моргнуть, как это секундное замешательство сменилось кривой усмешкой. – Кто эта девушка? Не думал, что днём ты промышляешь сталкингом невинных студенток.

– Я не сталкер! – тут же запротестовал Феликс, безуспешно пытаясь отобрать камеру. – Мы с ней уже встречались!

– Правда? Она хотя бы знает твоё имя? – недоверчиво усмехнулся Маршал, запечатлев на плёнку его оскорблённое выражение лица. Феликс наконец вырвал фотоаппарат и, замявшись с ответом, решил промолчать. – Я так и думал. Бедняжка. Надеюсь, я не увижу новости о её пропаже через пару дней.

Один раз без спроса пофотографировать незнакомую девушку – ещё не сталкинг в полном значении этого слова, однако, если подумать, занятие теперь и вправду казалось сомнительным. Феликс не хотел признавать правоту Блэйка, но сделал мысленную пометку избавиться от плёнки.

– Я, может быть, и вор, но не похищаю людей, – пробурчал он, убирая камеру в рюкзак. – Если кто-то здесь и сталкер, то только ты. Как ты меня вычислил?

– У меня свои методы, – отрезал Маршал, всем видом давая понять, что на этом тема была закрыта. – Важно не то, как я тебя нашёл, а то, для чего я это сделал.

Феликс нервно сглотнул и сжал лямки рюкзака, морально подготавливаясь к очередному побегу. Словно прочитав его мысли, Маршал с самодовольной ухмылкой сообщил:

– Я никогда не повторяю прошлых ошибок, Феликс. В какую сторону бы ты ни решил побежать, тебя везде будут поджидать мои люди. Советую быть благоразумным и по-хорошему разобраться со всем сейчас, – Маршал подошёл ближе и, теперь немного возвышаясь над Феликсом, понизил голос. – Если ты всё же решишь попытать удачу, то беги так, как никогда не бежал. Ведь как только я тебя догоню, разговор будет совершенно другой. Выбирай мудро. Я верю, что ты неглупый парень и не ищешь лишних проблем.

– И всё это из-за того, что я просто украл жалкую камеру? Можешь забрать её, мне всё равно. Найти другую не так уж и сложно.

«Богачи и их безумные замашки», – про себя раздражённо добавил Феликс, закатывая глаза. Маршалу явно следовало остыть. Если он заводится из-за такой мелочи, как старый плёночный фотоаппарат, ему серьёзно требовалась помощь психолога.