Маршал никак не мог перестать думать о том, что уже прошла неделя с их разговора в парке, а от Феликса всё ещё не было ни слуху ни духу. В любой другой ситуации он бы надавил на наглеца, но из-за наставлений Кэролайн приходилось поступать иначе. Она чётко дала понять, что если Маршал не станет упрямиться, то всё само собой образуется. И хоть терпеть уже становилось невмоготу, бездействовать он пока тем не менее продолжал. Многолетнее сотрудничество с ясновидящей доказало, что она знала, о чём говорила: все те разы, когда Маршал принципиально игнорировал её советы, заканчивались для него плачевно и только добавляли нежелательной головной боли. Наученный горьким опытом он старался чаще прислушиваться к её словам, поэтому решил проявить терпение и дождаться момента, когда Говард от безысходности сам к нему обратится. Но вот делать этого тот явно не спешил, а Маршал не отличался особой сдержанностью. С каждым часом он всё больше злился на не свойственную себе мягкость и предоставление Феликсу выбора: Кэролайн не уточняла сроков, следовательно её «всё само собой образующееся» могло растянуться на многие недели, а то и на несколько месяцев. Ждать столько времени Маршал точно не собирался. Если Феликс не позвонит в течение следующих двух дней, тогда не останется ничего, кроме как похитить его и насильно вынудить «встать на путь доброты и света». Будь неладен чёртов Скотт Клиффорд со своей склонностью к поэтическим изречениям.

Маршал подошёл к окну и, в надежде отвлечься от навязчивых мыслей, принялся наблюдать, как капли дождя медленно стекали по стеклу, оставляя за собой длинные мокрые дорожки. Он любил осень: характерная ей пасмурная погода всегда точно отображала его внутреннее состояние и лучше сочеталась с извечно хмурым лицом, а запах свежести лучше любых успокоительных помогал бороться с нервными срывами. Распахнув окно, Маршал прикрыл глаза и, прижавшись лбом к раме, сделал глубокий вдох, желая впитать в себя это спокойствие и усмирить шторм в душе, но был вновь прерван пронзительным рингтоном. Эту раздражающую мелодию точно следовало сменить: уши от неё уже сворачивались в трубочку. Маршал бросил на айфон раздражённо-усталый взгляд и лениво поплёлся к чёрному кожаному дивану, мысленно проклиная звонящего. Он уже ни на что не надеялся: для того чтобы Феликс неожиданно передумал и согласился на его предложение, должен был случиться конец света. Хотя это, наверное, единственный случай, когда Маршал оказался бы совершенно бесполезен: не отбросит же он метеорит голыми руками. Да и антидот от вируса зомби вряд ли изобретёт, как и не сможет приказать стихийному бедствию остановиться. Со всем остальным Маршал разобрался бы в два счёта, но Феликс наверняка выкинул визитку при первой же выдавшейся возможности и решил забыть об их встрече, как о страшном сне. Его даже нельзя было в этом винить. Зная себя, Маршал бы сам ни за что не захотел иметь с собой дело.

Трель возобновилась.

Маршал ловко подхватил телефон с края дивана и нахмурился, увидев высвеченный на экране незнакомый номер. С ним нередко пытались связаться назойливые журналисты в надежде заполучить эксклюзивное интервью, чтобы после вырвать все его слова из контекста и напечатать громкие заголовки-кликбейты о самом скрытном человеке страны, поэтому он всегда с предельной осторожностью относился к любым неизвестным абонентам и чаще всего игнорировал их. Однако в этот раз что-то заставило его замешкаться. Взвесив все «за» и «против», Маршал уже собирался отклонить вызов, но в последнюю секунду неожиданно для самого себя большим пальцем потянул бегунок и замер в ожидании. Пару долгих секунд он слышал лишь прерывистое дыхание и не знал, стоило ли ему поторопить звонящего или продолжить молчать, но всё же решил хотя бы дать знать, что он слушает.

– Алло, – прохрипел он и, сморщившись от своего голоса, прочистил горло. – Алло, кто это? Говорите.

На той стороне послышался тяжёлый смиренный вздох. Прождав какое-то время, но так и не получив ответа, Маршал начал злиться.

– Я слышу, как вы дышите. Это какая-то шутка? Я сейчас завершу вызов!

– Нет-нет-нет, стой! Это Феликс! – тут же последовал взволнованный ответ Говарда, и Маршал шокированно отвёл айфон от уха, чтобы вновь проверить номер. Ничего не изменилось: вместо имени по-прежнему горели цифры. Шестерёнки в голове Маршала заработали с удвоенной силой.

– Феликс? Что случилось с твоим телефоном?

– Его забрали! – шёпотом воскликнул Феликс. По его голосу было слышно, как сильно он нервничал. – Я в полицейском участке и не могу долго говорить.

Довольную ухмылку Маршал сдерживать не стал. Он уже прекрасно знал, к чему всё шло.

– Ой, правда? Как неожиданно! – саркастично удивился Маршал, мысленно радуясь, что ему не пришлось самому марать руки.

– Не злорадствуй. Это была чистая случайность, – раздражённо пробурчал Феликс в трубку. Маршал его не видел, но был уверен, что тот вдобавок закатил глаза.

– Случайность или нет – мне всё равно. Факт остаётся фактом: ты тут же позвонил мне, – высокомерно констатировал неоспоримую истину он и зашагал к бару, чтобы налить себе коньяка. Это событие нужно было срочно отпраздновать.

Феликс поспешил вернуть Маршала с небес на землю.

– А вот здесь ты не прав. Я уже использовал своё право на звонок.

Маршал бы соврал, если бы сказал, что его это не задело. Он уже слишком привык к тому, чтобы все перед ним преклонялись и беспрекословно слушались. Любой другой бы даже раздумывать не стал и давно воспользовался предложенным шансом, но не Феликс. По какой-то необъяснимой причине Маршал оставался для него всего лишь запасным вариантом. Отсутствием иного выбора. Такое отношение явно не льстило, но, раз уж Феликс переступил через себя и всё же обратился за помощью, Маршал был готов проигнорировать своё раненое эго в качестве исключения.

– В любом случае я нужен тебе. Иначе ты бы не позвонил.

– Да, – неохотно согласился Феликс. – Но это ещё не значит, что я доверяю тебе.

– Я этого и не прошу, – фыркнул Маршал и, сделав глоток Jenssen Arcana, удовлетворённо промычал. Сто лет ожидания точно стоили того, чтобы сейчас насладиться этим насыщенным вкусом. – Ты у меня тоже не вызываешь особого доверия.

– Поторопись, – глухо прозвучал в трубке посторонний грубый голос. – Нам пора возвращаться. Ты не можешь сидеть в туалете вечно.

– Сейчас-сейчас, – невнятно ответил Феликс, и Маршалу пришлось напрячь слух, чтобы его услышать. Видимо, тот отвёл телефон от уха, потому что в следующую секунду его голос вновь стал чётче и громче. – Так ты поможешь мне?

– Ты знаешь мою цену. Я помогу тебе только в том случае, если ты начнёшь на меня работать, – скучающе протянул Маршал, поставив опустевший снифтер на барную стойку. От ушей не укрылся вымученный вздох, но беспокоиться было не о чем. Из этой битвы Маршал неизбежно выйдет победителем, ведь Феликсу не оставалось ничего, кроме как принять свою судьбу.

– Хорошо, – без особого энтузиазма согласно пробубнил Говард. – Я буду на тебя работать.

– Поменьше драмы, Феликс, – недовольно цокнул Маршал, закатывая глаза. – Тебя же не отправляют на каторгу.

– Юху! Я так счастлив стать твоим рабом! – с наигранной радостью шёпотом отозвался Феликс. Маршал впервые за много лет едва не выпустил смешок, но сумел вовремя себя остановить.

Проявление искренних эмоций было для него чем-то вроде табу: он всегда скрывал свои чувства под маской сарказма и безразличия, чтобы люди не смогли выявить его уязвимые точки и извлечь из них какую-нибудь выгоду. Даже, казалось бы, невинный смешок расценивался полной катастрофой: если Феликсу или кому-либо ещё станет известно, что Маршала было возможно как-то развеселить, – всё полетит крахом. Разрушится неприступная башня, которая так тщательно выстраивалась бесчисленные годы. Утратив контроль над эмоциями, Маршал рисковал оказаться под её завалами и выпустить наружу все свои секреты. Он ни за что не мог себе этого позволить.

Решив никак не комментировать ребячество Феликса, Маршал твёрдо проговорил:

– Я буду через пару часов. Держи рот на замке.

Завершив звонок, он бросил телефон на стойку и сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Маршал должен был чувствовать триумф и радоваться своей победе, но вместо этого ощущал лишь горечь. Только не сладкую и не оставшуюся от ранее выпитого алкоголя.

Это была горечь едва не случившегося поражения.

* * *

Маршал уверенной походкой вошёл в участок и, не теряя ни минуты, направился к дежурному полицейскому. Приблизившись к стойке, он пару раз постучал по ней пальцами и прочистил горло, не с первой попытки привлекая внимание заполняющей что-то в журнале женщины. Она тут же вопросительно приподняла бровь и, откинувшись на спинку кресла, немного откатилась от стола, чтобы рассмотреть Маршала получше.

– Добрый день, – начал с вежливого приветствия Маршал и растянул губы в фирменной улыбке, которая чаще всего располагала к нему любую женщину, но эта дама оказалась редким исключением. Абсолютно не впечатлившись его слабой попыткой её очаровать, она скрестила руки на груди и не произнесла ни слова. Маршал отреагировал спокойно: значит, нужно было лишь отыскать другой подход. Его не пугала её очевидная неприступность: он и не такие стены разбирал по кирпичикам, чтобы добиться желаемого. В любом случае всё всегда заканчивалось в его пользу. – Я Майкл Эндрюс, адвокат. Мне нужно встретиться с моим клиентом Джейком Эндерсоном. Он был задержан по подозрению в организованной краже сегодня ночью.

– Покажите ваши документы, мистер Эндрюс, – не разрывая зрительного контакта, с каменным лицом потребовала дежурная и показательно вытянула руку. Улыбка Маршала стала больше напоминать гримасу, нежели демонстрировать напускное дружелюбие, но, совладав с собой, чтобы случайно не выдать своего внутреннего раздражения и не усугубить положение, он достал из кейса фальшивый паспорт и передал документ терпеливо ожидающей работнице. Она несколько раз сверилась с фотографией, прожигая Маршала своим расчётливым взглядом, после чего нехотя взяла трубку стационарного телефона и вызвала коллегу, коротко введя того в курс дела.

– Сержант Адамс подойдёт через десять минут и проведёт вас в допросную. А пока, будьте добры, распишитесь здесь и здесь, – она положила на стойку ручку с журналом и указала пальцем на нужные строчки.

– Благодарю, констебль. – Маршал забрал паспорт и, расписываясь, краем глаза зацепился за фотографию, высветившуюся на экране блокировки телефона дежурной, когда ей пришло новое уведомление. Бинго. – Простите, если перехожу границы, но я случайно увидел вашу заставку и не могу не отметить то, какие у вас красивые дети. Просто копии!

– Оу, да, спасибо, – тут же засмущалась женщина. – Частенько это слышу.

– Вы, должно быть, для них настоящая героиня, – якобы задумчиво и с каплей восхищения протянул Маршал, внимательно наблюдая за реакцией дежурной. Та, как бы ни старалась, не смогла сдержать нежной улыбки, застенчиво качая головой и тщетно пытаясь вернуть утерянную серьёзность. – Я сам очень мечтаю о том, чтобы стать отцом, но моя дорогая жена Лили… – Маршал сделал глубокий вдох, театрально откидывая голову назад, словно отгоняя неожиданно атаковавшие слёзы, и зажмурился.

– Сэр, вы в порядке?

Выждав несколько секунд, он, кивая, перевёл на обеспокоенную женщину свои мокрые глаза и, якобы собравшись с духом, дрожащим голосом продолжил:

– Моя любимая бесплодна. Мы узнали об этом совсем недавно. Сначала думали, что наше время просто не пришло, но после множества безуспешных попыток зачатия решили обратиться к врачу. Когда стали известны результаты, Лили будто утратила свой свет. Она была абсолютно разбита, я её совсем не узнавал. Прежде она всегда старалась радоваться мелочам и смотреть на мир с оптимизмом, поэтому видеть её в таком состоянии было особенно невыносимо. – Маршал выдержал паузу и уставился на серебряное кольцо, надпись на внутренней стороне которого сейчас будто пыталась прожечь тонкую кожу, яростно напоминая ему о в очередной раз несдержанном обещании. Он сжал руку в кулак, упрямо игнорируя щекочущее чувство невовремя проснувшейся вины, и, встряхнув головой, продолжил начатую игру. – Я пытался её поддерживать, оставаться сильным, быть её опорой, но до Лили было не достучаться. Она винила себя и даже хотела со мной развестись, потому что думала, что подводит меня. – Маршал всхлипнул и отвернулся от пропитанного сочувствием взгляда констебля. Сейчас главное – не дать ей сорваться с крючка. – Простите, не знаю, зачем вам всё это рассказываю. Глупо получилось. Вам наверняка нужно работать.

Дежурная обошла стойку и нерешительно положила руку на плечо Маршала, который старательно делал вид, как ему было стыдно за своё неожиданное откровение.

– Нет-нет, не переживайте, я понимаю. Если накатили эмоции, их довольно тяжело контролировать.