А я должен выжить. Должен мстить… Но для начала надо дожить до арены, до завтра.

Хоть мне и приготовили какой-то позорный ритуал с этим серым рисом, впервые слышу о таком… но, если я завтра выдержу, как говорил Нур, у меня появится возможность стать… как он там сказал… Волком арены.

Ха! Волком! Мне это нужно, их чёртова арена с рангами и титулами? К сожалению, да… чтобы потом однажды узнать каждый ход, каждый коридор, каждую щель в этих казематах. Найти выход. Открытый, скрытый – любой, и однажды сбежать.

Есть другой путь: дождаться подходящего момента, ударить стражу, поднять бунт. Склонить на свою сторону тех, кто сейчас стоит передо мной. Кругоборцы – такие же пленники, как и я. Ни один из них сюда не пришёл по своей воле. Вряд ли кому-то здесь нравится. Разве что этому орехобородому здоровяку… но и он скорее держится за своё место под солнцем, чем наслаждается жизнью.

За секунду оценив эти возможности, я молча прошёл в указанный угол. Там оставалось свободное место. Сел, опершись спиной о холодную каменную стену. Камень давил на лопатки, но после дороги я едва ощущал эту тяжесть.

Грузный старик Рувен проковылял за мной. Кряхтя, опустился рядом. Он шумно выдохнул, грудь вздымалась тяжело. Старик устал, слишком много для его лет было пережито за эти дни. Невольничий рынок, палящее солнце, торг, кандалы… Теперь он наконец смог опуститься на пол и вытянуть ноги.

Я закрыл глаза на миг, чтобы собрать мысли. Завтра первый бой. Начало пути или его конец – все теперь зависит только от меня.

Десятки взглядов ещё изучали нас, когда здоровяк снова хмыкнул, качнув массивной головой:

– Ха, смотрите-ка… колдун и варвар. Спелись. Ну и парочка!

Рувен посмотрел на него из-под густых бровей и произнес как можно дружелюбнее:

– Любезный… мы здесь новенькие, и мы хотели бы…

– Да мне насрать, что вы хотели! – рявкнул бородач. – И не называй меня больше любезным. Я Скальд из Драгории. Запомнил, старик?

– Да, добростин Скальд! – торопливо закивал Рувен. – Как скажете. А… позвольте узнать, я смотрю, тут у всех циновки… плетёные лежанки… а где наши?

Скальд ухмыльнулся, обнажив желтоватые, но крепкие зубы.

– Черви спят на полу. Твоя циновка у меня.

Он кивнул на своё место, где две циновки были сдвинуты вместе, он и в этом демонстрировал власть.

– А этого дикарёныша циновка – тоже у кого-то из уважаемых воинов. Отребье будет спать на голых камнях.

Рувен проглотил обиду, наклонился ко мне и шепнул:

– Эльдорн… эй… Что ты сидишь, Эльдорн? Ты так и будешь спокойно сидеть?

– А что? – спросил я невозмутимо.

– Ты же… ты же варвар.

– И?..

Я уставился на него. Он заторопился:

– Иди… откуси ему ухо, перегрызи горло, сделай что-нибудь, раздобудь нам циновки! Ну…

– Тебе надо – ты и кусай, – ответил я.

– Ах, ежа мне за воротник… – пробормотал Рувен. – Думал, ты воин, зверь… а ты…

– Осторожнее, колдун, – тихо, ровно произнёс я. – Не заставляй меня в тебе разочароваться. Пока я считаю тебя союзником. Ещё немного, и ты лишишься моего доверия.

– Извини, Эльдорн… – шепнул он, понизив голос. – Просто… я не так себе представлял северян. Про вас же говорят… ледяная кровь и все такое. Скажи, а она правда синяя? Кровь…

– Настоящий воин не тот, кто лезет в первую попавшуюся драку, – сказал я. – А тот, кто одерживает победу. А здесь побед нам не одержать. Так что отстань от меня с глупыми расспросами.

– Ладно-ладно… можешь не оправдываться, – фыркнул Рувен. – Понял я. Северяне не такие уж и смелые, как о вас рассказывают. Хе…

Я повернул голову и посмотрел на него так, что он мгновенно осёкся.

Тут снова появился Нур, хлопнув ладонями так, что гул прокатился по каменным стенам житовницы.

– Все на ужин! – объявил он. – Живо, и новобранцы тоже, кормёжка!

Народ одобрительно загудел. Кругоборцы и новички потянулись к выходу, толкая друг друга локтями. Мы пошли следом.

Кормильня была в соседнем помещении. Прямоугольная комната с длинными узкими столами и такими же длинными лавками. Дерево потемневшее, но отполированное десятками лет. Пар стелился под потолком. Пахло похлёбкой, дымом и чем-то ещё кислым, въевшимся в камень.

– Смотри, Эльдорн, – прошептал Рувен. – Нас здесь не охраняют. Стражников нет. Только этот напыщенный Нур. Можно сбежать.

– Нас не охраняют, – сказал я. – Потому что мы, считай, что в склепе. За крепкими стенами.

Я кивнул на поваров – трое в грязных фартуках, с лицами красными от жара печей, разливали дымящуюся похлёбку, кричали на толкущихся бойцов.

– Они тоже рабы, Рувен. Они тоже здесь в заключении.

– Ну да… ну да… – согласился он. – Скорее всего, ты прав, Эльдорн.

Мы оглядели зал кормильни, выбрали свободную лавку и направились к ней. Уже собирались сесть, как вдруг перед столом вырос Скальд. Чёртов горец, огромный, как скала.

В этот раз он был не один. Справа от него скалился рыжий с поперечным шрамом на морде, без одного переднего зуба. Слева возвышался смуглый южанин, худой, жилистый, с короткими курчавыми волосами, жесткими, как проволока.

Три морды, и все не слишком дружелюбные.

– Эй, Черви, – возвестил Скальд, перекрывая шум кормильни. – Ваше место не за этим столом. Тут наливают похлёбку с мясом.

Он ткнул узловатым пальцем в сторону большого котла у дальней стены.

– А вон там, – продолжил он, – наливают похлёбку с требухой. Для новобранцев.

Я перевёл взгляд на Нура. Тот стоял рядом, размахивал руками, распоряжался, кому что наливать. Нур увидел мой взгляд и кивнул:

– Совершенно верно. У нас те, кто не заслужил довольствия, питаются требухой. Вы пока не участвовали ни в одном бою. Проходите за тот стол. Для Червей.

– Чтобы их всех звероглаз покусал… – пробурчал Рувен и, недовольно сопя, первым направился к указанному столу.

Я пошёл за ним.

За тем столом сидели ещё двое. Худые, измождённые, плечи опущены, глаза мутные и полные тоски. Сразу видно, новички. Только что попавшие сюда рабы.

Повар плеснул нам похлёбку в глиняные миски. Дымящуюся, вонючую, как серные источники в моих родных горах. Я поморщился. Есть хотелось так, что нутро скручивало в узел, но что же это было за варево… серое, липкое, как весенняя грязь под сапогами – доверия оно не внушало.

– Жрите! – довольно хмыкнул повар, наблюдая, как мы подозрительно рассматриваем угощение.

Он вытер жирные ладони о грязный фартук, натянутый на пузе, словно тугая перепонка на барабане.

– Да, это не очень аппетитно выглядит, да и на вкус, признаться, как дерьмо, но не сдохнете. Уже проверено. Все переварено, я четыре часа варил эту обрезь. Никакой заразы там нет. Сдохла!

– А что за вонь? Почему так воняет? – возмутился Рувен.

– Потому что нормальной похлёбки ты ещё не заслужил, старик, – хохотнул повар. – И вряд ли заслужишь. Я гляжу, ты самый старый здесь. Вообще не понимаю, как тебя взяли на арену. Только продукты на тебя переводить.

Повар разлил похлёбку по оставшимся мискам и удалился.

Рувен склонил голову над миской, осторожно понюхал.

– Нет, но ведь как воняет… – заявил он, отстраняясь. Склонился снова. – Да правда ж воняет! Как это есть?

Он то отдёргивал голову, то снова наклонялся, словно надеялся, что запах изменится, если посмотреть под другим углом.

Я взял деревянную ложку. Набрал жижи. Проглотил. Обжёг язык. Хорошо. Так даже легче. Набрал ещё. Проглотил. Главное, не дышать и не нюхать. Только глотать быстро, пока чувство вкуса не успело добраться. Когда язык обожжён, чувствительность падает. Вот и всё.

Отвратная пища, но мне нужно топливо для тела. Ведь завтра мне силы понадобятся.

Рувен некоторое время смотрел, как я глотаю эту дрянь, но долго не выдержал:

– Извини, Эльдорн… как ты это ешь? Ты что, не чувствуешь этого мерзкого вкуса? Пахнет, как дохлый стылорог! Ты… к такому привык?

– Я не собираюсь загнуться от голода. Поверь, колдун, мне приходилось пробовать и похуже хлёбово, – пробубнил я, проглатывая очередную порцию из ложки.

– Эльдорн, ну ты точно дикарь. Ты жрёшь эти помои, как бездомный пёс… – проговорил старик с удивлением.

Он честно и даже как-то миролюбиво дивился, наблюдая за мной.

– А ты попробуй, – усмехнулся я. – Может, и тебе понравится.

Рувен решился. Зачерпнул ложку. Проглотил. Морщины на его лице скрутились узлом.

– Уф… – выругался он. – Провалиться мне в вулкан!

Но взял вторую и проглотил. Опять поморщился. Опять выругался.

Занёс третью, собирался отправить в рот, но вдруг кто-то ударил его по руке. Ложка подпрыгнула, вылетела, плеснув бульон ему прямо на бороду. За спиной раздался гогот.

Скальд и его приспешники уже стояли рядом.

Следующим движением горец перевернул миску Рувена, замахнувшись так, чтобы кипящий бульон пролился на рубаху старика. Но тот успел отпрыгнуть, вывернулся в последний миг.

– Ха-ха! – заржал Скальд. – Гляди-ка, шустрый. Может, ещё и кругоборцем станешь? Смотрите, парни, у нас явный кандидат на чемпионство!

Гогот прокатился по кормильне.

Потом Скальд повернул голову ко мне:

– А ты чего молчишь, варвар?

Я не поднял глаз. Продолжал есть.

– Вкусно, да? А так, может, вкуснее? – здоровяк наклонился, втянул воздух, захрипел и смачно харкнул мне в тарелку. Плевок лёг точно в середину миски.

Я задержал взгляд на тарелке, сжал зубы. Пещерная скверна тебя проглоти!

Если уж мне суждено погибнуть на арене, почему бы не начать умирать прямо здесь? Здесь я хотя бы отстою честь воина, а там – стану игрушкой толпы.

Эта мысль промелькнула за долю секунды.

Я схватил тарелку, одновременно вскакивая, и ударом вдавил посуду прямо с горячим бульоном в морду здоровяку. Пришлось приподняться на носки, чтобы достать до его головы. Я не маленький, но этот Скальд роста был огромного.

Скальд с рыком отпрянул, дёрнул головой, зажмурился, протирая глаза. Горячая похлёбка обожгла лицо. Он ревел:

– Ах ты тварь! Ах ты падаль!

С бороды капал бульон. Он выжимал её, стряхивал ошмётки требухи. Его приспешники уже готовились броситься на меня.

– Стоять! – рявкнул Скальд. – Варвар мой!

И в кормильне на миг воцарилась тишина. Ложки перестали стучать о глиняные миски.

Массы и силы в горце было, как в буром бурмило, а ярости – ещё больше. Он ринулся на меня, как бешеный бык, забыв обо всём, кроме желания стереть меня в пыль.

Возможно, он отличный воин, возможно, владеет клинком или палицей, но в рукопашной схватке так бросаться нельзя.

Я легко ушёл от его медвежьего захвата, пропустил мимо себя.

Р-раз! И поддел ногой его ногу.

Короткая подсечка, и он со всего маху впечатался в стену. Казалось, каменная кладка треснет от удара. Лбом громила стукнулся так, что у обычного человека череп просто раскололся бы.

Но Скальд ни на миг не потерял сознание. На моё удивление, он даже не упал, а лишь замедлился на мгновение, но тут же развернулся и снова кинулся на меня, рыча от ярости.

Я был готов. Ловил каждое движение. Нужно было ударить в переносицу, раздробить нос, чтобы сбить дыхание. Потом рассечь брови, чтобы кровь затекла в глаза. Ослепила. В нынешнем моём состоянии я не мог одолеть его в равном бою. Но меня может выручить хитрость…

Мы почти столкнулись, когда он вдруг резко остановился, дёрнулся назад, будто невидимая сила рванула его. На шее со свистом закрутился кожаный хлыст, впиваясь в горло.

Кто-то мощно дёрнул его назад.

– Стоять! – прокричал голос.

Черный Волк стоял позади Скальда, сжимая в руке рукоять длинного хлыста. Никто даже не заметил, как он вошёл. Зато теперь все притихли.