– Тяготение здесь вполне обычное. Гравитоны, судя по всему, такие же, как и в нашем мире. Что меня, если честно, не удивляет. А вот солнце…

Действительно: несколько видоизменилось. Вот.

На экране, в его центре, возникла огромная чёрная круглая блямба.

– Это не «чёрная дыра», конечно, но свет из окружающего пространства оно втягивает – будь здоров! Что твой пылесос!

– А нас в него не затянет?

– Если только не будем, как идиоты, приближаться ближе, чем к обычным солнцам. Говорю же: тяготение и принципы движения планет, кораблей, и нашего планетоида вокруг массивных тел – остались без изменений. Отсюда мораль: гравитоны – принципиально неизменяемы! В любых Мирах. Хе-хе.

– Шутишь?

– А то! Хотя в этом мире тяготение – ну точно такое же, как наше.

– Ну, хоть в чём-то нет принципиальных отличий. Да здравствуют горячо любимые гравитоны! – Джо криво усмехнулся, – Приятно. Ладно, давай, действительно, попробуем из тоннеля планетоида выбраться. И полетать тут. А то за каким чёртом мы всё это… Переживали.

Только недолго.

Вот: кстати! Как считаешь, мы тут сможем делать гиперпрыжки?

– Считаю, что сможем. Вот только за последствия отвечать пока не берусь. Свойства этого пространства могут всё же отличаться. От нашего. И нас вместо, скажем, одного парсека, может перенести на сотню. Если не тысячу. А, может, и просто останемся на месте! Говорю же: местные поля, излучения, и свойства самого пространства нашими приборами не могут быть изучены!

– Хм-м… звучит как-то… Неприятно. А можем попробовать – проверить? Разумеется, на крохотном прыжке? Скажем, на пару сотен миль?

– Можем. – Мать фыркнула, – Не расстёгивайте ремни. Сейчас выплывем из тоннеля, и я попробую.

Чёрное пространство по краям экрана неторопливо ушло назад, и вот вокруг – лишь ослепительная белизна! И вдруг!..

Исчезло всё!

Точнее – исчезло всё, что имелось снаружи корабля.

Более того: замолчал и тихо гудевший до этого основной двигатель! Пропало и потолочное освещение, сменившееся вдруг тусклым красным светом: загорелись лампы аварийного освещения! Зазвенькал надтреснутый звонок аварийной системы: давненько Джо его не слышал. Забыл, какой у него противный звук… Пропало и искусственное тяготение: если б не ремни, они бы всплыли к подволку рубки!

Пол открыл было рот, но ничего не сказал. Джо, повглядывавшись в непроницаемую черноту снаружи, и переведя взгляд на приборную панель перед собой, проворчал, щёлкнув тумблером, отключавшим звонок:

– Мать! Питание от генератора пропало. Ну и что – теперь?

Однако, как ни странно, ответа не последовало.

Вот теперь у Пола прорезался голос. Довольно хриплый, и словно визгливый:

– Мать! – ему пришлось прочистить горло покашливанием, – Ты… здесь?!

Ответа снова не пришло.

Напарники переглянулись. Сердце Джо сжала ледяная волосатая лапа: страх! И пусть в аккумуляторе ещё есть электричество, получаемое чисто химическим путём, на нём им долго не продержаться! Да и Мать…

Давненько они не оставались «в одиночестве»! Мать и её забота всегда сопровождали их, во всех их рейсах и делах. Страхуя от совсем уж глупых действий, и выручая. Если уж всё-таки попали в опасную ситуацию.

Но сейчас…

Пол, побледневший, а точнее – покрасневший словно помидор в тусклом аварийном свете, выдавил:

– Похоже, мы-таки в …опе! И на …рена же мы сюда!.. А, да. Я сам… Джо! Ты… Сможешь запустить движок? И завести «Каракатицу» обратно – в тоннель планетоида? Из которого мы, как восторженные идиоты, так храбро выбрались?

– Минуту. – Джо, попридержав замечание о том, что «восторженный идиот» тут только один, принялся щёлкать тумблерами и щуриться на вспомогательные экраны и экранчики на пульте, тихо матерясь, – Пропала не только Мать. Отключились все системы и приборы, работающие от генератора. Всё верно: сейчас работает только резервная система жизнеобеспечения и аварийный свет. Поэтому у нас и наружной картинки нет: отключены видеокамеры. Минутку… Нет, движок совсем вырубился, и поэтому и генератор не крутится. Питание на Материнские платы с аккумулятора однако – подаётся. Но не работает её электронная начинка. Потребление энергии, однако, вполне приличное. Так что не знаю, сколько времени у нас осталось.

Но если мы хотим снова запустить движок, придётся тебе, уважаемый любитель острых ощущений, топать на корму, в трюм. Благо, ручная работа топливных насосов движка строителями Каракатицы предусмотрена. Так что будешь вручную подкачивать в него топливо. А, нет: вначале – в малые маневровые. С системой клапанов и топливопроводов разобраться нетрудно: они подписаны. Я буду отсюда тобой руководить.

Чтоб затормозить и вернуться в тоннель нам нужно вначале развернуться на сто восемьдесят!

– Ну слава Богу, что есть механический привод насосов. Только вот чует моя задница, что придётся поднапрячься. А я к физическим усилиям… Ну, вернее, я от них отвык! Поэтому – может – ты?

– Нет. Поскольку я знаю, что и как делать тут, в рубке. Чтоб правильно маневрировать. Не забывай: это у меня Права на владение, управление, и так далее… Восьмой категории.

Так что – дерзай, хитрый сачок, и халтурщик физической подготовки!

– Ладно… А это… надолго?

– Нет, не очень. Конечно, у нас на Каракатице всё продублировано: есть и пневматический привод, и гидравлическая резервная система управления. Но! Они все работают от генератора, на электромоторах. Ну а на самый уж крайний случай – вот такой! – есть и чисто ручные приводящие механизмы. На рычагах, рукоятках и вентилях. Вот ими ты и займёшься. Поскольку на них я сейчас нас и перевожу. – Джо щёлкнул очередным тумблером. Где-то зашипело, а затем и застучало. Джо поторопился щёлкнуть тумблер обратно: стук стих.

– Ага, порядок. Это я сдуру включил пневмопривод гальюна… Кстати: тебе не нужно? Нет? Ладно. Ну, чего застыл? Двигай давай. А то отлетим слишком далеко. Трудно будет маневрировать и возвращаться. А аккумулятор у нас, как ты наверняка догадался, не вечный.

Пол, впечатлённый перспективой отлететь далеко, и застрять в этом, оказавшимся вдруг столь негостеприимном Мире, отталкиваясь от стен и подволка, поплыл на корму. Джо крикнул ему вслед:

– Стой! Возьми вон там, в аварийном ящике, ручной «Уоки-токи». Он тоже на батарейках. Проверь, кстати.

Проверка прошла нормально: «фигнюшки», как их невежливо назвал Пол, работали. Да здравствуют старые добрые химические производители электричества!

Пока напарник под руководством Джо включал, переключал, и подавал горючее в маневровые движки, Джо тоже не терял времени: с помощью обычного гаечного ключа выкрутил десять болтов, крепивших страховочный колпак. Болты сложил в нагрудный карман комбинезона: нечего им летать и болтаться где ни попадя! А то потом и не найдёшь.

И вот он – носовой иллюминатор! В который они уже забыли, когда в последний раз глядели: ведь куда удобней картинка с видеокамер: при желании обработанная и увеличенная Матерью!

После того, как Джо отодвинул тяжеленный защитный бронеколпак, в рубку снова ворвался ослепляющий белый свет. Если б Джо был подвержен эмоциям, то мог бы сказать – «равнодушный и смертельно опасный»!

Но поскольку ему было не до «этих глупостей», и нужно было не предаваться эмоциям, а работать, он попытался сориентироваться по чёрным пятнам звёзд и чернильным кляксам туманностей и галактик.

– Ещё поддай на левый-два. – возникшая после удаления колпака перед Джо ослепительно-белая Вселенная заставила его слетать-таки за шлемом от скафандра и надеть его, опустив все светофильтры. Медленное вращение Каракатицы вокруг своей поперечной оси наконец показало Джо только что покинутый ими планетоид, – Ага, стоп! Теперь подай побольше на правые. Первый и второй. Хватит! Поддай чуть-чуть на верхний-один. Стоп. А теперь – совсем немного на нижний-два. Стоп. Всё. Остальное скорректирую, когда будем подлетать к тоннелю. Давай теперь, закачивай в главный маршевый.

Под ногами раздался столь желанный и приятный звук: вновь заработал основной двигатель. Корпус Каракатицы вздрогнул, и начал едва заметно вибрировать: ну слава Богу, пусть и без основного и резервного генераторов, но корабль жив! И слушается! Спасибо конструкторам. И ему.

Джо подумал, что как хорошо, что он – консерватор. И движки у них – пусть и не столь продвинутые, как у военных, и в них нет системы электронного впрыска и зажигания, зато! Проверены временем! И опытом. Предшественников. Неоднократно, именно благодаря простоте и ремонтопригодности «барахлишка», спасавших свои шкуры. Тысячу раз поблагодарив опытных профи за совет: остановиться при выборе и делать упор при эксплуатации покупаемой посудины на этой самой простоте и ремонтопригодности.

Здесь, во второй дублирующей системе всё – на старых добрых: ручных топливных насосах, инжекторах впрыска, свечах накаливания, работающих от тех же аккумуляторов, и пьезоэффекте.

Отверстие тоннеля, неторопливо удалявшееся, остановилось, а затем и стало медленно приближаться. Джо решил не форсировать. И только корректировал Пола, направляя с помощью маневровых движков нос Каракатицы как можно ближе к центру столь опрометчиво и храбро покинутого ими, теперь почти «родного», вожделенного отверстия.

Перед «вплытием» в тоннель он приказал Полу выключить подачу на главный. И снизил скорость до минимума.

Влетев же «внутрь» – затормозил полностью, приказав Полу подать горючее и на тормозящие и подруливающие движки носа.

Защёлкало, зашипело. На подволке включились лампы основного освещения. На пульте датчики показали появление в сети корабля электричества, поступающего от генератора. Словно гора, придавившая плечи, навалилась гравитация. Но Джо порадовался ей, как родной. Пол, правда, похоже, его чувств не разделил: до Джо донёсся смачный «Бум-м!», и сердитый вскрик! Ладно, с шишками можно разобраться и позже, а пока…

– Мать?! – Джо прикусил губу, – Ты… здесь?

– Да. – Джо через «уоки-токи» услышал, как изо рта тихо ругавшегося и шипевшего напарника вырвалось: «Фу-у-у!»

Он и сам почувствовал сильнейшее облегчение. Конечно, у них был резервный компьютер, для расчётов курса и всего такого прочего, но…

Но для его работы уж точно не хватило бы аккумуляторов. Да и толку: раз отрубается и вся электроника!

Да и кроме того… Мать – есть Мать! И вообще: за эти сорок лет они привыкли к ней, как к… Доброй защитнице. Советчице. Члену экипажа. И семьи!

Ну, словом: Мать – есть Мать!

– А почему ты спрашиваешь?

У Джо глаза полезли на лоб, и рот невольно открылся, но повисшую паузу нарушил возмутившийся Пол:

– Так ты – что?! Не чуяла, что ты куда-то исчезла, когда мы вылетели наружу из тоннеля?!

– Нет. Но вероятней всего, я… действительно отключалась.

Потому что я вижу, что корабль развёрнут на сто восемьдесят, и автопилот показывает, что какой-то идиот включал наш главный маршевый в ручном режиме. Хотя я предупреждала: он очень капризен! И может при небрежном обхождении забросить нас на Бетельгейзе!

– Не волнуйся: мы всё делали очень… Нежно. Аккуратно.

– Да, вижу по записям в чёрном ящике. Удивительно, но он работал, пока я… Отсутствовала. – Джо хотел было напомнить, что ящик у них тоже – на аккумуляторе работает, но подумал, что Мать в его «напоминаниях» не нуждается, – Ага. Как я вижу по бортовому хронометру, меня с вами не было двадцать три минуты пятьдесят шесть секунд.

– И… Где ты была? – Пол, притопавший с кормы, и вновь усевшийся в кресло штурмана, кривился, потирал локоть, и усиленно потел, и Джо вполне его понимал.