– Как насчет чего-нибудь покрепче? – подумал, возможно, ей не помешает, в зависимости от того, что у нее там стряслось.

– Нет. Покрепче не надо, – помотала она головой. – Я таблетки выпила. Сразу две. Они сильнодействующие. Несовместимы с хмелем.

– Таблетки? Если ты больна, скажи сразу, чтоб мне тут никаких сюрпризов не ожидать.

– Не волнуйся. Ничего такого. Я их выпила, чтобы успокоиться.

– И как? Помогает?

– Немного, – неуверенно кивнула Вера.

– Ладно. Я понял, – понадеялся на то, что в ближайшие пять дней не стану свидетелем истерики и женских слез. Пусть лучше пьет таблетки, а все свои проблемы будет решать уже в доме сестры.

Чтобы попасть на кухню, нужно было спуститься вниз и пройти мимо помещения, которое я обустроил под мини-спортивный зал. Дверь туда оставалась распахнутой.

– Боксерская груша? – заметила она снаряд. – Твоя? – почувствовал скользнувший по моей спине взгляд.

– В прошлом занимался профессионально, – мог бы и не делиться деталями своей биографии, но… поделился. – Сейчас детей тренирую после основной работы. Не здесь. В спортивной школе.

– Мой сын Тимур в юношеские годы увлекался боксом, – стало ясно, что ее любопытство не праздно. – В соревнованиях участвовал. Потом, правда, бокс забросил, увлекся восточными единоборствами.

– А я вот не забросил окончательно, – указал ей на кухонный диван. – Точно поесть ничего не хочешь?

– Только чай, – аккуратно расправила она юбку платья и грациозно опустилась на диванчик.

Я включил микроволновку и чайник, снял пленку с коробки конфет, которую купил для приходящей женщины, наводящей порядок в коттедже два раза в неделю. Куплю потом другую, Галина Ивановна все равно появится лишь через три дня.

– Питаешься готовой едой? – верно оценила Вера содержимое тарелок, выставленных мною на стол.

– Мне жаль тратить время на готовку. И чай у меня только в пакетиках, – поставил перед ней кружку с кипятком.

Взгляд ее замер на сердечках, щедро украшавших чашку. Нарисованные сердечки привели к неверным выводам.

– Дима, твоя жена или подруга не поймет все неверно, застав меня здесь?

– Это кружка жены моего сына, – наблюдал за тем, как Вера пьет чай маленькими глоточками. Даже такое простое действие выходило у нее изящным. – А со своей женой я давно развелся.

– Почему? – все-таки взяла она конфету. Уже хорошо, голодный обморок от стресса отменяется.

– Раиса обвинила меня в бесчувственности и ушла к более эмоциональному мужчине.

– Если бы ты был бесчувственным, то не пустил бы меня в свой дом, – похоже, уже составила Вера свои впечатления обо мне. – Саша сказал, у тебя день рождения сегодня?

– Точно. Маме предлагали записать в свидетельстве на седьмое или девятое число, но она решила, что не стоит начинать мою жизнь с обмана. Но, как ты понимаешь, восьмого марта я его все равно не отмечаю. Вечеринка состоится позже.

Гостья кивнула и потянулась за второй конфетой.

– Вера, что у тебя случилось?

ГЛАВА 3. ВЕРА

В коттедже приятно пахнет сосной. Такой же аромат одеколона и у хозяина дома. Совершенно незнакомый мужчина позволил мне остаться. Пожалел.

У него выправка военного, спортивная фигура и суровый взгляд. В синих глазах не замечаю досады. Он не злится, что я тут.

Дима не такой высокий, как Ренат, потому не нависает надо мной, словно скала, отчего я немного расслабляюсь и перестаю чувствовать неловкость.

Искренне удивляюсь, когда он озвучивает причину своего развода. Бесчувственный… Смотрю на него внимательно. Короткий ежик темных волос, легкая щетина, брови чуть сходятся к переносице, в глазах интеллект. Очевидно, он умный мужчина. И аккуратный, судя по порядку в доме и тому, как он одет. Синяя рубашка и черные брюки со стрелками превосходно подходят его облику. Дима следит за собой. Никакой небрежности. Может быть, он и не похож на того, кто готов совершить безрассудство из-за женщины, но бесчувственность… Видимо, та женщина ничего не знала о бесчувственности, такой, от которой вся твоя прекрасная и налаженная жизнь бьется в дребезги.

Когда он спрашивает, отчего так вышло, что мне некуда идти, я рассказываю ему. Мне необходимо выговориться, и так уж вышло, что незнакомый мужчина сейчас единственный мой собеседник.

***

– Вер, там Широких пришел, – крупная фигура моего мужа закрывает дверной проем гардеробной. – Надо бумаги подписать.

– Пусть оставит. Позже подпишу, – провела круглой расческой по длинным локонам, придавая им легкую волну.

– Клиент просил договор срочно привезти. Бизнес. Сама понимаешь, – пожал плечами Ренат. – Никого не волнует, праздник сегодня или выходной.

– Я не успею прочесть, – открутила крышку тюбика перламутрового блеска. – Если стану читать, опоздаем к твоей маме.

Свекровь не терпела опозданий. Появимся минутой позже обозначенного часа, и она будет дуться все то время, что мы проведем у нее в гостях.

– Можешь не читать. Стандартный договор нашей фирмы. Подпиши и поедем поскорее. А бумаги клиенту Широких сам отвезет.

Андрей Владимирович ждал в гостиной.

– Верочка, шикарно выглядишь, – главный юрист косметического холдинга торопливо вынул из дипломата два экземпляра договора, услужливо перевернул на последний лист, где требовалась моя подпись, и подал шариковую ручку.

Уже сидя в машине на пассажирском сиденье, глядела на чеканный профиль мужа и гадала, какой подарок он собирается мне преподнести. Утром Ренат вел себя загадочно. Вручил невозможно шикарный букет и пообещал, что после того, как мы навестим и поздравим его маму, меня ожидает сюрприз.

– Ане звонила? – чуть повернул он голову в мою сторону, впрочем, не отрывая взгляда от дороги.

– Она не придет, – не было смысла выгораживать дочку. – Сказала, восьмое марта придумали для того, чтобы мужчины восхищались женщинами, а не для того, чтобы женщина поздравляла женщину.

– Речь ведь о ее бабушке, – хмыкнул муж.

Мы оба знали, что Зифа Гейдаровна не станет обижаться на любимую внучку. Обижалась она только на меня, нелюбимую невестку.

Свекровь проживала в центре Москвы, в одной из тех высоток, где в ушедшую эпоху квартиры получали партийные лидеры. Супруг ее давно умер, но Зифа жила не одна. Почти круглосуточно при ней находилась помощница по хозяйству Роза, удивительного терпения женщина.

Сегодня мне повезло, мама Рената пребывала в отличном расположении духа и почти не цеплялась к жене своего драгоценного сыночка. Выпад о том, что в моем возрасте следует делать короткую стрижку, а не трясти волосами, я и за грубость-то не посчитала. В арсенале Зифы Гейдаровны имелись колкости гораздо более ядовитые.

Когда муж решил, что мы достаточно пробыли в гостях, я сдержанно поднялась с вычурно-позолоченного кресла, хотя мне хотелось вскочить и побыстрее убежать из дома Зифы, напичканного антиквариатом и где меня никогда особо не жаловали.

Лифт в сталинском небоскребе был старинным и немного пугающим, с этажа на этаж полз он слишком медленно, а двери его раздвигались с таким лязгом, что становилось не по себе. Жители высотки наверняка привыкли и не обращали внимания, я же каждый раз ежилась, стоило мне зайти в кабину. Пока лифт неспешно вез нас на первый этаж, в кармане куртки Рената завибрировал мобильник.

– Пап, все готово, – донесся из трубки голос дочери. – Можете возвращаться.

– Да, Аня, спасибо. Мы уже едем, – кинул муж в мою сторону быстрый взгляд.

Улыбнулась. Похоже, Анюта помогает отцу с сюрпризом для меня. Приятно, что спустя двадцать восемь лет брака супруг продолжает баловать жену. Мы поженились с Ренатом, когда нам едва исполнилось по двадцать. И вот столько лет вместе.

Я надеялась, дочка дождется нашего возвращения. Мне хотелось повидаться. Аня съехала от нас перед самым новым годом, и я до сих пор до конца не свыклась с мыслью, что оба моих ребенка выросли и начали вести самостоятельную жизнь.

Как и мама Рената, мы жили в высотке, но современной – с современными скоростными лифтами и огромными панорамными окнами в квартирах. Я всегда с удовольствием возвращалась в наш просторный и модерновый лофт, в отделку которого вложила много сил, хотя и предпочла бы жить в доме, в каком-нибудь коттеджном поселке. Но Ренат хотел лофт. Ему нравились небоскребы.

Аня встретила нас в прихожей и, прежде чем обняться со мной, многозначительно переглянулась с отцом.

Я немного удивилась, заметив за спиной дочери Ларису. Аня подружилась с ней, учась в университете. И по окончании вуза девочки продолжали тесно общаться, но мне показалось немного странным, что Анна привела к нам свою подружку в день восьмого марта. Почему не Костю, своего жениха? Костя мне нравился, приятный, вежливый парень.

– Вер, ты не раздевайся, – остановил Ренат, когда я сняла перчатки и начала расстегивать пуговицы своего пальто.

– Мы куда-то идем? – предположила, что муж мог заказать столик в ресторане или купить билеты в театр.

– Вы одна идете, Вера Алексеевна, – звонкий голос Ларисы отозвался неприятным холодком в позвоночнике.

Одна? В салон красоты? Сеанс массажа? Или что они там придумали? Как-то меня стал напрягать сюрприз. И почему вмешивается Лара?

Пригляделась к девушке. Она всегда выглядела ярко, на мой взгляд, несколько вызывающе. Не хватало ей вкуса и стиля. Вот и сегодня – кружевное морковное платье без подкладки позволяет лицезреть неглиже, острые, как бритва, серьги, будто елочное украшение, а не изящный аксессуар. Высокие замшевые ботфорты завершают образ девки, а не дивы. На ее фоне Анюта в потертых джинсах и белой хлопковой футболке просто-таки теряется, но я рада, что дочь предпочитает более скромный стиль в одежде, чем ее подруга.

Молчание становится тягостным, и Ренат первым нарушает его.

– Вера, я принял решение развестись с тобой, – вдруг произносит он. Меня бьют не столько сами слова, сколько будничный тон, какими они произносятся. – Сегодня Широких приносил бумаги на развод, и ты их подписала, – сует он мне в руки папку. – Это твой экземпляр согласия, где ты ни на что не претендуешь.

– Мама, я собрала твои вещи, – выкатывает дочь из-за обувной стойки ужасный салатовый чемодан, который она мне когда-то подарила.

– Аня? – что-то рвется в моей груди. Ренат, подстроенная им подлость совместно с Андреем Владимировичем, отходят на второй план. Измены, разводы, ловушки, в которые попадаются наивные жены – все это старо, как мир. Но предательство дочери…

– Что, мама? – равнодушно пожимает Анна плечами. – На последнем форуме ты ужасно опозорила нас своим диагнозом. Так что я поддерживаю отца. Ему нужна молодая и красивая жена, которая станет лицом нашего холдинга.

– Молодая и красивая жена? – догадываюсь, что сюрпризы не закончились.

– Вера, я женюсь на Ларисе, – добивает меня Ренат.

– Мы любим друг друга, – с вызовом глядит на меня молодая и красивая. – Вам лучше уйти тихо и без скандала, – угрожает она мне.

И я ухожу. Тихо и без скандала. Не из-за угроз. Просто я раздавлена. Сломлена. По мне проехались катком, выбили из меня дух, выбросили в утиль, а мою жизнь отдали другой, молодой и красивой.

ГЛАВА 4. ДМИТРИЙ

– Как можно подписывать бумаги, не читая? – недоверчиво смотрю на Веру. Она не произвела на меня впечатление дурочки. Неужели ошибся? Обычно я не ошибаюсь в людях.