Праздник идёт к завершению. Это видно по атмосфере и по уставшим отдыхающим. Кто-то грустно допивает алкоголь за полупустыми столами, у кого-то случился новый прилив сил для танцев.

Ведущий ходил по залу, общается с отдыхающими. А я верчу головой, но Марата не вижу.

Неужели уехал?

А ты что? Любоваться на него собралась?

Признаться, да…

Неизвестно, когда в следующий раз живём увижу.

Даринка больше похожа на меня, но всё равно иногда она что-то сделает – голову наклонит или рукой взмахнёт, или губки сложит, ну вылитый Дивов!

Вот как это возможно?

Они ведь даже ни разу не виделись. Это всё гены!

Вот и сейчас за короткий промежуток времени я всё это подметила в Марате. И снова мне ностальгия в глаз попала!

Когда проношусь мимо выхода из зала, бросаю на него взгляд и вижу какую-то возню в холле. Притормаживаю, присматриваюсь, а потом ноги меня сами туда несут.

В холле я вижу женщину. Она бледная и дышит с трудом. Она не одна, вокруг стоит человек пять-шесть, но никто не знает, что делать. Я мгновенно подлетаю к ней, опускаюсь на одно колено и, беря её руки в свои, начинаю осторожно растирать их.

– Смотрите мне в глаза, – говорю мягко, стараясь вселить в неё уверенность, что всё будет хорошо. – И давайте дышим глубже. Где-то болит?

Я быстро оцениваю её лицо, глаза, посиневшие губы. Больше паники, чем боли. Либо спазм какой-то, либо паническая атака.

Женщина указывает кулаком на грудь.

– Болит… у ме-меня инфаркт?

– Навряд ли, – успокаиваю её. – Вы что-то принимаете?

Отрицательно мотает головой.

А я оглядываю присутствующих.

– Вы скорую вызвали?

Все смотрят на меня странными взглядами и мотают головами. Отрицательно.

Мать их!

– Уже звоню! – раздаётся голос Марата, подходящего ко мне.

Я подскакиваю от неожиданности.

Дивов быстро оценивает ситуацию и, присев, спрашивает:

– Нужна помощь?

Глава 4

Помощь?

Не сразу понимаю, о чём Марат.

– Наверное, нужна… – растерянно отвечаю, продолжая растирать женщине ладони, они в моих руках постепенно согреваются. – Попроси аптечку… валидол какой-нибудь или нитроглицерин. Должно что-то быть там.

– Сейчас сделаю, – кивает Дивов и, дозвонившись до скорой, отходит, чтобы поговорить с диспетчером и добыть хоть какие-то лекарства.

– Руки немеют, – в панике бормочет женщина.

Её около пятидесяти, она маленькая и худенькая, выглядит даже младше, но сейчас на её побледневшем лице явно проступают все морщинки.

– Покалывают кисти?

– Да… они… Это инфаркт? – снова переспрашивает.

– Нет, – мотаю головой.

– Откуда вы знаете? – выдавливает с трудом.

– У моего дедули был инфаркт. Это… по-другому выглядело.

Когда это случилось, мне было четырнадцать, но тот день крепко-накрепко врезался в мою память. Никогда я не забуду состояние деда, и свою собственную панику. Дед тогда оправился, прожил ещё лет шесть, а потом тихо-мирно ушёл во сне.

Я не берусь ставить диагнозы, я не врач. Но больше похоже на что-то нервное. Невралгия? А… с этим должны профессионалы разбираться. Свои предположения я не озвучиваю, конечно. Но как бы то ни было, мои слова про деда и, что у того всё было по-другому, женщину немного успокаивают.

Вскоре возвращается Марат с блистерами от лекарств. Я выдавливаю большую белую таблетку и пихаю её в рот женщине. Лишним не будет. В конце концов, эффект плацебо тоже никто не отменял. Любое действие лучше бездействия.

Женщина, вроде, дышать стала легче.

А вскоре появляется скорая.

Только когда профессионалы подходят к гостье, я поднимаюсь на ноги, делаю шаг назад и, оглядев холл, понимаю, сколько много человек вышло наблюдать за нашими манипуляциями.

– Молодец, Юля, сориентировалась, – хвалит меня, подошедшая Зинаида.

Не знаю, что сказать, лишь киваю.

– Не трясись так, – с улыбкой успокаивает начальница. – Никто не умер. Вот когда я в своё время по залу с подносами бегала, как-то клиент подавился так, что аж посинел, даже кашлянуть не мог, так парни с кухни его…

– Пожалуйста, давайте без подробностей, – перебиваю Зинаиду и с мольбой смотрю на неё. – Простите. У меня богатое воображение, – добавляю смущённо.

На мои плечи ложатся ладони Марата, и я вздрагиваю, отскакивая от него.

– С-с-спасибо, – благодарю коротко.

Совершенно внезапно маленький белокурый вихрь врезается в мои ноги.

– Мамочка! Что произошло? Почему тут доктор?

Внутри меня всё застывает.

– Где Катя, Дарина? Как ты убежала? – строго спрашиваю, моментально превращаясь в суровую мать.

Я вообще добрая, даже мягкая, но что касается дисциплины у нас есть правила. Никуда не ходить без меня, особенно в незнакомых местах, да и в знакомых тоже. Ресторан всегда полон случайных гостей. Это своеобразный проходной двор. Любой может увести ребёнка, приманив его чем-то увлекательным. А не увести, так схватить и выбежать, затолкать в машину и увезти…

К сожалению, мне не с кем оставить Даринку. Няню я не потяну финансово. Садик работает до семи, а я с пяти на обслуживании, так что забрала дочь сегодня сразу после сна и поехала сюда.

Руководство позволяет нам пользоваться детской комнатой, и я очень за это благодарна.

Однако Дарина нарушила правило: никуда не ходить без меня.

– Мамочка, но тут рядом, – тычет она пальчиком в сторону, где находится детский уголок.

– Нельзя, Дарина, это значит – нельзя. Придётся тебя наказать! – развожу руками.

– Мамочка… – насупливается она и с детской непосредственностью мне предлагает. – Давай я быстро уйду обратно, и будет так, словно ты меня не видела, а я не выходила.

– Нет, Дарина, это так не работает, – мотаю головой, а сама с трудом сдерживаю усмешку.

– А что? По-моему, отличный план, – раздаётся рядом голос Дивова, про которого я почти забыла.

Я обнимаю дочь, которая льнёт к моему боку и запрокидывает голову, чтобы разглядеть Марата.

А Марат разглядывает её.

Очень пристально. И чуть-чуть хмуро.

– Ты не говорила, что у тебя дочь, Юля.

– Когда, по твоему мнению, я должна была успеть это сделать? Сразу после того, как поздоровалась? Привет, и о кстати, у меня дочь… странно звучит.

– Да, странно.

Марат бросает взгляд то на меня, то на Дарину. И я не могу отделаться от мысли, что он прикидывает, высчитывает.

– Прости, Марат, я ещё на работе. Спасибо, что помог, – пресекаю дальнейший диалог. – Можешь продолжить веселиться. Иначе скоро пробьёт полночь, и карета превратиться в тыкву. А мне надо вернуться к гостям.

– Мама, это из «Золушки» бормочет Даринка. Ты любишь «Золушку»? Я хочу мультик посмотреть. Я могу попросить Катю включить?

– Можешь. Она найдёт.

– А ещё фильм есть такой, смотрела? – Дивов внезапно опускается перед Даринкой на колено.

Теперь одни на одном уровне.

– Неа, – мотает моя дочь головой и сильнее льнёт к моей ноге.

– А хотела бы?

– Неа… – снова мотает отрицательно головой.

Умничка! Моя школа!

– Мне «Моана» больше нравится. Я б его посмотрела. Но сейчас зима, – продолжает Дарина. – Там все поют… красиво. Я тоже люблю петь.

А я застываю.

Нет, не моя школа… К чему эти диалоги? Подробности? Люблю? Не люблю? Дивову это точно не интересно!

– Как интересно, – тут же опровергает мои мысли Марат. – А в чём проблема смотреть «Моану» зимой?

– А там же лето! – со смешком, словно Марат сказала какую-то глупость, выдаёт Дарина.

– Одно другому не мешает.

– Мешает, – опять мотает головой Дарина, следуя какой-то своей логике.

– Мы уходим, – подталкиваю я дочь. – Скажи пока дяде.

Глава 5

Я утаскиваю Даринку подальше от Марата и снова сдаю на руки Кате, одаривая её таким красноречивым взглядом, что та теряется.

– Прости, я буквально на секунду отвернулась… – говорит она. – Ты же знаешь, какая она у тебя егоза.

Я то знаю, какая Дарина, ну а если б это был малолетний ребёнок одного из гостей, чем бы Катя прикрывалась? Это я как сотрудник не буду возбухать, образно говоря, а гости – они не такие. И в суд подать могут и претензию накатать.

Так что я советую Кате прикрыть дверь в игровую и поставить на входе стул, чтобы слышать грохот, если кто-то из её подопечных решит незаметно улизнуть.

До конца вечера я Марата больше не вижу. Так что думаю, он уехал. Оно и к лучшему.

Я специально не ищу его взглядом, но напряжение не отпускает.

Хотя чего я так разволновалась? Просто его появление, внезапное появление, слегка выбило меня из колеи.

Когда гости расходятся, мы начинаем убирать зал. К этому времени я привожу Дарину в подсобку. Она сидит в комнате отдыха и ужинает. Коллеги пытаются подкормить её конфетами, но я шикаю на них. Однако Валя, кажется, умудряется сунуть ириску.

Боже… ириски – это прямой путь к стоматологу, а мы только что у него были и отвалили кучу, без преувеличения, кучу денег!

До полуночи ещё полчаса, но ребята, закончившие смену, уже разъезжаются. Собираемся и мы.

Когда выходим с Дариной из банкетного зала, на улице сыплет снег. В свете фонарей медленный снегопад выглядит очень красиво. Но обстановка на дороге, я уверена, не идеальная. К тому же сейчас довольно поздно. Идти отсюда до остановки общественного транспорта минут двадцать. Автобусы ходят до часу, мы, конечно, успеем, но будем долго тащиться сквозь снег к дому. И я решаю шикануть, вызвать такси. Тем более, Даринка почти спит на ходу, прижимая к себе плюшевого зайца, с которым не любит расставаться. Если вырубится в автобусе, потом не растолкаю, а нам ещё и с пересадкой до дома.

Приложение всё ищет и ищет такси с детским креслом. И не находит. Потом сбрасывает заказ, пишет, попробуйте ещё. Я пробую. Цена возрастает. Скриплю сердцем и зубами и нажимаю искать. Но снова ничего нет. Цена поднимается до таких высот, что меня потряхивает, когда я в очередной раз нажимаю кнопку поиска. Но даже за эту цену нет свободных такси по детскому тарифу.

Наконец, на свой страх и риск я вызываю обычное. С этими проблем никогда нет. Только вот приехавший через три минуты белый седан не хочет нас принимать.

– Я не повезу, – качает головой водитель, даже не удосужившийся выйти из машины.

– Но… пожалуйста… нам надо домой.

– У меня нет детского кресла, даже бустера нет. Вызовите другого.

– Не вызывается.

– А я тут причём? Я не вожу детей!

– Уже поздно, пожалуйста, – прошу я, – войдите в наше положение.

– Я то войду, а штраф, если остановят, кто будет платить? Мне такие риски не нужны. Сколько ей?

– Пять…

Мужчина цокает языком