Мой револьвер быстр (страница 6)
Я кивнул, выпустив в потолок струю дыма.
– Деньги значат немало, мистер Берин, но иногда на душе становится так тяжело, что деньги просто забываются…
Мой клиент встал и отвесил мне старомодный поклон.
– Если натолкнетесь на что-нибудь интересное, звоните. А вообще меня больше интересуют результаты, а не сам процесс.
– Ясно. Да, между прочим, Финней Ласт все еще с вами?
Его глаза сверкнули, лицо скривилось в усмешке.
– К счастью, нет. Он просто-напросто испугался – сбежал. До свидания, Майк.
Я проводил его до двери, и мы пожали друг другу руки. Мистер Берин поклонился Вельде и вышел. Она подождала, пока закрылась дверь, и заметила:
– Очень милый старичок. Он мне нравится.
– Мне тоже, крошка. В наше время таких больше не делают.
– И он принес деньги. Мы снова в деле?
– Ага.
Я взглянул на селектор. Тумблер был наверху, и Вельда слышала весь наш разговор. Я рассерженно нахмурился, как подобает настоящему начальнику, но ее это ни капли не смутило. Тогда я сел на стол и потянулся за телефоном. Трубку взял Пат.
– Предлагаю выпить кофе. Надо поговорить.
– О чем?
– О том, что должна знать полиция и не должна знать широкая публика. Или лучше мне все выяснить самому?
– Предпочитаю, чтобы ты был моим должником. Встретимся у Муни. Идет?
– Отлично, – сказал я и повесил трубку.
Пат уже сидел за столиком и потягивал кофе. Я выдвинул стул и сел рядом. У меня не было лишнего времени; как только официант принес кофе и пирожное, я перешел к делу.
– Как у нас с системой «девушки по вызову»?
Чашка остановилась на полпути к его рту.
– Черт побери, вот так вопросик…
– Пат, есть вещи, которые происходят независимо от нетерпимости граждан и силы полиции.
– Уже лучше… – усмехнулся он. – Мне, собственно, нечего тебе сказать. Мы редко получаем жалобы, потому что вряд ли неудовлетворенный клиент побежит заявлять. Полиции известно о существующем положении, и она делает, что может. Но не забывай о политике: на нас давят. Кроме того, очень трудно найти доказательства. Верхушка непосредственно не содержит домов, для этого есть посредники. А неугодных устраняют. В течение года у нас зарегистрировано несколько смертей, связанных с этим.
– И как вы их квалифицировали?
– Как самоубийство, в основном. Кроме случая Росса Боуэна. Ты слышал… Его нашли продырявленным как решето. Да, Росс был убит, но остальные случаи признаны самоубийствами.
– А ты как считаешь?
– Убийства, Майк, не о чем говорить. Дела еще открыты, и когда-нибудь мы прищучим их… Не только наемников, выполняющих грязную работу, но и тех, кто заправляет организацией. Тех, кто заманивает в свои сети невинных и бросает их в грязь и мерзость, а сам ведет красивую порядочную жизнь и считает деньги. Тех, кто может убить и безнаказанно смеяться, слушая, как газеты называют это самоубийством.
Лицо Пата пылало ненавистью. Я перехватил его взгляд.
– Самоубийством… или несчастным случаем?
– Да, и несчастным случаем. Они издеваются…
Гнев исчез, и лицо снова стало дружеским, но что-то новое появилось в его глазах.
– Ты негодяй, Майк. Здорово меня поймал.
– Разве?
Я пытался выглядеть невинным, но это не сработало.
– Что тебе надо?
Я с удовольствием доел пирожное и закурил.
– Ничего мне не надо. Просто ты сам дошел до верной мысли. Я с самого начала утверждал, что Рыжую убили.
Пат сжал кулаки и процедил сквозь зубы:
– Черт бы тебя побрал, Майк, она погибла случайно, я уверен. Могут ошибаться люди, но не криминалистическая лаборатория!
Забавно было наблюдать, как он бьется головой об стену. Его глаза метали молнии.
– В начале я еще сомневался, допускал, что в чем-то, возможно, ты и прав. Однако я точно знаю, что произошло. Заметь, я говорю не «думаю»… я говорю «знаю»!
– Но… – попытался вставить я.
– Но ты, ты все выворачиваешь наизнанку, и мне вновь начинает казаться, что я ошибаюсь!
Давно я не видел Пата в таком состоянии. Через минуту он закурил из протянутой мной пачки «Лакиз», и я тихо произнес: