Экстрасенс в СССР (страница 9)
Расхитителя интересовали вкладыши коленвала для «Жигулей». На коробках я видел цену – семь рублей двадцать копеек. Хороший навар получается. Выходит, на складе функционирует целая незаконная схема, покрываемая начальником цеха готовой продукции. Если честно, я подобного обнаружить не ожидал. А ещё понял, что СССР мне всё больше и больше нравится. Особенно с учётом моих новых способностей.
Кравцов закончил свои манипуляции, шмыгнул носом и махнул мне, что всё в порядке. Пока я выезжал со склада, в голове пронесся вихрь мыслей. Вот она, одна из лазеек, ведущих к обогащению! Не очень честная, зато реальная. И она позволит вырваться из бесконечной советской круговерти, где ты винтик с жизнью, расписанной по пятилеткам. А главным событием месяца является получение зарплаты.
Нужно подумать, как технично влезть в долю. В конце концов, можно просто припугнуть махинаторов и понемногу доить. Правда и влететь можно по-крупному. Ладно, оставим всё на потом. Информация теперь у меня в голове. А это ключик, пусть грязный и ржавый. Но именно он может открыть дверь, которая выведет меня из коммуналки в мир с нормальным жильём и личным транспортом.
Смена скоро заканчивается, впереди два выходных дня. Есть время, чтобы подумать и всё осмыслить.
В конце рабочего дня снова замечаю, что уборщица Валентина украдкой меня рассматривает. Показать ей совместные фото я не смог, ибо не нашёл альбом в «коммунальном раю».
Зато вспомнил, что почти год назад Мария бесследно исчезла. Её искала не только милиция. Мужики с завода помогали прочёсывать окрестные леса. Только подробностей вспомнить не удалось, как я ни старался. И это странно. Ведь тогда Алексей Соколов устроился на завод и обязан был принять участие в поисках.
Пытаюсь вспомнить лицо русоволосой Маши, закрыв глаза, и снова вижу силуэт в кромешной темноте. После чего меня замутило, из-за чего пришлось прекратить пользоваться даром.
Пятница. Самый долгожданный и изматывающий день рабочей недели. Выключившиеся станки известили об окончании смены, и воцарившаяся в цеху тишина прозвучала как симфония освобождения. Припарковав погрузчик, я сходил в душевую и нормально вымылся.
Путь домой лежал через тихие улочки спального района с панельными пятиэтажками. Мысли были путаными и тягучими, как кисель в заводской столовой. Комсорг Лида, повариха Света, Кравцов со своими мутными схемами…
Все это крутилось в голове, пока я приближался к своей коморке. Хотя что там делать в выходные? Без денег и даже без телевизора просто тоска. Вчерашние поиски никакого результата не дали. Ни одной заначки, только пыль, разочарование и сберкнижка, на счёте которой красовалась внушительная сумма в пятнадцать копеек.
Судя по записям, за трое суток до моего появления Соколов снял все накопления – целых двести пятьдесят рублей. Куда он их дел, остаётся загадкой. Может, проиграл в карты или отдал кому-нибудь?
Желудок предательски заурчал, напоминая об ужине. А я понял, что оставил пакеты с молоком в раздевалке. Хотел развернуться на середине пути, но тут же отмахнулся и направился к продуктовому магазину. Пересчитав мелочь, обнаружил, что хватит только на батон и бутылку кефира. И тут, как чертик из табакерки, из-за угла появился Рыжий. Его огненный чуб ярко выделялся на фоне серой стены, а на лице играла привычная улыбка.
– Лёха, сколько можно ждать?! Пятница! Выходные на носу! Надо это дело срочно обмыть!
В ответ я мотнул головой, демонстративно пересыпав мелочь из одного кулака в другой:
– Какой «обмыть»? Денег только на батон с кефиром. А до получки ещё неделя.
– Да брось! – отмахнулся Саня. – Я сегодня три рубля в обед закалымил! Слыхал? У тёти Маши, которая в частном доме живёт, самогон – огонь. На трёшник литр возьмём. Она нам ещё свежих огурцов и луку зелёного с огорода надёргает. Пойдём, закупимся, сядем на лавочку и распределим, как полагается.
Я посмотрел на друга. Тот, как всегда, зубоскалил и с вожделением посматривал на проходивших мимо девушек. Но в обычно веселых глазах заметна тень тоски. Болезнь матери гложет Рыжего изнутри. А бутылка – лишь попытка заткнуть, заглушить эту боль.
Черт с ним! Не бросать же товарища в такой момент? Ещё и с целым литром самогона.
– Ладно, давай чуть бухнём. Но обойдёмся без попыток продолжения банкета.
Саня обрадовался, и мы направились через центр города к Школьному переулку, где между кооперативными пятиэтажками осталось несколько частных домов. Именно там жила тётка-самогонщица.
У почты мы перебежали проспект, и вдруг я увидел на тротуаре бумажку с надписью «Без выигрыша».
– Моментальная лотерея, – равнодушно бросил Саня, заметив мой интерес. – Билетики в киоске у почты продают. Я раз пять покупал, но глухо. А слесарь Васька Ершов из транспортного на прошлой неделе целых двадцать пять рублей выиграл. Сразу получил и пиво на все купил. Я ему тоже на хвост присел и перед танцами немного заправился. Ну, когда ты подрался.
Из-за налепленной рекламы киоск «Спортлото» походил на цветастый оазис посреди пустыни. К нему выстроилась небольшая очередь. Идущие с работы советские граждане покупали маленькие бумажные прямоугольники, скрепленные металлической заклепкой. Моложавая продавщица с пышной химической завивкой срезала ножницами выбранные билетики. После чего люди их быстро разворачивали и чаще всего с разочарованным видом комкали, швыряя в огромную урну. При этом многие словно специально туда не попадали.
– И много там выигрывают?
Я вдруг почувствовал азарт. Плюс захотелось кое-что проверить.
– Да кто ж их знает, – пожал плечами Саня. – Тётка болтала, что соседка телевизор «Рубин» выиграла. Ещё кто-то трепался, что мужик из РАЙПО билет открыл, а там – «Москвич». Но мне кажется, брешут. В основном это фантики. Лучше потратить на самогон – вот это дело верное.
Рыжий продолжал говорить, но я его уже не слушал, а во все глаза смотрел, как улыбчивая женщина в окошке киоска ловко передаёт выбранные покупателями билетики. Две сотни маленьких цветастых конвертиков, в каждом из которых может таиться удача. Телевизор, фотоаппарат. Да хоть пять рублей. В кармане отчаянно звякнула последняя мелочь, и я наконец принял решение: