А точно ли Скров напросился сам в эту поездку? Так как князь первым обратился к нему, хотя пожары точно относились к моему «ведомству», наводило на мысль, что профессионала он во мне по-прежнему не видит. Зачем тогда вообще понадобилось меня сюда тащить? Прокатился бы с любым другим высшим мастером – толку от них было ровно столько же, сколько от аэри.

Скров тем временем огляделся. Его огромные глаза заволокло туманом – маг смотрел на мир вторым зрением, не на предметы, а в буквальном смысле сквозь них.

– Это не огненный элементаль, я совершенно уверен. Подобное создание нарушило бы природный баланс, а потоки земляной магии хоть и слегка растревожены, но не настолько сильно, как если бы здесь буйствовал элементаль. Обеспокоившие жителей сполохи, скорее всего, вызвала какая-то другая причина.

– Какая? Блуждающие огни? Огни святого Эламо?

С моих губ сорвалось тихое фырканье.

Шайховы копыта! Дарвен услышал этот акт неуважения к его княжеской светлости и упер в меня мрачный взгляд.

– Вам есть что сказать, леди Ласковьец?

Я прочистила горло.

– Простите, ваша светлость. Последние магические исследования свидетельствуют о том, что блуждающие огоньки появляются только над болотами. Это не более чем случайно воспламенившийся газ. Мы находимся не на болоте, да и поджечь газ здесь ничто не могло само по себе. Если жители что-то и видели, то не блуждающие огни. Огни святого Эламо ближе к тому, что здесь могло произойти. Их не раз замечали во время метелей. Но сжечь дерево или куст? Такого еще не случалось ни разу.

Князь смерил меня еще более мрачным взглядом.

– Прошу прощения, что занят управлением княжества вместо того, чтобы читать свежие диссертации ученых магов. Хорошо, что у меня есть вы, не правда ли? Так и каким будет ваш вердикт? Как мне следует поступить: отправить воинские отряды для охраны деревни и искать шпиона или в переполохе виновата шутка природы?

– Подождите, пожалуйста. Мне нужно осмотреть поляну, – уклончиво ответила я и приблизилась к обгоревшему дереву.

Это оказалась рябина. Высоко на ветках еще висели одинокие красные ягодки – удивительно, что их до сих пор никто не склевал. Сначала я внимательно изучила обугленные места на гладкой коре. Ожоги на ней виднелись только внизу, у земли. Если присмотреться к следам, то легко можно было представить, как языки пламени лизали ствол, поднимаясь к кроне. Стало ясно, почему деревенские жители первым делом подумали о неудачно разожженном костре.

Привычный пасс левой рукой – и я уже всматривалась в золотистые колдовские нити, которые опутывали дерево.

– Леди Ласковьец? – настойчиво позвал меня князь, потому что я молчала, разглядывая оборванные, трепещущие плетения на стволе.

И все – внизу, чуть ниже среднего человеческого роста. Как интересно…

– Мне нужно посмотреть на тот куст, – сказала я, так ничего и не ответив Дарвену.

Солнце уже укатывалось за горы, окружавшие главный город княжества. Здесь, в лесу, до них было рукой подать – вон уже видно заснеженные вершины над деревьями. Поэтому и темнело чуть раньше. Краски загустели, по снегу протянулись синие тени. Я ускорила шаг, скорее разгребая сугробы, чем идя по ним. Золотую магию огня, которую я искала, было видно и в ночном мраке, но после слов князя о волкодлаках хотелось разобраться с этим делом поскорее.

Поняв, что я не отвечу, Дарвен цыкнул и сделал знак охране. За мной тенями двинулись два стража.

Расстояние до куста казалось небольшим, но я вспотела, пока туда добралась. Двадцать шагов – это по прямой, а по сугробам – все сорок, да еще то подпрыгивая, то проваливаясь по пояс. Снег уже забился не только в сапоги, но и в панталоны… Но ладно, это подождет.

– Леди Ласковьец, у вас все в порядке? – зазвучал сзади обеспокоенный голос Скрова.

– Да-да! – отозвалась я, наконец достигнув куста и вглядываясь в обугленные веточки. Оттуда вылетел сердито чирикнувший снегирь, недовольный тем, что кто-то помешал ему отдыхать.

Так я и думала. Та же история, что с рябиной. И конечно, это оказался терн. Вернее, какой-то из его очень близких родственников, потому что он несколько отличался от того терна, который рос возле родных Ольшан и о колючки которого я в детстве частенько царапала руки и рвала платья.

Обрывки невидимых обычному глазу золотых нитей дрожали на веточках. Я потянулась и сняла несколько, сбросив их в снег. Они с шипением растаяли от встречи с противоположной стихией. Ну и ничего страшного – им все равно здесь не место, а куст еще может возродиться весной, если ему не будут мешать остатки чужого колдовства.

На соседних кустах тоже виднелись подпалины. Я проследила за их направлением.

– А что в той стороне? – спросила я у увязавшихся за мной стражников, указав туда, где на ветках появлялись первые пятна сажи.

– Деревня, госпожа, – ответил один из суровых мужчин. – Кинфарен – та самая, из которой нас позвали.

Ага.

– Леди Ласковьец, мне нужно проверять барьер, а уже темнеет, – повысил голос Дарвен. – Не желаете объяснить, чем вы там занимаетесь?

Козел чешуйчатый. Чего он на самом деле хочет – чтобы ему нашли виновника или наугад пальцем в небо ткнули, лишь бы поскорее?

– Ваша загадка разгадана, – я обернулась к князю, одновременно жалея и радуясь, что на таком расстоянии, в зарослях, он не узнает, как я буравлю его глазами. – Насчет барьера можете не волноваться, он себя отлично чувствует.

– Вы действительно талантливы, если смогли увидеть это, хотя мы минутах в двадцати ходьбы от него.

Мои зубы заскрипели.

Дарвен как будто нарочно выводил меня из себя. Чего бы он ни добивался – не дождется.

– Минуточку, ваша светлость, – ровным тоном ответила я. – Еще минуточку, и я вернусь к вам и объясню, что здесь произошло.

Стараясь не задыхаться, я поползла обратно на поляну, где ждали князь, Скров и остальная охрана. Аэри с интересом посматривал на меня, не стараясь скрыть, что в нетерпении ждет моих слов. Но прежде, чем заговорить, я еще раз внимательно осмотрела поляну.

Так я и думала. Тени близких гор уже дотягивались до нас, печатью тьмы ложась на землю, однако силуэты знакомых с детства деревьев не узнать было невозможно. Дуб, терн и рябина, а рядом с ними орешник, береза и ель – необычное соседство, если не знать, какую каждый из них несет символику.

Два и два в моей голове сложились мгновенно. Я искоса посмотрела на князя. Понимал ли он, какой секрет раскрыл?

Похоже, что нет. Дарвен сложил руки на груди, взгляд прищуренных золотых глаз не сходил с меня. Князь потихоньку раздражался, не стоило заставлять ждать его еще дольше. И я начала, решив придержать при себе большую часть из того, о чем догадалась на поляне:

– Вы просили вердикта, ваша светлость. Даю его вам: здесь работал не профессиональный маг и не какой-либо природный дух, а молодая ведьма или ведьмак. Кто бы это ни был, он делал это не со зла, а всего лишь потому, что пытался сдерживать свою силу, но не смог ее контролировать.

Дарвен нахмурился.

Ведьмами и ведьмаками в империи называли магов-самоучек. Ирония состояла в том, что слово «ведьма» происходило от староэссарского «ведать», то есть «знать», а в действительности самоучки понятия не имели, как управлять своим даром. Они все делали по наитию, зачастую принося больше вреда, чем пользы.

Ведьмы были пережитком темного прошлого, и в Эссаре сейчас старались от него избавиться. Бесплатное обучение в городе мог пройти любой житель империи, если он доказывал, что у него есть хотя бы кроха дара. А если наставник обнаруживал, что его новый ученик талантлив, то даже самый нищий селянин имел шанс взлететь до небес – стать высшим мастером. Конечно, место княжеского советника простолюдину занять не позволяли, но купить собственный дом, обзавестись слугами – легко, если ты для этого достаточно работал.

Стать магом было почетно и прибыльно. Какой дурак отказался бы от этого?

– Значит, все же человек. Почему вы считаете, что он скрывает дар? – спросил Дарвен.

– Потому что обгорели рябина и терн, ваша светлость.

Князь опять прищурился, глядя на меня.

Как маг, он должен был прекрасно знать, какими свойствами они обладают. Большинство растений и камней в мире были магически нейтральными, но попадались те, что могли увеличивать или ослаблять колдовской дар. В северных княжествах исконно верили, будто ветки рябины и терна служат оберегами от огня, и вешали их в избы, чтобы избежать пожара. На самом деле всё было прямо наоборот – если огневик хотел усилить свое плетение, ему следовало повесить на грудь амулет из рябиновых ветвей.

– Вы хотите сказать, что пожары, испугавшие местных жителей, были простым неконтролируемым выбросом магии? – уточнил Дарвен.

Я кивнула.

– Кто-то часто приходит на эту поляну. Может, это для него памятное место, может, он чувствует здесь себя спокойно. Факт в том, что огненные следы идут от деревни глубже в лес. Словно огневик, знающий о своей силе, спешил как можно скорее отдалиться от людей, чтобы их не зацепило выбросом. Мы, огневики, похожи на накрытую крышкой кастрюлю, в которой кипит вода. Если вода чуть сильнее булькнет – крышку срывает, вода выливается. В одном из случаев таким «бульком» послужил терновый куст. Ведьма или ведьмак проходили рядом, их зацепило веткой – и бабах, плетения соединились, вода выплеснулась, то есть пламя вырвалось из-под контроля и опалило куст. В другой раз этот человек хотел посидеть под рябиной, успокоиться, а получилось прямо наоборот. Мне это хорошо знакомо – один из моих первых выбросов в детстве случился как раз, когда я упала в терновый куст возле дома. Гарантирую, что, если кто-то и прикасался к барьеру, это был не тот человек, который устроил здесь огненное представление. Если вы внимательнее посмотрите на остатки плетений на сгоревших деревьях, то тоже заметите, что они хаотичны и разорваны. Так профессионал не действует – он бы прибрал за собой.

– Вы сможете найти в Кинфарене того, кто это сделал?

– Ну…

Я смутилась. Выявлять юные дарования меня еще не отправляли ни разу, хотя статус высшего мастера подразумевал наличие учеников. Но такими вещами обычно занимались коллеги постарше, поопытнее…

Признаться в этом князю я не могла, а он не спускал с меня выжидающего взгляда. Может, за этим Дарвен и потащил меня сюда? Чтобы я уж точно опозорилась, доказав свою некомпетентность и перед ним, и перед защищавшим меня Скровом? Сегодня день моего вступления в должность, но документы еще не подписаны, и бури нет – ничто не мешает вышвырнуть меня прочь.

– Смогу, – твердо сказала я.

– Прекрасно. Встретимся в деревне через пару часов, – внезапно сообщил князь. – Там есть постоялый двор, на нем и переночуем. Утром соберем всех жителей, и вы их проверите на способности к магии.

– Утром, ваша светлость? – переспросила я.

Поездка неожиданно становилась гораздо более долгой, чем можно было ожидать.

– Не ночью же, – князь так посмотрел на меня, словно я ляпнула какую-то глупость. – Даже если барьер никто не пытался ослабить, мне нужно в этом убедиться самому. А на том постоялом дворе варят отличный глинтвейн, так что уверен, вы со Скровом не заскучаете. Ну, до встречи.

И он со свойственной ему непосредственностью сбросил плащ и взмахнул руками. Неизвестно откуда взявшийся порыв ветра сбросил с ели снеговую шапку. Я на миг прикрыла глаза, а когда открыла, над поляной уже взмывал в воздух дракон. Когда он поднялся над деревьями, кристально-белая чешуя сверкнула в лучах едва пробивающегося сквозь облака закатного солнца. За Дарвеном обернулись в драконов и взлетели два его стража – тоже белые, но менее крупные. Еще взмах гигантскими крыльями – и все три ящера скрылись за лесом. Лишь алый плащ, подбитый белым мехом, остался лежать на снегу.

Это было бы великолепное зрелище, от которого захватывало бы дух.

Если бы в этот момент мне не хотелось материться, как пропитому сапожнику.