Он даже не подумал о том, что, возможно, придется идти еще глубже. Если они действительно оказались правы и сеть тоннелей соединяет разные выходы на поверхность, то под долиной могли оказаться километры запутанных проходов! Древних, как сам остров. Норман может запросто потеряться, оставшись один на один со своим бесполезным недофонарем.

Его охватило ощущение бессилия перед громадой, против которой у него не было и шанса. Держась за влажную, в потеках воды стену, Норман бездумно прошел несколько шагов вперед, пока под ногами вместо глухого шарканья не раздался всхлип. Пещера находилась прямо под рекой, и здесь было много воды, но, когда Норман посветил вниз, это оказалась вовсе не вода.

Он замер. Лучик фонарика-брелка высветил свежие красные следы на некогда желтом замшевом ботинке. Нога стояла в темной луже, собравшейся в углублении неровного пола. Влажная дорожка, по которой сюда набежала кровь, уходила правее, к центру тоннеля.

Сердце подскочило к подбородку и забилось тяжело и натужно. Норман вцепился в стену, боясь сделать лишний вдох. Если он поведет свет по следу, то увидит, откуда натекла эта кровь.

«Я не хочу, – истошно билась в голове мысль, пока Норман поднимал руку с фонариком, – не хочу, не хочу, не хочу видеть!»

Первым, до чего добралась кровавая дорожка, был кусок куртки. Цвет не разобрать. Темная. Может, в такой же ушел Доу, а может, и нет, но рука все равно задрожала.

«Это не он», – подумал Норман, вкладывая в мысль всю надежду, которая у него осталась. Может, это сработало.

Это и вправду оказался не он.

Пятно света, издевательски крохотное, пробравшись через окровавленный рукав и обрывки воротника, наконец достигло лица. Это была женщина. Голова отвернута, но Норман видел тонкий нос и открытый глаз, слепо уставившийся в пространство. Вторая половина лица скрыта, но подозрительный провал у подбородка и лба, сливавшийся с окружающей темнотой, подсказывал, что с ними не все в порядке.

Господи, Сын Божий, огради да не допусти причинить мне некоего зла…

Собственное надрывное дыхание в темноте казалось оглушительно громким. За ним невозможно было расслышать других звуков и понять, один здесь Норман… или с кем-то еще. От этой мысли страх сковал позвоночник, а ноги стали ватными. Нужно было перевести фонарик дальше, осмотреть пещеру, но ужас настолько глубоко пробрался в мышцы, что Норман не мог сдвинуться с места.

Есть ли здесь кто-то еще? Прямо сейчас?

Пожалуйста, нет. Только не это. Пусть здесь никого не будет.

А потом он подумал: «Доу. Кэл. Ты спустился сюда за ними и должен проверить, здесь ли кто-то из них. Нужна ли им помощь. Вдруг кто-то ранен. Если останешься стоять столбом – ты никому не поможешь».

С трудом преодолевая напряжение собственных одеревеневших конечностей, Норман сдвинул дрожащую руку. Свет фонарика пополз по камням, залитым кровью и водой.

На этот раз его надежда не оправдалась.

Кто-то сидел у стены.

Норман испугался, и рука предательски дернулась в сторону. Он замер, задержав дыхание. Сердце билось как бешеное. Давай, сказал он себе. Давай. И медленно повел руку обратно. Вместе с ней потянулся и свет, дрожащей точкой остановившись, когда из темноты что-то вынырнуло.

Ботинок. О господи. Знакомый ботинок.

Луч фонарика истерично взметнулся выше, к окровавленным джинсам, знакомой куртке, знакомому лицу!

– Доу, – выдохнул Норман, бросаясь к его фигуре.

Но замер, не дойдя последней пары шагов.

Крохотный луч трясущегося фонаря чиркнул по лицу Доу дрожащим пятном. Высветил глаза, слепо смотрящие прямо перед собой, – но не на Нормана. Свалявшиеся волосы, свесившиеся на испачканный лоб. Облепленные кожей острые, высокие скулы. Рот.

Красный, весь перепачканный в крови рот.

53. Потому что я не человек

Они знали, как его зовут.

Они знали, где он работал. У них даже была его фотография.

– Полиция объявила тебя пропавшим без вести полгода назад, – сказала женщина, Орла, пока мужчина рядом с ней задумчиво кусал щеку изнутри, разглядывая его. – Подозревали похищение.

Пропавший без вести полгода назад.

Мужчины ушли проверить округу, пока Киаран через силу, урывками рассказывал про нападение. Он не был уверен, что ему верят, но это не имело значения – стоило только произнести имя мистера Махелоны, как седой американец изменился в лице. Они немного поспорили, прежде чем разойтись, – миз Орла не хотела разделяться, но американец настоял, и мужчина-ирландец отправился с ним.

Пропавший без вести полгода назад.

Девушка, та, что была сильно моложе, помогала Киарану стоять.

– Мы разбили лагерь южнее отсюда, – говорила она ему по-ирландски.

У нее были низкий голос, акцент и рыжие волосы, убранные под капюшон. Киаран не мог понять, ирландка она или шотландка. От родной речи в этом лесу после всего случившегося он потерялся. Перестал понимать, что реально, а что нет.

– И сначала нужно предупредить их о том, что бегает в этом лесу.

Пропавший без вести полгода назад.

Эти люди не выглядели такими же обессиленными и измученными, как те, к кому Киаран успел привыкнуть. Они были будто… свежее. Еще не принадлежали этому месту до конца. Воздух, который Киаран надрывно втягивал, еще не полнился сомнением, отчаянием и страхом, которые он чувствовал от своих спутников.

– Идем, – коротко приказала миз Орла, очевидно главная. – Ты его держишь, я впереди.

– Без проблем, – легко согласилась вторая.

Их разговоры плыли мимо Киарана, растворяясь в до сих пор кружившемся вокруг мире. Он чувствовал под рукой крепкое плечо, чужие волосы лезли ему в лицо, чужой голос говорил ему что-то еще, но в голове Киарана билась одна-единственная мысль. Пропавший без вести полгода назад. Как это возможно?!

Ему бы порадоваться помощи и людям, но вместо этого внутри поселился страх. Больше людей – больше жертв для Самайна. Только мысль о том, что американец и тот, второй мужчина смогут найти мистера Махелону и привести его в лагерь, удерживала Киарана от приступа необъяснимой паники. Он переставлял ноги, пытаясь сосредоточиться на том, что его куда-то ведут, но голова прояснялась слишком медленно. Воздух все еще звенел, и в разум то и дело лезли чужие образы, хаотично смешиваясь с тем, что происходило вокруг.

Низина и снегопад, постепенно превращающийся в метель. Тут же – запах костра, исходивший от держащей его девушки, и тяжелый запах крови от него самого. Мы разбили лагерь южнее отсюда. Ветер, секущий лицо снегом: яростный, негодующий в глубокой ночи. Подозревали похищение. Спокойные сумерки и тишина темнеющего леса. Необъятная толпа людей, заполонившая долину, темная, сливающаяся в одну большую пелену. Отчетливая спина идущей впереди охотницы. Пропавший без вести полгода назад. Отчаянный женский крик. Пропавший без вести полгода назад. Мужчина. Идем. Мальчик. Ты его держишь. Песня.

Сумятица в голове сбивала с шага, и иногда приходилось смаргивать с век образы, чтобы убедиться, что Киаран все еще идет по тропе вслед за тяжелой поступью миз Орлы. Порой казалось, что его лба по-прежнему касается холодная ладонь мистера Купера и именно из-за нее внутри вспыхивают чужие лица.

Ты должен все запомнить. Запомни все!

«Я пытаюсь, – еле соображая, ответил ему Киаран. – Но все слишком… расплывчато…»

– Как он вообще выжил? – спросила девушка, явно обращаясь к напарнице, а не к нему. У нее были крепкие, сильные руки, но тревога, качавшая Киарана на волнах между видениями и явью, заставляла его чувствовать рядом с ними больше угрозы, чем безопасности. – Горло выглядит отвратительно. А судя по шмоткам, им просто пообедали.

Киарану было слишком плохо, чтобы чувствовать дискомфорт, но в голове между образом мальчика, песней и морем людей снова появилось перекошенное лицо – не человека и не животного. Искореженное, вспоротое черными жилами, зависшее прямо над ним, прежде чем…

Киаран опустил взгляд, осматривая себя, словно мог найти подсказку. Кто-то отдал ему свой свитер, прежде чем они двинулись в путь, потому что от его остались одни ошметки. На груди держался только ремень от сумки. Сумка, понял Киаран, кладя на нее руку. Сумка осталась при нем.

– Меня больше волнует вопрос, – ответила женщина тоже по-ирландски, – выжил ли кто-то еще.

– Я же сказал… – Киаран закашлялся, но потом смог продолжить: – Мистер Махелона… и мистер Купер… они не…

– Мы скоро дойдем, – оборвала его миз Орла не оборачиваясь. – Побереги силы. Надо будет рассказывать заново.

Этот совет пригодился.

К тому моменту, как они добрались до точки назначения, Киаран чувствовал себя на ногах достаточно уверенно, чтобы больше не висеть на девушке мешком. Голова все еще кружилась – ему говорили о большой кровопотере, как будто он и так не догадался, – однако две реальности больше не сплетались в одну, и способность фокусироваться на лицах и чужой речи постепенно возвращалась.

«Лагерем» они называли пятачок между высоким холмом с одной стороны и буреломом – с другой. Посередине горел довольно большой костер, а рядом стояла брезентовая палатка. От неожиданности Киаран растерялся и не мог сообразить, сколько здесь человек. Двое у костра, еще несколько у палатки, да и внутри кто-то есть.

Много народу. Много агентов. Слишком много для того, кто провел черт-те сколько времени взаперти с четырьмя изнуренными людьми.

Один из мужчин поднялся от костра, когда они появились между деревьев, а остальные обернулись, и Киаран увидел оружие в их руках. И вновь почувствовал опасность – вновь почувствовал себя в западне.

Ситуация стремительно принимала плохой оборот. Он не сообразил сразу: был дезориентирован и боялся только того, что его спасители окажутся ненастоящими. А стоило бояться другого.

Как они отреагируют, когда поймут, кого именно нашли в лесу?

Пока девушка помогала ему пройти последние метры до лагеря, разум Киарана бился в панике из-за ловушки, в которую он сам себя загнал. Вдруг они не захотят разбираться – и просто пристрелят его, потому что они охотники на нечисть и это то, что охотники на нечисть, черт возьми, делают. Страх засел под ребрами, делая дыхание прерывистым, а голову – ватной.

– Ты в порядке? – спросила девушка, поворачивая к нему лицо.

Видимо, заметила, как он напрягся. Киаран только кивнул.

Он не боялся, впервые оказавшись с охотниками один на один там, в Кэрсиноре. Но тогда ничего не стояло на кону, кроме его жизни, – а она и так была закончена в миг знакомства с мистером Махелоной. Сейчас все по-другому. Сейчас у него важная, необходимая миссия, которой не было тогда: сейчас ему нужно, чтобы его услышали.

Чтобы узнали и поняли, что здесь происходит. Чтобы спасли остальных.

– Мы нашли одного из пропавших в лесу. – Орла положила руку на приклад ружья, кивая на Киарана. – Пережил нападение. – Она встретилась взглядом с очень высоким мужчиной, вышедшим вперед. – Говорит, знает ваших.

Она произносила слова странно и медленно, будто что-то подразумевая, но Киаран не мог на этом сосредоточиться. Он нервничал. Что могло его выдать? Что указывало на то, что он не человек? Его горло? Могли ли они видеть, как оно заживает, или…

В унисон его мыслям высокий кивнул на него, глядя куда-то ему под подбородок:

– Что с ним? Его шея.

– Говорит, на него напали какие-то твари в лесу. Мы их не встретили, но я оставила Макдоналда и Шона проверить местность, так что…

Бежать некуда. Киаран окружен охотниками. Что, если они не поверят его словам, если заподозрят в том же, в чем мистер Махелона подозревал его в деревне? Даже хуже. Подозревая его, мистер Махелона словно был на его стороне, он знал его, хотел ему верить. Эти люди с оружием в руках – не захотят.