Высокая, ширококостная, черноволосая, статная.

Убила меня взглядом.

Так может смотреть только жена.

– Ах ты скотина! – набрасывается на мужа и дубасит его сумкой по голове. – Так и знала, что ты мне изменяешь!

Отскакиваю от майора, чтобы не получить за компанию, и наблюдаю, как наделённый властью мужик превращается в заложника женской ярости. Такой беспомощный, такой беззащитный, что хочется его защитить и пожалеть.

– Галя! – орёт до красных глаз майор. – Дома поговорим! – толкает женщину к двери и вытаскивает в коридор.

Возвращается к столу, помятый и запыхавшийся, злой до предела. Хватает бутылку и пьёт прямо из горла.

– Ты ей изменяешь? – спрашиваю.

– Ты её видела? Галюся сразу казнит, без суда и следствия. Нет, Ларка, я верный муж.

Странное чувство. Я ведь близко знакома с её любовником.

Как теперь выкинуть из головы тот факт, что мой Дима спит с этой женщиной?

А ведь у него таких много. И со всеми он нежен, так же, как со мной.

Проще не знать и не видеть тех, с кем он проводит время за деньги.

Выхожу из участка, достаю трезвонящий телефон из сумочки. Друг, будто подслушал мои мысли, сразу объявился.

– Димка, иди нахрен! – кричу в трубку, не дав ему сказать ни слова. – Отвали от меня! Я тебя знать не хочу!

Глава 6

Дима.

План пережить день без драмы ничтожно провален.

Хотел закинуть ей сумку с вещами, оставленную в пикапе.

Лара как бешеная сука сорвалась с цепи и облаяла по телефону.

Кто-то довёл малышку до припадка, а отхреначила она меня.

Я же не девка, чтобы обижаться.

Но и лететь к ней через весь город, чтобы успокоить, не собираюсь.

– Давай быстрее, у меня мало времени, – из ванной гостиничного номера выходит обнажённая темнокожая девушка и встаёт на четвереньки, воткнув колени и локти в белоснежную простыню.

Это Аиша, моя постоянная клиентка.

Мигрировала десять лет назад вместе с родителями из Нигерии. Два года назад вышла замуж за престарелого владельца сети курортных отелей. Семидесятивосьмилетний супруг даёт молодой жене всё, что она пожелает, кроме оргазма. А Аиша очень любит секс – наверное, больше всех других моих клиенток. Причём не обычный, а жёсткий, грубый, анальный. Мы встречаемся в этом номере отеля четыре раза в неделю с невероятной стабильностью. Но девушке этого мало. Если бы не обязательства перед супругом, она бы не вылезала из постели.

Вечно ненасытная, вечно голодная, вечно возбуждённая.

Говорит, что оргазмы от анального секса гораздо ярче и сильнее. Не берусь судить, но кончает она каждый раз громко и мощно.

Перед глазами – чёрный зад с узкой щелью и анальной пробкой с черным кристалом.

Всё по сценарию: лубрикант, стимуляция клитора, сперва два пальца в задний проход, затем уже член.

Трахаю как машина.

Автомат для оргазмов.

Не человек.

Мне было в кайф заниматься сексом с женщинами, ни разу не было отторжения или брезгливости. Женское тело красиво в любом возрасте и форме.

Но теперь, кажется, я наелся.

С каждым новым заказом всё труднее поднять член и заставить себя удовлетворять прихотливых самок.

Больше всего ранит потребительское отношение. Я для них – всего лишь член с телом и языком.

Думаю, что слова Клары так повлияли. Неприятно было услышать от неё, что я – проститутка.

Пока что в качестве возбудителя выступают деньги, которые мне платят за услуги. Но чувствую, что уже совсем скоро потребуются средства помощнее – вероятно, придётся прибегать к медикаментозным способам добиться стояка.

Особенно сейчас херово.

Потому что я готов завязать с таким видом деятельности, готов изменить всю свою жизнь, чтобы быть с ней одной. Но ей это нахер не надо.

Её всё устраивает.

Она уже сама не понимает, кого любит, и любит ли вообще. Закрыла в панцирь свои воспоминания и дрочит на них, оберегает как священную реликвию.

Может, мне его убить?

Этого актёра.

Друг из шоу «Под дождём» на днях рассказывал, что наткнулся на сайт о философии жизни и смерти, где, если написать в поддержку, можно заказать убийство.

Профессионалы своего дела свяжутся с тобой через несколько минут с одноразового номера и примут заказ.

Найду этот сайт, напишу.

Денег хватает. Готов всё подчистую выложить, чтобы убрать этот нарыв из её сердца. Чтобы получить хотя бы шанс быть с ней.

– Быстрее! Глубже! Ещё! – стонет Аиша.

Её тёмная кожа блестит от порочного пота. В номере отеля пахнет сладким запахом лубриканта и дерьмовым запахом жёсткого секса.

Не люблю жёстко. Но я же шлюха и сделаю всё так, как хочет клиентка.

Если поступит запрос трахнуть в нос – я, конечно, удивлюсь, но постараюсь выполнить свою задачу так, чтобы девчушка кончила не менее трёх раз на ноздрю.

Поверхностные стоны Аиши сменяются гортанными. Она вся зажимается, сжимает анус, который твёрдым кольцом душит член.

Приятно. Но не настолько, чтобы кончать самому.

Даю девушке передышку ровно минуту и, перевернув её на спину, продолжаю долбить в задницу, прижимая вибрирующую игрушку к клитору.

Не понимаю, что Кларе надо?

Я могу с лёгкостью закрыть все её потребности. Уделить внимание, удовлетворить, проявить чуткость и заботу. Закинуть мульт на карту на её хотелки. Мне не нужно говорить об усталости. Не нужно напоминать о базовых потребностях женщины. Я и сам в состоянии распознать по её настроению, чего ей хочется в данный момент: оргазма или тихого вечера с пиццей на природе.

Я могу сделать массаж, выслушать, приготовить ужин.

Что ей, сука, ещё надо?

Я не стану её ограничивать, не стану обузой или кандалами. Она сможет жить как раньше, с одним только уточнением, что она – моя.

Аиша кончила второй раз и, как наркоманка, дёргается в судорогах, умоляет ещё.

Я только разошёлся. Вспомнил Лару в своём пикапе, ночью. Такая сладкая, нежная – чисто ангел, когда спит. Правда, из этого ангела пытались вырваться демоны, иначе я не понимаю, откуда такие звуки из её прекрасного рта.

Спать не давала её красота и моя одержимость. Хотел её всю ночь. Лежал рядом с железобетонным стояком, в шаге от изнасилования.

Перебрался на шезлонг, от греха подальше, чтобы чёртовка не соблазняла беззащитным видом и храпом, в котором уже под утро мне мерещились сладкие стоны.

Переспать с ней по-настоящему, заняться сексом, трахнуть, как я умею, – равно самоубийству.

Потому что знаю: после неё не смогу ни с кем больше. Будет воротить от других женщин.

Поэтому мне нужно знать наверняка, что после секса последуют долгие, крепкие отношения. В идеале – белое платье и пара детей.

Для неё моя жизнь – игрушка, с которой она никак не наиграется. Хочет меня, просит трахнуть. Не думает о том, что после этого будет со мной. Думает, что для меня так просто заняться с ней любовью, ведь я трахаю десятки женщин еженедельно. Не осознаёт разницы между собой и ними.

А я хочу её так сильно, что зубы сводит рядом с ней, как в ледяной воде.

Это всё закончится чьей-то смертью. Или я всё-таки убью её актёра, которого ненавижу больше, чем собственных врагов, когда-либо существовавших в моей жизни. Или сам умру в одну из очередных ночей рядом с ней от сперматоксикоза. Или умрёт она – чтобы мир мужчин мог спокойно выдохнуть и жить спокойно.

Закончив с Аишей, выкидываю презерватив, принимаю душ, забираю пачку нала, прячу деньги в бумажник.

Девушка раскидывается на уже не белой простыне и с наслаждением закуривает длинную тонкую сигарету.

Красивая. С сочной грудью и чёрными сосками. Худая, даже слишком. Кости позвоночника и рёбра торчат.

Раньше не была такой.

– Давно употребляешь? – тоже закуриваю.

В её чёрных глазах вспыхивает испуг.

– Как ты догадался?

– Я не трахаюсь с наркоманками, – говорю сквозь затяжку. – Это был последний раз, больше мне не звони.

– Ну и вали, – смеётся, удовлетворённая и счастливая. Её голая грудь мелко трясётся. – Найду другого.

Зажав сигарету губами, надеваю штаны. Чёрт бы побрал эту суку! Если бы сразу заметил, не стал бы с ней спать.

Вся надежда – на всемогущий латекс, защищающий от всех опасных заболеваний. Но на всякий случай нужно сходить к врачу и сдать анализы.

Это вторая медаль моей деятельности. Необходимо всегда помнить о защите и быть осторожным. Регулярно проверяться у венеролога и сдавать кучу анализов.

Не хотелось бы в двадцать пять умереть от СПИДа.

Выходу из отеля, прыгаю в машину, завожу.

Деньги в бумажнике обжигают карман.

Мерзкое ощущение.

Раньше такого не было.

Старею? Или это любовь так меняет мировоззрение?

На парковке почти пусто. Уличные фонари бьются в салон и освещают сиденья – как и моё уставшее от этой грёбаной жизни лицо.

Как я докатился до такой жизни?

Может катализатор стал тот момент, когда я в седьмом классе вернулся со школы немного раньше, и застал маму в постели с любовником?

Не хочу об этом вспоминать.

Всё, чего я хочу, – это приехать сейчас к Ларе.

И просто быть рядом, хотя бы немой тенью. Хотя бы призраком ходить за ней по пятам, видеть её, дышать запахом её шампуня на волосах, целовать родинку на груди, держать в руке нежные пальчики.

Френдзона – каторга для таких дебилов, как я. Это когда сердце на войне, а она, посылает тебя за коктейлем. Или и вовсе посылает.

Люди от отчаяния бегут к гадалкам, астрологам, лешим, домовым, к кому угодно. Может, тоже стоит попробовать? Приворожу её – и всё. Будет всегда со мной. Замуж выйдет по собственному согласию, родит мне дочку – такую же наглую и дерзкую.

А потом вторую.

Я буду рядом. Буду держать за руку, завязывать шнурки, бегать по ночам за селёдкой, искать по Москве топинамбур, если ей захочется, буду жрать вместе с ней мел, вместе рожать.

Пусть снимается в своих сериалах, я сам буду с детьми сидеть. Как можно отказаться от счастья – заплетать косички своей дочери? Или от пластилинового пирога, приготовленного с любовью маленькими ручками?

Я знаю о том, что она сделала аборт по глупости восемь лет назад. Знаю, что единственная татуировка на её теле – имя нерождённого ребёнка.

Я до рези в груди хочу, чтобы она была счастлива. Но я слишком эгоистичен, поэтому не представляю, что осчастливить её может кто-то другой.

Если бы мне выпал шанс выбрать себе любую суперспособность, я бы выбрал ту, что сможет забрать её боль. Освободит её сердце от гнета цепей и даст возможность заново влюбиться.

Я просто дурак. Или оптимист?

Моя жизнь катится ко дну, а я радуюсь скорости.

С каждым новым днём всё сложнее дышать, всё сложнее принимать действительность, в которой я – просто друг.

Мальчик на побегушках. Захотела – приманила, захотела – послала.

Со психу достаю бумажник, выдёргиваю пачку купюр и открываю окно. Швыряю деньги на влажный асфальт, давлю педаль газа в пол, с визгом шин уезжаю подальше от собственных мыслей.

Трудно быть клоуном в чьей-то жизни.

Ты обязан носить маску, не снимая, прятать боль и свои чувства. Потому что люди привыкли видеть клоуна, полюбили тебя весёлого, шутника, способного поднять настроение.

Отлично. Теперь к вызывающим ненависть словам – «проститутка» и «друг» – добавилось «клоун».

Похер.

Я буду кем она захочет.

Автопилот в голове привёл к подъезду её дома.

Не пойду к ней.

Выхожу из машины, иду в круглосуточный магазин во втором подъезде, беру бутылку виски и возвращаюсь в машину.

Включаю музыку, пью виски, зависаю взглядом в её окне. Тёплый свет потолочной люстры пробивается сквозь ткань бордовой шторы.

Её любимый цвет.

Цвет вина, вишни, крови.

На что я готов ради этой стервы?

Например, если бы она стала вампиром – я бы отдал ей свою кровь.