Я бросил быстрый оценивающий взгляд на связанного Петра – тот молча сидел на земле с кляпом во рту и беспокойно хлопал глазами. Ранее я задал ему прямой вопрос насчет того кишлака в Афганистане, но тот отказался говорить. Обиделся. Ничего, выберемся, заставлю его говорить!

– Ни звука! – шепнул я. Подготовил ПБ-1С, готовясь прикрыть напарника огнем.

Шут тем временем тихо пересёк открытое пространство, занял позицию у стены дома, что был впереди. Вокруг него разный хлам – ничего полезного.

Он заглянул за угол – жестами показал, что все тихо. Потом заглянул в окно – тоже нормально. Намеренно немного пошумел среди разнообразного хлама, затем перебежал к другой стене. Теперь машина была у него за спиной.

Противника нигде не было. На живца почему-то никто не «клевал».

Видели ли нас? Слышали?

Сложно сказать.

Я выждал несколько секунд, затем отошёл к противоположной стороне сарая, выглянул из-за угла. Тоже никого. Однако я по-прежнему был уверен, что мы тут не одни – стойкое чувство никуда не делось.

Сделав шаг влево, я зацепил какую-то проволоку. Тихо звякнуло. И звук этот был своеобразным – это самодельная сигнализация. Простой металлический предмет, подвешенный на проволоке. Случайно зацепил – спалился! И нет, там была не консервная банка – откуда ей тут взяться? Просто два ржавых гвоздя и подшипник. Боевики так делать не умеют, а американцы вообще темные – для них такие самодельные сложности сродни чудесам.

Я замер. По-прежнему тихо – реакции никакой.

С торцевой стороны имелось небольшое, но широкое окошко. Оно было чуть приоткрыто. Заглянув туда, в темноте я почти ничего не увидел, зато четко уловил чужое присутствие. Там, внутри.

Едва успел отпрянуть. Почти сразу раздался знакомый хлопок, а по лопнувшему стеклу пошли трещины.

Сгруппировавшись, я занял позицию. Сразу обратил внимание на только что появившуюся круглую дыру в стекле.

Пуля. А звук выстрела был очень знаком. Так бьет только ПБ-1С. И крайне сомнительно, что здесь будет бродить враг, вооруженный специальными советскими пистолетами.

– Воу! Свои! – громко произнес я. – Страусы идут на юг!

– Они тут давно вымерли! Гром? – спустя несколько секунд послышалось с той стороны.

Невольно улыбнулся. Свои.

– Я смотрю, тут очередь за машиной обрадовалась? Я войду?

– Погоди, я сам!

Внутри раздался грохот. Из дома, через узкую дверь показался прихрамывающий Женька Смирнов. Нога в районе правого бедра забинтована, на белой ткани видна проступившая кровь.

– Ранен?

– Ну так, слегка зацепило.

– А остальные где?

– Не знаю. Пришлось высадить, едва погоня началась.

Я окликнул Корнеева – тот уже заходил с другой стороны, готовясь открыть огонь на поражение.

– О, вы оба тут? – облегчённо выдохнул Смирнов. – Это хорошо. Я уж думал, что так и останусь в этом сарае, насколько меня хватит. Одному тяжко.

– Так! Женя, а сейчас рассказывай, что там у вас произошло?

Тот вздохнул.

– А… ничего хорошего. Мы когда на Тойоте выехали, и минуты не прошло, как за нами увязался зелёный внедорожник. Марку не определили. Я дважды отрывался по улицам, но они появлялись снова. Из ниоткуда. Сначала не стреляли, только пытались остановить. Затем начали бить по колесам. Появился второй внедорожник.

Видимо, это тот самый транспорт, который я видел на железнодорожном переезде, часа полтора назад. Они осматривали нашу горящую Тойоту.

– Ну, а дальше?

– Дальше я свернул в какой-то тесный проулок. Они отстали. Самарин, Герц и Док забрали сирийца и америкоса и спрятались на окраине города. Чемодан ЦРУшника остался у меня. Едва они покинули машину, снова появились те зелёные внедорожники. Ну а я что, педаль газа в пол и погнал! У меня колесо заднее пробито было, особо не разгонишься. Долго пришлось петлять – горючего мало оставалось. Я сделал остановку, но через минут пятнадцать они опять на меня вышли. Снова пришлось сваливать. Водители у них там, конечно, медленные дилетанты… Они стреляли, в ногу вот попали. Больно, блин! Благо, по пути попался поезд… Я его чудом обошел, едва проскочил на переезде, а они не успели. В общем, так и оторвался. Унесся вперёд километров на пятнадцать. Когда выдалась возможность, я бросил машину и поджёг ее. Они же ее как-то находили? Ну а сам осмотрелся и сюда… Жаль мину противотанковую использовать не успел.

– А остальные получается, ещё где-то в городе?

– Наверняка. Никто не видел, как я их высадил. Придумают что-нибудь.

– Да-а, ни хрена себе спокойная операция… – выдохнул Шут. – Давно мы так не бегали, обложили со всех сторон. Куда бежать, что делать? Кто враг?

Любопытная мысль промелькнула в голове.

– Женя, а где чемодан?

– Там! – он указал на стоящую у двери большую металлическую бочку. Сверху она была накрыта чем-то тяжёлым. Я молча подошёл к ней, убрал крышку. Выудил пыльный чемодан. Пошаманил над ним, открыл, оторвал внутреннюю декоративную вставку и насмешливо хмыкнул.

– Так и я думал… – показал им кругляш с несколькими проводами. – Это примитивный радиомаяк! Так они тебя и находили… эта штука явно опережает время!

– Хитро придумано! – восхитился Корнеев, осмотрев маячок. – А так можно?

– Как видишь, да. Жень, это ты сам догадался в бочку закинуть его?

– Ну да. А тут чемодан и спрятать-то больше негде. Что попалось под руку, то и сделал.

Я кивнул. Это спонтанное решение спасло ему жизнь.

– А тогда почему сюда до сих пор никто не заявился? Маячок сдох?

– Не думаю. Дело в бочке! – ответил я. – Скорее всего, металл здесь толстый, экранирует сигнал, а он и так весьма слабенький.

– И что теперь?

– Оставим маяк здесь, заберём чемодан. Если грузовик на ходу, прокатимся туда, где ты парней высадил.

– Они уже могли уйти куда угодно! – возразил Смирнов. – Как мы их найдем?

– Вот точно так же, как и тебя!

Транспорт оказался на ходу. Пришлось его временно реквизировать под свои нужды. Конечно, хозяин вряд ли будет рад такому – когда мы завели двигатель и выехали, тот только-только проснулся и показался на пороге дома. Само собой, машину потом вернем. Как-нибудь.

Мы решили вернуться обратно в Дамаск не просто так.

Во-первых, надеялись обнаружить следы остальных товарищей; во-вторых, нам нужно было найти средство связи с Игнатьевым. В-третьих, понять, насколько велика угроза и кто ещё нам противостоит. Мы до сих пор толком не знали, кто пытался нас ликвидировать… Точно ли американцы?

Совсем стемнело. С электрическим освещением в столице Сирии во второй половине восьмидесятых годов двадцатого века было терпимо. Правда, не везде и не всегда. Но мы без проблем нашли то место, где Самарин и остальные приняли решение покинуть Тойоту. Водить за собой по пригороду двух пленных – это довольно странное зрелище. Они должны были поскорее уйти с посторонних глаз.

Особенно стало интересно, когда внезапно выяснилось, что сириец ‒ это не кто иной, как младший брат Мансура Абу-аль Ала – одного из самых влиятельных генералов сирийской армии. Он «тихо» поглядывал на сторону Израиля. А когда сообразил, что такая «работа» подразумевает ещё и много денег, то с лёгкостью был завербован ЦРУ.

Это мы выяснили случайно, когда Шут нашел какой-то старый арабский журнал. Там, прямо на обложке, в полный рост, в парадной военной форме стоял брат нашего друга… Ничего хорошего о нем сказать было просто нечего.

Грузовичок оказался на той самой стадии, когда это ещё не металлолом, но и каждая поездка – целое испытание. Того гляди, что-нибудь отвалится. Он не разваливался только потому, что у его владельца было много лишних болтов и гаек. И еще дрель.

Тем не менее, мы проехали километров пятнадцать, когда Женька указал на ориентир.

Двухэтажное здание, предназначение которого было сложно определить.

– Здесь?

– Да! – Смирнов вертел головой во все стороны. – Точно здесь! Вон, верблюд лежит. Он и вечером тут лежал.

И верно, животное, действительно, имелось в количестве одной штуки. Привязанное на длинной прочной верёвке. Судя по всему, живой.

Мы свернули в проулок, спрятали машину. Петр остался под охраной Смирнова. Несмотря на ранение бедра, тот держался бодрячком. Однако осмотр здания и близлежащей территории ничего не дал. Никаких следов присутствия нашей разведгруппы тут не было.

Черт возьми! Первый раз такое… Вроде бы задание не такое уж и сложное, справились мы быстро. А дальше пошла какая-то ерунда. Сначала мы разделились, потом появились какие-то черти, начали гонять нас, будто мы мальчишки с соседней деревни, которые забрели не туда. У нас было мало вариантов действий, нужно проявлять осторожность.

Ранее, мы с Игнатьевым больше делали акцент на проработку самой операции, но не отхода из города. Думали, что с этим проблем не будет. По сути, сейчас шла полная импровизация, а в армии это всегда чревато ещё большими проблемами…

Время шло. А ситуация яснее не становилась.

– Так, все… – устало выдохнул я, посмотрев по сторонам. – Мы ерундой занимаемся! Самарин не дурак, но стоять тут и гадать, куда он мог повести группу, это всё равно, что играть в Поле Чудес. Обстоятельства могли сложиться, какие угодно. Нам нужно найти телефон!

– Какой?

– Любой. Хоть спутниковый, хоть стационарный. Связаться с дежурным Тартуса. Как-нибудь.

Так делать запрещено. Но если ситуация того требует, если ничего другого не остаётся, то куда деваться? Конечно же, связь будет максимально ограниченной, без упоминания фамилий, званий и прочей служебной информации.

Однако только на словах просто найти телефон. В действительности это оказалось целой проблемой, причем достаточно серьезной.

Хоть Дамаск и столица республики, но вся цивилизация была как раз в центральной части города, а здесь на окраинах было то же самое, что и в мелких поселениях. Каменный век. Ни воды, ни канализации толком. С электричеством получше, но последнее время тоже начались перебои. Сирия оказалась не готова к испытаниям. Снова. Но тогда хотя бы армия была более-менее, потому исламисты и все остальные «Братья Мусульмане» пока не добились существенных результатов. В 2011 году все было намного хуже.

Как определить, есть ли в здании телефон? Очень просто – по проводам. Да только сколько мы ни катались по северной части, так ничего и не нашли. Вот уж точно, здесь телефон ‒ это не средство связи, а роскошь.

Меня начинала нервировать эта история – мы, словно забытые школьники, тыкались вслепую. Но как говорится, черную полосу всегда сменяет белая.

Когда мы пересекали очередной темный перекресток, свернули в тесный переулок.

И о чудо – откуда-то сверху в кузов спрыгнул Герц. В руке пистолет, сам настроен более чем решительно.

– Эй, полегче, воин! – окликнул я Артёмова.

Тот остолбенел от неожиданности. Не ожидал он своих увидеть.

– Да что ж такое, всем этот грузовик сегодня нужен! – выдохнул Шут, убирая пистолет.

Слева показались Док и Самарин. Оба со стволами в руках.

– Вы тут откуда взялись?

– Телефон ищем, а вы?

– А мы транспорт! – отозвался Димка. – Здесь с транспортом прям натуральная засада. С восьми вечера ни одной машины, вообще ничего. Все, что удалось найти, оказалось либо без бензина, либо без колес. То аккумуляторы севшие, то вообще все неисправно!

– Пленники где?

– В сарае, связанные!

– Тащите их сюда, нужно убираться из города, пока темное время суток. Доберёмся до первого же сирийского блокпоста, попросим вызвать Тартус!

– А вот это уже интереснее! – согласился Шут. – Только если они увидят брата одного из своих генералов, будут крайне неудобные вопросы…

– Чего? Это вы про сирийца? – удивился Герц.

– А то!

– Ничего, мы ему физиономию чуть подкрасим, никто и не узнает!