Знаю, мои подчинённые за спиной называли меня Сталинина, то ли имея в виду стальной характер, то ли небезызвестного генсека. А что делать? На службу в СИЗО психологи шли неохотно, приходилось опекать каждого сотрудника также рьяно, как драконица свою кладку. И работа в мужском коллективе накладывала отпечаток. Попробуй дать слабину перед матёрыми служаками, уважать не станут, а без этого лучше сразу уволиться.

Привычный досмотр, выдали «тревожную» кнопку, с такими ходили все женщины, несмотря на то, что нас всегда сопровождали надзиратели, случаи бывают разные. Вот и наше административное здание, где на втором этаже меня ждал уютный кабинет начальника отдела. Света, моя помощница, заметила меня из окна, и стоило мне войти, как почуяла аромат кофе, плывшего по комнате.

– Амалия Андреевна, доброе утро, – улыбнулась мне девушка.

– Здравствуй, Светлана. Что нового?

– Бумаги у вас на столе по вновь прибывшим, – отчиталась Света.

– Сейчас гляну, – повесила сумку на вешалку и опустилась в кресло, передо мной лежали папки с уголовными делами. И кто тут у нас?

День летел минутами и часами, незаметно мелькавшими на циферблате. Рабочее время до пяти, но на деле приходилось засиживаться допоздна. Сотрудников не хватало, часть обязанностей брала на себя, никуда не денешься. Отдел должен работать безупречно.

– Амалия? – В кабинет заглянул начальник СИЗО и по совместительству мой добрый друг Сухоногов Владимир Юрьевич.

– Что-то случилось? – Оторвалась я от работы.

– Нет, нет. Попроведывать зашёл. Как у тебя? Тихо?

– Всё в порядке, как всегда, – улыбнулась ему в ответ.

– И не сомневался, – Владимир Юрьевич прошёл к столу, уселся напротив, – кофе угостишь?

– Сбежали от своих? – Понимающе усмехнулась, начальник – должность не только ответственная, но и чрезвычайно хлопотная.

– Замучили совсем, – провёл он ребром ладони по горлу, – сил нет.

– Отдохните, сейчас кофе будет готов. Света? Кто будет спрашивать, ко мне нельзя, – предупредила помощницу, – иначе вас и здесь достанут.

– Спасибо, Амалия, – Владимир вытянул ноги, сползая в кресле, – беспокойное хозяйство. А всё почему? Зама хорошего нет.

– И не начинайте даже! – Замахала протестующе руками, – там мужик нужен со стальными я…, кхм, ну вы поняли. Куда уж мне?

– Ой, не прибедняйся, Велихова, – заржал начальник, – тебя одну с зеками оставь, ты и бунт уймёшь, то не знаю.

Да, было дело, сидел у меня на приёме один буйный, не успела я тогда нажать тревожную кнопку, зато свернула ему челюсть внезапно мощным хуком. Сама от себя не ожидала, наверное, от страха сил прибавилось. Повезло, на шум моментально среагировали надзиратели, впрочем, СИЗО у нас было образцово-показательным.

– То дела давно минувших дней, гражданин начальник, – съёрничала в ответ, – я на финишную прямую вышла, на пенсию скоро, а вы мне хотите такую свинью подложить.

– И не заикайся даже, – хлопнул Сухоногов по столу, – пока себе достойную замену не найдёшь, – он отставил полупустую чашку кофе, – всё настроение испортила своей пенсией. Пошёл я.

– Кто кому, – хохотнула я и Владимир подмигнул мне улыбнувшись.

– Ну бывай, Велихова.

Работа подошла к концу, за окном давно мерцали звёзды. Я оделась, переживая, как встретит меня Миша после утренней ссоры. Мы редко ругались, и каждая стычка огорчала меня. Начальственная холодность оставалась всегда на работе, а дома я любящая жена, в меру слабая женщина, опекающая своё гнёздышко и домочадцев.

Глава 3

Я стояла перед квартирой, не решаясь открыть дверь. Наши ссоры выбивали из колеи. Дом был моим оплотом, местом, где я могла быть самой собой, без ежеминутного контроля над всеми. Миша это знал и потому крайне редко позволял себе вспылить. Женщине нужно место, где она может быть слабой и ранимой, но, если его нет, остальное теряет смысл. Он упрекнул меня сегодня в желании властвовать над любой ситуацией и от этого было больно. Я вовсе не стальная леди, таковой меня делает необходимость. Ни одна женщина не мечтает о силе, жизнь заставляет становиться холодной, колючей и жёсткой.

Шумно выдохнув, нажала на ручку, дверь была открыта, значит, Миша дома. Зашла, не окликая его, как обычно, но он сам появился на пороге кухни с букетом алых роз.

– Амалия, родная, прости меня, – муж склонил голову к цветам, будто не решаясь подойти ближе, – я знаю, дело иногда захватывает меня с головой. Не хотел тебя обидеть.

Сама подошла к нему, взяв цветы, обняла, прижавшись к груди:

– Мишань, мы всегда решали всё вместе, давай так и останется.

– Конечно, Малечка, прости, пожалуйста. Мне хочется дать вам с Витькой намного больше, чем могу сейчас. Ведь твоя мечта зимовать в тёплых странах, я помню, – любимый отодвинулся, взглянув мне в глаза.

– Это были глупые юношеские «хотелки», теперь я хочу, чтобы между нами всё было хорошо и спокойно, а для этого не нужны миллионы. Зачем тебе сдались эти магазины? Разве сейчас нам чего-то не хватает? Зачем лишняя ответственность? Снова не спать ночами, переживать. Надо уметь довольствоваться тем, что есть, тем более мы вовсе не бедствуем, нет смысла рисковать.

– Ты права, как всегда, Амалия, – Миша улыбнулся и склонился к моим губам, целуя нежно, трепетно, как умел только он.

Я почувствовала умопомрачительный запах, доносившийся из кухни, и желудок предательски заурчал.

– Проголодалась? – Миша потянул меня в комнату, – готовка не для меня, ты знаешь, так что сегодня заказал стейки из твоего любимого ресторана.

– Готова съесть хоть целого буйвола, – рассмеялась я, усаживаясь за стол.

– Буйвола нет, а вот приличную часть коровы обещаю, – муж поднял крышку над блюдом, и я увидела несколько кусков отлично прожаренного мяса, исходящего соком, – только привезли.

– Вкуснотища, – потёрла руки в предвкушении.

– Позволь поухаживать за тобой, – Миша открыл бутылку красного вина, налил в бокалы, – тост. За нашу любовь, милая, которая способна всё преодолеть. Я люблю тебя, Малечка.

– И я тебя люблю, милый.

Ужин был восхитительный, не знаю, когда в последний раз мы так непринуждённо болтали, обсуждая всё подряд. Голова слегка кружилась, не припомню, чтобы от бокала вина была подобная реакция.

– Мишань, как-то я себя странно чувствую, усталость, наверное, сказывается.

– Ты почти не отдыхаешь, Амалия, так нельзя, – муж погладил меня по волосам, придвигаясь ближе.

Из кухни мы переместились на диван в гостиной.

– Сам же сказал, что мне не стоит уходить со службы. Или уже забыл?

– Тебе до отставки совсем немного, надо ли терять внушительную часть пенсии, уйдя сейчас? Не заметишь, как пролетит время, и ты с почётом оставишь свою службу.

– Да, но мне бы хотелось уделять тебе больше времени и нашему делу, я бы помогала во всём, сняла с тебя хоть половину обязанностей. Тогда бы мы проводили вечера вдвоём.

– Всё успеется, – Миша поцеловал меня в висок, – давай я наберу тебе ванну?

– Жду с нетерпением, – отставила недопитый бокал на столик и откинулась на спинку дивана, меня всё ещё «штормило».

Странное состояние, спиртное употребляла я редко и почти никогда не пьянела, такая вот особенность организма. Когда-то на спор пила с нашим прапорщиком, огромным, как медведь. Мы отмечали Новый год у нас дома, не помню, с чего начался спор, но в итоге его вынесли к такси, а меня лишь немного мутило, однако мозги оставались чистыми. Не очень-то любила спиртное, но уважение мужиков при погонах иногда заслуживается и таким экстравагантным способом. А сегодня в голове стоял туман, мысли потерялись в нём. Чувствовалась какая-то непонятная отстранённость. Не люблю состояния, когда не могу полностью контролировать своё тело и разум.

В гостиной показался Миша, поднял меня на руки и отнёс в ванную, погрузив в тёплую ароматную воду с обильной шапкой пены. Он помыл мне голову, поливая из ладошек, как тогда, в нашей крохотной квартире, где был таз для мытья, но не было ковша. Взяв мочалку, он обильно полил её гелем и начал намыливать меня, нежно, ласково, мне казалось, что бабочки прикасаются своими крыльями.

Миша скинул халат, забравшись ко мне, поднял меня на ноги, покрывая мокрую кожу с хлопьями пены поцелуями. Его руки скользили вверх и вниз по телу, заставляя выгибаться навстречу. Он подхватил меня под бёдра, мои ноги обвили его торс.

– Люблю тебя, милая, – дыхание от его шёпота обжигало кожу.

Мы случайно нажали на рычаг душа, и сверху хлынул поток воды, подстёгивая нас, заставляя ещё острее чувствовать каждое движение, касание, поцелуй. Волна эйфории затопила меня, начисто смыв воспоминания о том, что было после.

***

Проснулась от трезвонившего телефона и подскочила в кровати, солнце было уже высоко. Сколько же я проспала и почему Миша не разбудил меня? Схватила трубку, глянула на экран, звонил Сухоногов:

– Амалия! Амалия! С тобой всё в порядке?

– Да, – просипела в ответ, в горле пересохло, а перед глазами метались тёмные мушки.

– Где тебя черти носят? Я уже хотел ребят к вам домой отправить. Ни до тебя, ни до Миши дозвониться не могу всё утро.

– Прости, сама не знаю, что со мной, – впервые сегодня проспала на службу, – голова раскалывается, даже будильник не услышала.

– А Миша-то где? – удивился Владимир.

– Не знаю, должно быть, на работе. Только глаза открыла.

– Напугала меня, – смягчился начальник, – ладно, сегодня останься дома. Ты в последнее время, итак, работала на износ. Выходной не помешает.

– Спасибо, – нажал кнопку сброса и бухнулась на подушку. Голова гудела.

Что за ерунда? Со мной такого прежде никогда не случалось. Так развезло от одного бокала вина? Да быть не может.

Кое-как поднялась с постели, прошлась по квартире, вернее, проползла. Никого. На кухне набрала воды, выпила залпом.

– Стареете, Амалия Андреевна, – звук собственного голоса успокаивал, душа томилась будто от дурного предчувствия, – таблетка аспирина и будет всё путём.

Странно, что Миша не растолкал меня с утра. Может, он тоже проспал. Вчерашняя ночь всё ещё отзывалась мурашками по телу. Всё-таки мой муж умеет устраивать сногсшибательные сюрпризы.

Глава 4

Я выпила пару кружек кофе, приняла аспирин и понемногу пришла в себя. Только сейчас до меня дошло, что говорил Сухоногов – он не мог дозвониться до Миши.

Схватив телефон, нажала кнопку вызова, трубка многозначительно помолчала, а потом ответила, что мобильный отключён. Предчувствие, не оставлявшее меня с утра, кралось по коже противными мурашками, ледяными иголочками кололо позвоночник и кончики пальцев.

– Спокойно, сейчас всё выясним, должно быть, он в офисе.

Телефон снова прыгнул в руки, святая святых нашей фирмы находилась в самом большом магазине в центре города. Набрала номер заместителя Михаила – Ивана. Талантливый молодой человек, заведующий работой всех магазинов и преданный своему делу, он знал всё, всегда и обо всех.

– Иван, здравствуй, это Амалия Андреевна, скажи, ты Михаила Тарасовича сегодня видел?

– Нет, его не было ни в одном из магазинов, в офисе тоже, – после приветствия отрапортовал Ваня, – вчера он подготовил документы для банка, сказал, что, возможно, уедет выбирать помещения под новые магазины. Предупредил, чтобы мы его не теряли.

– Документы для банка? – я ещё никогда не чувствовала себя так глупо.

– Да, разве вы не в курсе? – удивился собеседник. – Новая сеть магазинов.

– Да, да. Вспомнила. Спасибо, Иван. Если Михаил Тарасович объявится, передай, чтобы перезвонил мне.

– Конечно. Он, скорее всего, в дороге, а на трассах сами знаете, какая связь. Вы не волнуйтесь.