Анна заглянула в первую по коридору спальню – крохотная, безупречно чистая, по-спартански голая, к скошенной стене придвинута узкая односпальная кровать. Самое то для нее, подумала Анна и кинула на пол сумку, обозначив свои права.

С бессмысленным любопытством включила и выключила свет в ванной – ну, ванная и ванная, – после на цыпочках прокралась через гостиную, опасаясь нарушить безмолвие, и устремила взгляд на то, что действительно оказалось более современной частью виллы.

Новодел, однако весьма хорошо продуманный, признала Анна. Сквозь стеклянную стену высотой в два этажа открывался потрясающий вид: те же холмы с ровными рядками виноградников, вдалеке над сбившимися в кучку домами возвышается церковная колокольня, и совсем рядом – бледно-голубой квадрат бассейна, в воде и у бортика копошатся малюсенькие яркие фигурки.

Вот они где.

Анна сбежала по ступенькам в пристройку, заметив справа несколько распахнутых дверей спален, а в высокой стеклянной стене – дверь на задний двор, где на веревках сушилась одежда. Проходя через зону отдыха, заваленную книжками, игрушками и гаджетами племянниц, Анна краем глаза уловила движение и, оглянувшись, успела заметить, что одна из дверей, ведущих в спальни, с щелчком закрылась.

Анна испуганно охнула, но тут же фыркнула: какой радушный прием! И это ее считают букой? Хотя, возможно, кто-то просто переодевается и не хочет светить голым задом. Боже, если Анна случайно увидит зятя нагишом, попрекам от сестрицы не будет конца.

Огибая журнальный столик, Анна заметила длинный хвост, серый и лохматый, и поспешно отскочила назад, чтобы его обладатель, кем бы он ни был, не пробежал по ее ногам. Затаив дыхание, она вытянула шею и отчего-то встревожилась даже больше: перед ней лежало нечто не живое и не мертвое. Опоссум. Мягкая игрушка. Неодушевленный предмет? Анна тряхнула головой и прошла мимо, оставив игрушку валяться под столиком.

Снаружи непонятный монотонный гул звучал втрое сильнее, сливаясь с ритмичным пением сверчков. Или не сверчков, а цикад? А может, это лягушки? Ничего-то она не знает. Слишком долго живет в городе.

Мощеная тропинка привела Анну к длинному деревянному столу, предназначенному для трапез на свежем воздухе. Не обращая на нее ни малейшего внимания, на столе, точно меховая шкурка, растянулся тощий черно-белый кот. Анна двинулась дальше и обнаружила выложенный плитняком внутренний дворик с глиняной печью и шезлонгами, развернутыми для наилучшего обзора. От раскаленных плит с земли поднимались волны жара. Анне пришло в голову, что на этих камнях вполне можно испечь пиццу.

Чтобы лучше видеть открывшуюся панораму, Анна заслонила глаза от солнца. Вилла была просто огромной, намного больше любого жилья, которое Пэйсы когда-либо снимали на отдыхе. И обошлась наверняка недешево.

«Тут и заблудиться немудрено», – подумала Анна.

Пока она спускалась по тропинке к бассейну, до ее слуха доносился плеск воды, звонкие крики Мии и Уэйверли и односложные возгласы их отца, похожие на взрыкивания огра. У самой калитки, скрытой в тени олив, она услышала резкий голос Николь: «Не брызгайте в эту сторону, будьте так добры!» Рука Анны на щеколде замерла.

Последний шанс. Еще не поздно сбежать, выдать очередную ложь – сказать, что рейс отменили, – задержаться во Флоренции, уехать в… Да куда угодно. Но кому-то в доме – и это не племянницы – известно, что Анна здесь. Выходит, она волей-неволей заселилась на виллу «Таккола».

Анна лязгнула калиткой, чтобы объявить о своем прибытии. Никто на нее не посмотрел. Девочки в бассейне, катавшиеся на руках у Джастина, словно на ярмарочной карусели, глядели в другую сторону. Отец, щурясь сквозь стекла очков, читал книгу под названием «Ударный отряд 2» – в мягкой обложке с большим красным стикером «Скидка 10%». Мать и сестра были заняты разговором – невероятно важным, судя по морщинам на лбу Николь. Впрочем, может, в последнее время сестра постоянно так выглядела. Анна не виделась с ней добрых семь месяцев.

– Я приехала, – сообщила Анна и, когда к ней никто не повернулся, склонилась над матерью и обвила рукой ее плечо.

Мать вскрикнула, но Анна все равно поцеловала ее в щеку. Николь, схватившись за сердце, отпрянула, как если бы ее толкнули.

– Ох, сумасшедшая! – засмеялась мать, обмахиваясь ладонями. – Ну зачем так подкрадываться!

Анна обменялась с сестрой полувоздушным поцелуем, легко коснувшись щекой ее щеки, как всегда делала Николь, затем обернулась к отцу, который аккуратно положил раскрытую книгу на колено корешком вверх и только потом, наклонив голову набок, заговорил с дочерью.

– Как долетела? – спросил он тоном таможенного инспектора.

– Спасибо, хорошо, – ответила Анна.

Вот и вся беседа.

– Девочки, поздоровайтесь с тетей Анной! – приказала Николь.

– Привет, тетя Анна! – послушно крикнула Уэйверли, уплывая к дальнему бортику.

Всего семь лет, а уже такая задерганная, посочувствовала Анна.

– Прыгай в бассейн, Анна! – завопила малышка Мия, в свои пять еще полная жизнерадостности.

– Дайте ей сперва устроиться, – сказал Джастин, усаживая Мию к себе на бедро.

– Шутишь? Я сейчас умру от жары. – Анна скинула сандалии, подхватила подол платья и вошла в мелкую зону бассейна.

Уэйверли развернулась и удивленно вздернула бровки:

– А купальник ты привезла?

– Конечно. – Анна неторопливо прошлась по кругу, чувствуя, как ледяная вода обнимает ее бедра.

– Милая, почему бы тебе не надеть его, чтобы не мочить такое красивое платье? – предложила мать.

Сама по себе мысль была неплоха, однако во взгляде матери Анна прочла кое-что другое, а улыбка сестры в один миг сделалась натянутой. Анна вдруг отчетливо вспомнила прошлое Рождество. Николь тогда напилась, зажала Анну в туалете и велела прекратить подкатывать к ее мужу, что было, простите, нелепо. Джастин довольно мил и девять лет назад, на свадьбе, пожалуй, даже тянул на привлекательность, но расплылся в мужика с пивным животом еще до того, как обзавелся детьми. Если раньше он и обладал каким-никаким обаянием, при помощи которого завоевал Николь, то теперь либо безнадежно его растерял, либо использовал строго по будням, с девяти до пяти, на должности главы отдела продаж. Без обид, есть те, кому по душе типаж простого парня из Огайо, но только не Анне, о чем она не преминула сообщить сестре, хотя Николь отреагировала на ее слова совсем не так, как Анна надеялась.

Она вышла из бассейна, не поздоровавшись с Джастином. Он не расстроился.

Анна заметила еще одну кошку, серую. Проскользнув под воротами, та направилась прямиком к ней и принялась тереться о ее мокрые ноги.

– Не брызгайся! – крикнула Уэйверли младшей сестренке. Мия, в нарукавниках с персонажами из мультика «Энканто», затихла. – Ты пугаешь киску!

Животина явно требовала внимания, поэтому Анна протянула руку и приласкала ее. Шерсть была грязной и, очевидно, кишела блохами. Анна легонько почесала мохнатую спинку, кошка выгнулась дугой и замурчала.

– Здесь много кисок, – проворковала Мия, – это так здорово!

– Мне тоже нравится, – сказала Анна.

Кошка уже куда-то шмыгнула и исчезла, словно и не было.

– Ты любишь кошек? – удивленно спросила Уэйверли. Она держалась на воде у бортика, уложив подбородок на худенькие загорелые руки.

– Конечно, люблю, – ответила Анна.

– Тогда почему не заведешь свою?

– Не приставай к тете, – простонал Джастин, но слова племянницы нисколько не вывели Анну из равновесия. Мия просто спросила, а не упрекнула ее.

Анна уселась на бортик и задумчиво поболтала ногами в воде.

– Мне кажется, можно просто любить кого-то, не желая им обладать, – заметила она.

– Анна и домашние питомцы – не лучшее сочетание, – отпустила замечание Николь, не особо потрудившись понизить голос.

Анна прожгла сестру глазами. Николь выдержала ее взгляд: «А что, я не права?»

– Выглядишь отдохнувшей, – обратилась к Анне мать, как всегда не замечая сгустившихся туч. – Удалось поспать в самолете?

– Еще бы, – фыркнула Николь, закинув ноги на шезлонг. – Без детей-то. Сплошное блаженство.

Анна успела увидеть недовольную гримасу на лице Уэйверли, прежде чем тоненькая фигурка оттолкнулась от бортика и нырнула в воду.

– Небось выпила вина, посмотрела киношку, откинулась в кресле и задрыхла? – не унималась Николь.

– Вместо кино читала книгу, а в общем – да, примерно так. – Анна будто в преступлении созналась.

Вообще-то про книгу она тоже соврала. Шесть часов подряд Анна смотрела дерьмовые реалити-шоу.

– Ненавижу тебя. – Николь прикрыла глаза. – Я до сих пор никакая после полета. Ночной рейс, а эти двое ни на минуту глаз не сомкнули.

– Всю ночь не спали? – Анна со смехом плеснула водой в племянниц. Девчушки тоненько захихикали. – Ах вы, маленькие негодницы!

– Папочка спал! – сообщила Мия, подгребая к Джастину.

– Давайте уже забудем про это, – пробормотал он и подмигнул дочке.

– А Бенни с дружком от меня прячутся или как? – осведомилась Анна, вновь обратив взгляд на виллу.

С этого ракурса дом смотрелся гораздо менее элегантно. Большая стеклянная пристройка заслоняла старинную архитектуру, и выглядело это так, будто ампутированную конечность заменили неудачным протезом. По сравнению с самой виллой современная часть была слишком приземистой, к тому же лучи послеобеденного солнца, отражавшиеся от всего этого обилия стекла, резали глаз. В противоположность слепящему новострою, древняя каменная башня казалась угрожающе черной и напоминала огромную тень чего-то невидимого.

Интересно, как попасть в эту башню? Лестницы в доме Анна что-то не видела.

– Уехали в Пизу, – сообщила мать. – Кристоферу очень хотелось там побывать, он и настоял.

– Ты его видела? – проворчал отец Анне, не высовывая носа из книжки. – Кристофер! Не Крис. Только полное имя. Кристофер.

– Кто же тогда в доме? – спросила Анна.

– Сейчас никого, – улыбнулась мать. – Мальчики вернутся часам к шести. Бенни просто не терпится с тобой повидаться! Он бы не поехал в такую даль на машине, но Кристофер и слышать не хотел отказа!

То есть никто не шевелил шторы и не хлопал дверями. Анна уже собралась схохмить насчет дома с привидениями – шутка так и просилась на язык, – но передумала, не желая напугать племянниц, и вместо этого сказала отцу:

– Да, видела. Бенни привозил его в город, мы вместе ужинали.

– Когда? – спросила мать.

– С месяц назад, – пожала плечами Анна.

– Ты не говорила.

Анна промолчала. Повисла пауза, которую заполнил все тот же раздражающий монотонный гул.

– Бенни выглядит счастливым, – произнесла Николь.

Анна чувствовала, как глаза сестры под темными стеклами солнцезащитных очков буравят ее насквозь. Этот жгучий взгляд означал: «Не вздумай испортить брату отпуск». Можно подумать, Анна настолько могущественна. И зловредна. Проглотив с полдюжины колкостей, она остановилась на нейтральном:

– Да, действительно.

Николь откинулась в шезлонге. Невозмутимость сестры вынудила ее заткнуться, и уже одно это стало для Анны наградой.

Мия подплыла к болтающимся ногам Анны и вскинула руки.

– Хочешь на сушу, Мимс? – спросила Анна.

Стуча зубами, малышка кивнула. Анна вытащила ее из воды и усадила к себе на колени, отчего платье сразу промокло. Анна ничего не имела против – влажная ткань приятно холодила, однако мать недовольно нахмурилась:

– Иди и переоденься в купальник!

– Вот увидишь, она прямо в платье нырнет, – страдальчески прибавила Николь, и Анна почувствовала, как силы покидают ее, как во время кофеиновой ломки.

– Отличная мысль. – Анна усадила Мию на бортик и задорно ей подмигнула. – Сейчас вернусь.

«Сейчас вернусь» – еще одна ложь, призванная сохранить мир, пережить следующий час и после него другой. По сути, название игры на ближайшие девять дней.

Ступать осторожно. Остаться в живых.

Анна надела сандалии и двинулась вверх по дорожке из камней.