– Не уверена, мам – моя спина покрылась липким потом. – Если бы ты раньше сказала.

– Дочь, пожалуйста, встреть их. Они нагружены до предела. Я там передала десяток банок с закрутками, мясо запеченное, булочки свежие, пирожки. В общем, мне очень хотелось тебя побаловать, но силы я не рассчитала. Боюсь, папа надорвется. А ты сама знаешь, у него спина слабая.

Я тяжело вздохнула. На языке вертелись тысячи острот про сильные и слабые стороны папы. Но я молчала. Не было во мне смелости сказать все эти гадости. Все, что я умела, – сбегать от проблем. Валить так быстро, чтобы пятки сверкали. Но сейчас бежать было некуда.

– Хорошо, мам, я встречу. И попрошу, чтобы кто-нибудь мне помог с вещами.

– Спасибо, доченька. Я всегда могу на тебя рассчитывать. Люблю тебя, дорогая.

– Я тоже люблю тебя, мам.

Я положила трубку и встала с кровати. Утро было безбожно испорчено. А возможно, и вся моя жизнь.

Без настроения я прошла к холодильнику, сделала себе бутерброд и поставила кофеварку. От мыслей, что скоро моя маленькая кухня наполнится людьми, а квартира – посторонними шумами – у меня сводило челюсть. Я очень не любила безвыходные ситуации, поэтому прикидывала в голове, как можно было разрешить проблему. Но выходы меня не устраивали: или мириться с неудобствами, или поискать себе новое место. Для человека с агорафобией это было задачкой со звездочкой на выживание. Мне казалось, я только начала жить и получать удовольствие. Но счастье было недолгим.

Набралась решимости и написала Мише:

«Ко мне приезжает папа с сестрой, представляешь? Можно я поживу у тебя?»

Ответ пришел через 5 минут:

«Опять хочешь сбежать от проблем? Ты должна поговорить с родителями. Перестань уже от них прятаться. Перестань им врать. Я не буду тебя покрывать. Ты знаешь, я на такое не пойду. Честность перед собой – вот, что ты должна взять за новую норму жизни».

Я вздохнула. Неприятно осознавать, что бежать некуда. Миша был прав. Мои родители до сих пор не знали, что я бросила институт. Они были уверены, что я закончила обучение и работаю по специальности. А я не спешила их разочаровывать. Какая, собственно, разница, где я работаю и есть ли у меня корочки? Что это изменит?

Я налила кофе и включила компьютер. Проверила рабочую почту, свои аккаунты в соцсетях. Наспех написала новый текст и разместила его на странице Михаила. Уже два года я была не только Мишиной девушкой, но и голосом во всех социальных сетях. Говорят, что влюбленным лучше не работать в одном проекте. Дураки. Это же истинная близость и доверие, когда мы дышим одним делом и вместе двигаемся вперед.

Я пила кофе, смотрела в окно, листала ленту новостей. Впервые я чувствовала какую-то изоляцию и нарастающее напряжение. Я не могла унять тревогу при мысли, что завтра мне придется ехать на вокзал.

Я очень не люблю выходить из дома. И делаю это крайне редко, без особой радости. В последний раз я была на улице несколько месяцев назад и это меня устраивало. Доставки еды, лекарств и Юлины визиты компенсировали все необходимое.

С Мишей мы познакомились тоже по сети. Когда я, абсолютно разбитая, раздавленная и изнасилованная произошедшим, написала ему. От отчаяния. Потому что встретила его случайно, пролистывая записи в интернете. По началу я просто читала его посты. Потом смотрела интервью и лекции его встреч. А после решилась написать. По-честному. Я рассказала все, что со мной произошло. Я вывалила на него все свои страхи и боль. Такое было со мной впервые. Только Юля знала, что мне пришлось пройти. Но она знала факты, а вот про мои чувства, ощущения – могла только догадываться.

Ему я рассказала все. И он ответил. Позвал на онлайн-встречу. И я, пересиливая страх и отчаяние, позвонила ему. Так началось мое исцеление. Наше общение, а потом проросло семя отношений. Он стал ко мне приезжать. Заразил меня своими идеями. Показал, что мое желание работать дома, замкнутость и страх социальных контактов – не болезнь, а особенность. Моя норма. Он вовлек меня в свои проекты и получил самого верного последователя. Юля говорила, что Миша меня поработил. Но это не правда. Он дал мне возможности, показал их. И теперь я хорошо зарабатываю и уверенно себя чувствую дома. У меня все есть, и моя жизнь подчинена моим правилам и законам. Разве это не прекрасно?

Все встречи я проводила в режиме онлайн, день у меня был расписан задачами, и честно говоря, их всегда хватало с головой. Я взяла на себя роль продюсера учения Михаила, и за два года его маленькая духовная школа превратилась в целое движение, во внушительную организацию, требующую дальнейшего расширения.

С развитием искусственного интеллекта, я завела нескольких ассистентов: «планировщик задач и покупок», «любящая мамочка», «психоаналитик». Если у меня возникали трудности, я знала, к кому обратиться за помощью и советом. И точно знала, что это будет именно та помощь, которая мне нужна. Именно те слова, те цели и смыслы, которые помогают мне чувствовать себя хорошо. «Искусственная мама» была чуткой и бережной, в отличие от настоящей.

Я поискала и заказала на завтра такси, где смогла договориться с водителем, чтобы он помог с вещами. Детально продумала свою поездку от дома и до вокзала, взвесила каждое действие и расписала на листочке правила совместного проживания, в которых смогу существовать какое-то время. Мне казалось, я успокоилась, но, когда получила сообщение от Ани Дороховой, с которой общалась вчера, поняла, каким было обманчивым это ощущение.

«Я сегодня поговорила со своими девочками и послушала сплетни в курилке. Мы вспомнили еще одну историю, которая может тебя заинтересовать: два года назад, когда было распределение по наставникам, у Борисовой был конфликт с ее руководителем, Васильевым. После чего она перешла к другому наставнику. Это было почти «бескровно». То есть, не было никакого скандала. Но через несколько месяцев Васильев уволился и уехал. Я не думала, что эти события как-то связаны, но сегодня услышала, как девочки говорили, что это Вика его выперла из города. Я не знаю, правда или нет, но возможно, это как-то поможет Юле»

Еще вчера у меня появился этот вопрос в голове, но сегодня я почувствовала решимость его задать:

«Как вы познакомились с Юлей? Почему веришь, что она не убивала?»

В ответ я получила голосовое сообщение:

«Нас познакомил Артур. Мы с ним вместе учимся в ординатуре в отделении детской хирургии и пересекались с Юлей на разных тусовках и подружились, если можно это так назвать. Она очень легкая и веселая. Мне кажется, она и муху не сможет обидеть. Когда мы при ней начинали обсуждать врачебные дела, она сразу просила нас остановиться или отходила подальше. Особенно, когда дело касалось тяжелых случаев с детьми. Однажды мы обсуждали случай с мальчиком, острый перитонит, который родители выпаивали обезболивающими в конских дозах. Юля даже расплакалась. Случай был действительно ужасающий. Малышу было четыре. Ну то есть, чтобы ты понимала, при перитоните адские боли. Там невозможно проигнорировать. А начинается все достаточно безобидно. В общем, у нас было много эмоций и мнений на этот счет. Сложный опыт, и мы не сдерживались в словах. Юля тогда долго рыдала. Нет, она очень хорошая девчонка. Не убийца. А вот Вика эмоционально лабильная. Она спокойно бы убила, расчленила и закопала. Но не Юля. Не верю!»

Я прослушала сообщение и решила позвонить адвокату Юли. Узнать, что она думает о полученной мной информации. Может быть, есть какие-то новости от самой Юли? Но Разина настойчиво игнорировала мои звонки. Телефон молчал, а я нервничала и пыталась занять себя работой. Дело шло туго.

Когда поняла, что не могу сосредоточиться, я отложила все и легла на диван. Смотрела в потолок до тех пор, пока не услышала звонок в дверь.

Миша. Ну конечно! Он любил приходить без предупреждения. Но точно не смог бы оставить меня в таких разобранных чувствах.

Я вскочила с дивана и побежала к двери. Точно он. Миша молча зашел в квартиру и обнял меня, а затем подхватил на руки, не разуваясь, прошел в комнату, и уложил на постель. Он смотрел на меня, стягивая ботинки с носками, путаясь в штанах и пуловере. Я наблюдала за ним и улыбалась. И все тревоги ушли, как только я потерялась в его поцелуях.

Глава 6

Я ходила по комнате и смотрела на телефон. С самого утра я была на взводе. Ждала, когда приедет такси. Когда придет этот чертов поезд и привезет людей, которые превратят мое существование в ад. Ждала момента, когда мне придется выйти из дома. Выйти из подъезда. Сесть в чужую машину.

Я готовилась. Уложила в сумку большую шляпную булавку, пузырек с нашатырём, бутылку воды. Выпила все лекарства и сделала дыхательные упражнения на мышечную релаксацию. Я ненавидела себя за эту слабость, за эту собранность. Я ехала всего лишь на вокзал, но внутренне я собиралась на битву.

Когда время подошло и мне надо было выходить, я в последний раз посмотрела на свою уютную и такую безопасную квартиру. Скоро сюда заедут варвары, и начнется разграбление и осквернение моего пространства. Мне же придется это терпеть, потому что терпение – моя сама прокаченная мышца, размером со вселенную. Пускай молитва: я знаю, я смогу, я справлюсь, поможет мне пережить этот ужас.

Я открыла дверь и шагнула в пропасть. Знала, что сейчас буду идти не по подъезду, а по затопленному городу. В ушах будет шуметь, картинка перед глазами расплывется, почва под ногами зашатается.

Раз ступенька, два… три, девять. Еще четыре пролета, и я открою дверь на улицу.

Главное, не потерять сознание, главное, не упасть. Не спешить. Идти медленно. Размерено. Никто не должен догадаться, что мне плохо. Поэтому улыбайся, улыбайся родная. И не спеши.

Острие булавки впивалось в мою ладонь, но я не чувствовала боли. Я делала шаг за шагом. А открыв подъездную дверь, почти трусцой побежала к такси. Земля превратилась в батут и подбрасывала меня под каждый шаг.

Я рухнула на заднее сидение и закрыла дверь. Сердце еще стучало, картинка выглядела размытой, но я чувствовала пределы пространства. И знала, что если страх не перейдет в паническую атаку, то я справлюсь.

Я выдохнула и сказала:

– Поехали. – я почувствовала, как по ладони стекает струйка крови. Опять я перестаралась с булавкой. Боль начала расползаться по руке, вытесняя головокружение.

– Вы сделали табличку с именем, чтобы я мог встретить ваших гостей? – спросил таксист.

–Да. Если там будет много вещей, наймете носильщика, я доплачу. А сама посижу в машине. Если все пройдет хорошо, удвою ваш гонорар, о котором мы вчера договаривались.

– Вы сказали, у вас нога травмирована, но я видел, как вы бодро бежали. Приезжает кто-то из нелюбимых гостей? – таксист явно пытался пошутить, потому что рот его растягивался в мерзкой улыбке.

– Не ваше дело, – грубо ответила я и отвернулась к окну. С чувством юмора у меня было не очень. Сегодня – особенно.

Таксист насупился и запыхтел, осознавая, что столкнулся не с милой девушкой, а с прожженной стервой. И наверняка думал, насколько обманчива моя внешность.

***

Эля смотрела на меня с обожанием, а папа с явным беспокойством. Когда таксист уложил коробки и сумки в багажник и все расселись по местам, я уже чувствовала себя терпимо. Обратный маршрут по лестнице меня не так сильно беспокоил, потому что я была не одна. Неприятно, конечно, но не страшно. Эта мысль действовала успокаивающе, и я бы расслабилась на сидении в такси, если бы не постоянное щебетание моей сестры:

– Ты так классно выглядишь! Джинсы – улет! Такие стильные! А волосы? Ты покрасилась? У нас у всех темные волосы, а у тебя такие красивые, русые. Это этот самый аиртач, да?

Я выдохнула, вспоминая как долго искала квалифицированного мастера, способного работать на дому не потому, что нет кабинета.

– Да, он самый.