– Да пустяк. Поотмеряй с моё углы на штурманских картах, и никакие линейки с угломерами тебе до скончания дней не понадобятся. Вот попросила бы соорудить тебе на голову что-то, навроде той колоннады, с которой Сангария плавала по бальному залу на выпуске первого года, тут бы я и села на мель.

Освободившись, Агния полезла в шкаф копаться в куче белья, пока Лисса ещё раз на всякий случай проходилась по щекам телесной пудрой, возвращавшей лицу естественный цвет поверх белой пудры.

– Кстати, зачем тебе работать с картами? Это ведь обязанность штурмана, не капитана… если я правильно помню занятия…

– Правильно. Но если штурман умрёт, капитан всё равно должен вернуть судно домой в порт. Хороший капитан может при необходимости исполнить любую обязанность: от первого помощника до кочегара, от смотрящего до трюмного старшины. И корабль свой знает до последнего винтика. А! Нашла!

Кадетка извлекла из шкафа старенькое парадное платье. Платье было сплошь мятое, но без пятен и не воняло. Удовлетворительно хмыкнув, Агния разложила платье на рабочем столе, ещё недавно заваленном тетрадями, расчётными таблицами и записями занятий. Одна рука её хватала утюг, другая уже тянулась к щипцам, чтобы закинуть в него угли из камина. Морячка металась из угла в угол размытым пятном, пока Лисса, наклонившись перед зеркалом, нервно колебалась между опаловыми и простыми серебряными браслетами.

– А такое… случалось?

– Какое? Смерть штурмана? У нас на «Косатке» нет, ни разу. Но море страховок не выдаёт, хе-хе.

Шипение утюга и пар привлекли внимание Лиссы. Оторвавшись от браслетов, она обернулась, выглянула за спинку кресла и уставилась на импровизированную «гладильную доску».

– Агния, что это?

– В смысле – что? Я же в этом всегда на здешние вечера хожу. Неужто забыла? Для Имущей весьма достойное…

– Да будь ты хоть из Мерзейших, Агния! Ты посмотри, какое оно мятое!

– Так… для того и утюг… щас станет менее мятое.

– Я скорее заявлюсь к Крисспам голой, чем позволю тебе сидеть на таком блестящем банкете в обносках! И не спорь! Я знаю, что тебе всё равно. Мне не всё равно. Высший свет – моё море, и капитанствовать здесь по праву мне. Так?

– Так, так, – пожала плечами Агния, радуясь огненному задору подруги. – Что ж, командуйте, капитан. Только учтите: если вы меня попробуете нарядить в тот золотистый кошмар с колокольчиками, я вам устрою настоящий судовой мятеж.

– Золотистый тебе не к лицу, тебе нужен серый или лучше светло-голубой. – Вспорхнув с кресла к своему шкафу, Лисса вытянула стеллаж с пятью платьями. – О! Бальное, чёрный бархат! Вот только не будет ли оно жать в плечах? И в груди великовато… кажется. Примеришь?

Бархатная материя взлетела в руках Лисы. Пышный подол прошуршал по полу. Агния вдруг почувствовала щекочущее прикосновение под ложечкой. Платье зацепило её великолепием бесчисленных бантов, шелковых рукавов, жемчужного узора и одновременной строгостью сплошного чёрного цвета. Белый жемчуг на чёрном бархате. Нечто в сочетании смогло достичь души девушки. Агния представила, как прошествует чёрным лебедем в парадную залу, и подол станет шелестеть по беломраморному полу…

Отогнав сладкую картину, она сардонически улыбнулась и возразила:

– Оно слишком неудобно, Лисса. С таким идти до особняка придётся, прибрав полы, да и вместо танца будет одно сплошное топтание на собственном платье. Давай лучше это? Говоришь, мне светло-синий идёт?

С тщательностью столичного модельера Лисса нарядила и причесала Агнию. Сама наряжаемая лишь мысленно качала головой, не понимая мучительной сложности выбора ленты вокруг талии. Она позволила обернуть себе шею жемчужным ожерельем и вонзить в причёску серебряный гребень, но решительно отказалась от туфель на каблуках и золотых когтей.

– Когти, Лисса! Как мне с ними вилку держать? При всём уважении к высшему обществу я иду на банкет Крисспа в первую очередь за аристократскими^[2] закусками.

Лиссе пришлось смириться с упрямством подруги. Пока блондинка защёлкивала опаловые браслеты на запястьях, Агния успела бросить взгляд в зеркало. Увиденная в нём молодая модница словно сошла с обложки журнала от Парфюмерного Треста. Когда она высказала свои подозрения Лиссе, та подтвердила:

– Естественно. Нельзя же лепить украшения к платью наобум. Иногда я тебя совершенно не понимаю, Агния. Неужели тебе правда никогда не хочется сиять как женщине?

– Ну почему же прям никогда? – задумчиво спросила Агния, натягивая белые перчатки и рассматривая отражение. – Изредка можно и побаловать себя…

Невзирая на поздний час, на низкие тучи, шнырявшие по небу и швырявшие миниатюрные водные ядра по флигелям, коса бурлила жизнью. Третье июня – день Соединённого Флота, главный праздник всего офицерства, включая и только приготовленных к вступлению в данный статус юных кадетов. Преподавательский состав пировал в учительской с рассвета, а молодёжь, чуть солнце скрылось за лесной опушкой, начала сползаться в первый сектор. Ещё утром к особняку во главе кавалькады примчался старший брат Тайрона с сервизом, кушаньями, прислугой и музыкантами. Сейчас карманный дворец сиял ослепительным оконным светом на полкосы. Крисспы отмечали аттестацию Тайрона и приглашали всех.

Слушая, как капли бухаются на шелковый зонт, Агния заволновалась. Не явиться бы им во дворец промокшими. Лисса, вопреки своим неудачам последнего времени, столь воспрянула духом и смотрела на предстоящий банкет с такой радостью, что обливание Драгоценной дождевой водой, по мнению Агнии, стало бы слишком жестокой насмешкой даже для судьбы. Морячка ускорила шаг, но подруга её, напротив, почему-то притормозила.

– Агния? Скажи, ты ведь… ты ведь приютишь меня, если родители вышвырнут на улицу?

Агния замерла и остолбенело обернулась.

– Лис, ты сейчас серьёзно или опять драматизируешь?

– Не знаю… Агния, я не знаю, что будет дальше. Я за три года так ни с кем и не обручилась… а в городе уже всем известно, что наша шахта истощилась… Так что на достойные приёмы рассчитывать не приходится… – Плечи Лиссы поникли. – Я знаю, что вы с отцом едва на Академию накопили… но, может, если мне позволят отработать на корабле… Ты, помнится, говорила, что на корабле всегда лишние руки нужны…

– Нужны, но не твои, – Агния тяжело вздохнула. – Лисса, ты матросом работать не сможешь. И не только потому, что женщина и дочь миллионера. Мы с моряками совсем по-другому общаемся.

– Знаю. Вы пьёте, курите и ругаетесь через каждые два слова.

Агния привлекла Лиссу за плечи и потащила вперёд.

– Не бери в голову! Твоим родителям никакого толку нет выбрасывать единственную дочь на улицу. Так поступают только с голодухи, а уж голодуха вам точно не грозит. Ну перейдёте из Драгоценных лиц в Зажиточные, ну подсократите расходы. Не конец света. Ты просто себя накручиваешь. Я тоже перед поступлением была уверена, что надо мной все знатные дети страшно издеваться станут – а вон как оказалось. Пошли!

В холле карманного дворца девушек встретила целая армия слуг в красных пиджаках, а также двое кадетов – закадычные друзья с другого конца второго сектора, чьи фамилии Агния точно не помнила. Кадеты расшаркались перед Синимией с холодной учтивостью, а вот Лиссе выразили почтение весьма душевней, причём один из парней тотчас выказал непреодолимое желание сопроводить леди Каннингем до бального зала под руку. Поцелуй в кисть восстановил боевой настрой Лиссы, и она, как подобает миллионерше и успешной кадетке, царственно приняла сопровождение. Агния цокала туфлями по парадной лестнице справа от них и присвистывала, разглядывая выстроившихся в шеренгу вдоль стен лакеев.

«Ну и зачем они здесь торчат? Для пущего блеску? Тю, деньги на ветер…»

Перед бальным залом их, разумеется, представили. В огромном, залитом светом электрических люстр помещении, где раньше стоял один длинный стол, сейчас их было три. И, вместо одиноко звякающего вилками Тайрона Крисспа, за столами пировал почти весь выпускной курс. У дальней стены небольшой оркестр играл меланхоличную симфонию. Но расслышать музыку было почти невозможно за смехом, звоном бокалов, хлопками открываемых бутылок. Когда подруги вошли, Тайрон как раз окончил провозглашать какой-то очень остроумный тост, так что пышная публика ещё продолжала пить и смеяться.

Приметив, что свободных мест не так уж и много, Агния метнулась было к ближайшему пустому стулу, но Лисса успела подхватить её за руку. Подошедший лакей представился «распорядителем пиршества».

– Леди Каннингем, мисс Агния, для вас приготовлены два соседних места за центральным столом. Следуйте за мной.

«Заранее все места распределили. Слишком рассудительно для Крисспа… Хотя всё логично. У них же тут морды бить нельзя. А если на таком банкете садиться, куда захочешь – мордобития не избежать. Ладно, поглядим, что у нас в меню».

Столы ломились от разнообразия кушаний. Тут были всевозможные салаты, сыры, окорока в горчичном соусе, цыплята, нашпигованные горохом и острой восточной овощной ягодой, веера из рыбных «биточков», конфеты в изысканных вкусовых ассорти, пироги в форме многобашенных замков и, конечно, шампанское любых сортов и выдержки. Чего только не было на банкете у Крисспов? Глаза Агнии разбежались, потонули в изобилии съестного. «Однако, – подумала морячка, потирая ладони и мрачно предвкушая, – такое потопление мне вполне по духу».

Пока Лисса здоровалась с многочисленными подругами, Агния уже наметила себе первые цели. Но ей пришлось ждать, так как лакеи, накладывавшие блюда и наливавшие напитки, не поспевали обслуживать одновременно всех.

Тайрон восседал во главе стола и оживлённо обсуждал с братом текущий экономический кризис. Полина, пристроившаяся слева от своего благодетеля, приметила Агнию и сочла допустимым поздороваться с морячкой.

– И тебе привет. Слушай, ты, случайно, не знаешь, нельзя ли дёрнуть этих из коридора? А то чего они там стоят без дела, пусть помогают. Здешняя прислуга, похоже, уже устала.

Полина закатила глаза, снисходительно ответила, что на случай усталости прислуги у них есть запасные лакеи. И прикрылась от черноволосой веером. Агния фыркнула, но тут подошёл слуга, и она поспешила схватиться за вилку.

Когда Агния выбирала вино, слева вмешались:

– Осмелюсь порекомендовать вам «Солнечную ванну». Этот сорт выращивает семья потомственных виноделов под Полуденным. Отец всегда считал вино из Полуденного лучшим во всех Южных Провинциях.

Рядом с Лиссой сидел невзрачный юноша. Ни одна черта его не бросалась в глаза, за исключением некоторой низкорослости. Когда блондинка обернулась к нему, щёки парня заметно порозовели, и он, слегка сконфузившись, представился:

– Ружер Стаффлз. Вы, возможно, не помните моего имени…

– Отчего же? Я прекрасно вас помню, Ружер. – Лисса выпрямила шею и придала своему лицу заинтересованность. Румянец на щеках кадета явно выдавал его симпатии, а звон приборов и хрумканье справа свидетельствовали, что Агния не торопится встревать в их потенциальный флирт. – Вы очень прилежный ученик, всегда сидели в библиотеке даже чаще, чем моя подруга. С кадетками не встречались, на банкеты не ходили…

– Увы, семейные обстоятельства вынуждают меня учиться максимально усердно, – пожаловался Ружер. – В отличие от многих сокурсников, я не могу позволить себе покупать оценки.

– Из-за отца?

– Да, отец хочет воспитать из меня достойного преемника на своём поприще. Поэтому мне очень важно было сдать все предметы на отлично и получить первый ранг.

– И как? Удалось вам?

Ружер печально вздохнул.