Отлив отогнал ленивую волну, но недалеко. Часть мокрого песка обнажилась. Ещё трое крабов-бродяг неторопливо ползли уже вдоль линии моря.

– Ты не закрылась, не выставила охрану…

– И так трое на подлодке постоянно дежурят, сокровища охраняют. Я не последую совету Вэппа. Нельзя ощетиниваться против всех вокруг. Если станем показывать пиратам зубы, они и отнесутся к нам, как к врагам. Рыжий сказал, они тоже люди, а люди заслуживают шанса, не так ли?

– Как скажешь. Дадим им шанс.

Пойманного Агния специально положила вверх тормашками, желая посмотреть, как мелкий будет переворачиваться. Довольно быстро крабик высунул усы, раскачался и, кувыркнувшись, помчался к воде. Глупыш считал, что чудом спасся от нападения страшного хищника.

Песок согревал босые ноги Агнии. Да и в воздухе витало тепло. А ведь приближался рассвет – самый холодный час суток. Но даже ночь не приморозила побережье Острова Спасения. Черноволосая внезапно для себя осознала, что вокруг уже конец июня. Лето в разгаре, солнце согревает планету, живность повсюду…

– Мы теперь будем грабить торговые корабли?

– Да, дружище. Острову нужно чем-то платить. За кров и пищу. И за друзей, надеюсь.

Между пальмами кто-то подвесил гамак. Тело девушки само опустилось в переплетение верёвок.

– Ф-фух.

Погоня закончилась. Фантасмагоричный вихрь, закрутившийся утром 6 июня 5132 года, когда конторщики Судового Треста ворвались на борт «Косатки», отпустил её. Умиротворение, которое Агния Синимия испытала, качаясь в гамаке посреди предрассветного пляжа, не посещало её почти целый месяц. Целый месяц она бежала – продолжала бежать, даже будучи запертой в квартире у Грэхема или на прогулочной палубе «Императрицы Эгелии».

Но вот бега больше нет. Только звон жуков-златоспинок, запах пальм. Только шелест моря.

Сигил вспомнил, что в лавке на границе участка делают коктейли, и убежал покупать.

Последние звёзды угасали. Наконец-то она дома.

Мурена средь бледных акул

– Грабёж! Разбой! За кого вы меня держите?! Грабё-ёж! Разбо-о-ой!

Краснохвостый арук, неугомонная птаха ростом с воробья, запрыгала по клетке, отчего прутья заходили ходуном.

Одноглазая хозяйка его, развалившаяся на постели в нескольких шагах, перевернулась на живот, дёрнула веком.

– Не скандаль. Ты на диете. У кого позавчера живот болел?

– Чего-о-о?!

Арук яростно заколотил клювом по прутьям.

– Соглашайтесь. Соглашайтесь, кэп. Мне бы только запчасти достать. Запчасти достать! Запча-асти!

Тут настал черёд Агнии чевокать. Перекатившись на край кровати, она хмуро уставилась на болтуна здоровым глазом, протирая ослепший.

– Ты дурак, Кенниас? Ты сейчас Торкнема цитируешь? Тот разговор конфиденциальный был, вообще-то. Мы зачем, по-твоему, в спальне шептались? И тебе хватает наглости вкусняхи выпрашивать после такого? – Девушка фыркнула. – Эт чё, шантаж?

– Шантаж! Шантаж, шантаж! Шанта-а-аж!

Новое слово попугаю понравилось, он принялся орать его во всю мощь маленьких лёгких.

Агния зажмурилась.

– Ой, всё. Держи свои галеты и займи ими клюв. Чудо в перьях.

Громогласный комок наглости, которого Сигил почему-то назвал Кешей, поселился у капитана не за просто так. Когда Мажордом всучил ей домик на побережье, он умолчал о проблеме с горланами. Впрочем, он мог и не знать – в конце концов, первоначальный владелец провёл здесь всего неделю. Зимой.

Прожорливая птица искала крабов. Ночами пляж заполняли крикливые стаи. Горланы, и просто гуляя, мешали спать, а стоило им обнаружить несчастное членистоногое – завязывалась драка, и визг поднимался такой, что не спасали никакие ставни.

Тогда Агния открывала клетку, и Кеша вылетал на охоту. Он камнем падал на спины жертв, дробил клювом позвоночники, черепа. Крохотный красный комочек вселял в горланов животный ужас. Обычно одного появления попугая хватало, чтоб на неделю очистить пляж от крикунов.

Сейчас Кеша умилительно хрустел галетой, но Агния знала, что попугай мог бы и из неё выдрать несколько кусков мяса. Её защищало то, что аруки не воспринимали в качестве добычи существ больше собаки. Краснохвостых к тому же моряки давно приручили и даже научили говорить. Яркий хищник знал, что, если подражать звукам странных двуногих существ, они дадут еды, и, проголодавшись, устраивал представления.

«Забавно. Считают ли попугаи, что это они нас приручили? Выдрессировали кормить по команде?»

Одевшись, Агния выдвинула из комода держалку для повязок. Шесть чёрных заплаток ничем друг от друга не отличались. Но только на первый взгляд. В действительности одну покрывал едва заметный вышитый орнамент, другую заключала в овал тоненькая серебряная окантовка, у третьей цвет был слегка светлей, чем у прочих. Здесь проявилась женская черта капитана: внимание к мелочам в одежде. Оно у Агнии нечасто, но просыпалось. Поразмыслив, девушка выбрала монохромную повязку из чёрного шёлка.

Рядом с выходом, напротив постели висела картина «Ограбление „Лакритании“». Нарисованная Фредом от руки, точнее, срисованная с кирпичной стены в подворотне. Оригинал появился стараниями детей. На это указывали отсутствие деталей, фона и кривые пропорции. У выглядывающей из подлодки Агнии, судя по размерам головы, ноги должны были торчать снизу корпуса, а ругающиеся аристократы на лайнере были выше самых больших надстроек.

Пассажиры нравились Агнии больше всего. Их кривые руки с кулаками, красные лица и огромные зубы. Особенно потешен был самый толстый – Синимия представляла, что это Юнк, – которому детишки буквами написали над головой: «Ы-ы-ы! Где мои деньги!»

– Эх! Такой шедевр пропадает. А в галереях натюрморты с апельсинами выставляют.

Ключом из-под подушки Агния отперла ящик с ежедневником. В нём она вела список дел. Ноготь проехал по делам без конкретного срока и остановился на текущей дате.

– Двадцать седьмое июля. Ровно месяц с прибытия на остров. Юбилейная дата! Праздник!

Девушке вспомнилась первая ночь на новом месте. Тогда незнакомые помещения не показались ей слишком пустыми. Теперь же она не могла представить Мелководье, как дом пиратки прозвали в народе, без ковров, занавесок и мебели. Ухоженно-мёртвым, каким он встретил её ровно месяц назад.

«Кстати, что касается трудового народа. Три, четыре…»

Агния знала, что сёстры готовят для неё сюрприз. Служанки наивно полагали, что если они будут обсуждать, как преподнести подарок, шёпотом, в другом конце комнаты, то и дело поглядывая на хозяйку, та не догадается, о чём идёт речь. Поэтому перед тем, как войти в гостиную, Агния внутренне приготовилась, что сёстры напрыгнут на нее с поздравлениями.

Вот только на неё не напрыгнули. В неё выстрелили из карабина.

Не успела старшая Фсс взвизгнуть, как ружьё у служанки вырвали, а шею прихватили локтем. Тогда сестрички опомнились и завизжали хором. А Агния успокоила встрепенувшееся сердце, втолковав ему, что стреляли вхолостую, что, если бы в карабине находилась пуля, она бы уже корчилась на полу в луже крови.

– И вас с юбилеем, девочки. Это такой подарок? Розыгрыш с покушением?

– Нет-нет! Конечно нет, госпожа! Это всё Шантле, её идея, клянусь!

Младшая, подобрав карабин, взволнованно осмотрела его на предмет повреждений. Менее пугливая Шантле потёрла задумчиво красный след на шее.

– Прямо как в старые добрые… Госпожа! Вы же сами вчера жаловались, что боевые навыки изучаете, а применять не на ком. Вот мы и решили подарить вам столь желанное ощущение боя. Хоть на секунду.

– Да что вы говорите? Но зачем же так скромничать? Давайте я назначу вас своими спарринг-партнёрами? Будем отныне каждую тренировку проводить вместе, будете помогать мне удар ставить, да и себя защищать учиться… Чего? Чего вы головами качаете? Ха-ха.

Прислуга появилась у Агнии всего неделю назад. Сестрички работали в борделе и, как и любая проститутка на острове, больше всего на свете мечтали найти жениха. Из-за желания порвать с тяжёлой, неприятной работой они даже долгое время терпели ухаживания Чокнутого Джека – пьянчуги-носильщика с пристаней, прозвище Чокнутый которому дали отнюдь не из личной вражды. Но в последнее время крыша Джека окончательно поехала. Он вбил себе в голову, что девушки задумали тайком от него выскочить за другого, и стал на каждом углу угрожать Фсс смертью. Тогда Бабушка Йуб, мадам борделя, донесла ситуацию до Агнии, и та согласилась взять восточанок под свою защиту. Угрозы продолжали литься из Джека, как из водопроводной трубы, но Синимия не обращала на них внимания – она знала, что злобный дурачок слишком труслив и не посмеет идти на конфликт с капитаном.

Вообще, отношения с борделем у одноглазой сложились чуть ли не лучше, чем со своими коллегами-капитанами. Она до сих пор посмеивалась, вспоминая, как на шестой день проживания к её Мелководью явилась целая делегация проституток во главе с самой Бабушкой и повергла морячку в шок своей признательностью. Оказалось – кто бы мог подумать – Сэфф регулярно обижал девочек, а заступались за них редко, никто не хотел с Рыжей Бородой в конфликт влезать. Плюс рыжий умел выбирать себе в жертвы беззащитных.

Йуб предлагала в знак благодарности подарить всем парням Синимии неделю бесплатного посещения любовного заведения. Агния схватилась за волосы и кое-как уговорила мадам на тридцатипроцентную скидку. Капитан боялась, что её пираты, узнав о таком счастье, проведут эту неделю в садах Бабули безвылазно и придут в полную негодность. Она также добилась от старой мадам обещания никому не говорить о первоначальном предложении. Сердце её чуяло, что команда, узнав, чего их лишила любимая командирша, устроит переворот, несмотря на все её предыдущие заслуги.

Но пусть тотального растления экипажа не произошло, девушки садов сочли лихую разбойницу своею главной заступницей. Теперь стоило случиться скандалу, бедствию – любому событию, требовавшему разрешения властью, – проститутки сразу бежали к Агнии, даже не пытаясь обращаться к другим капитанам. Не со всеми «бабочками» Агния смогла подружиться, но к концу июля обрела в их среде авторитет, немногим уступающий Бабушке Йуб. Сама же мадам отнеслась к возвышению новенькой среди своих подопечных со спокойствием скалы, лишь укрепляя и собственное знакомство с молодой предводительницей. При их последней беседе прозвучали туманные намёки на возможность включения подруги в долю, и Агния уже предвкушала восторг, что охватит Филиуса Рэнгтона от данной новости.

– Кстати о Рэнгтоне. Не его ли это почерк?

На карабине висела бирка, оказавшаяся сложенным письмецом. Разорвав нить, Агния прочла:

Мой капитан.

Сожалею, что не могу преподнести вам сей чудесный инструмент лично. Торги на Косингине ни за что не закончатся раньше юбилейной даты.

Помните мой первый коммерческий вояж? Когда я опустошил свои восточанские счета. Тогда, помимо денег, я забрал из Империи кое-что ещё. Это оружие.

Капитан: вы держите в руках парадный охотничий карабин Шеши эшш Санитт, принцессы Императорского Дома, родной сестры царствующего восточного монарха. Шеша обожает охоту, а мне, когда я был в Империи, знакомые знакомых других знакомых сообщили, что у неё как раз появился новый. Старый карабин отправился на выброс, и я загорелся желанием его достать. И достал. Было непросто, но я достал!

Агния ухмыльнулась. Даже вокруг строчек на бумаге клубилось самодовольство.

Помимо великолепных функциональных и эстетических качеств, несомненно присутствующих в оружии, созданном для представителя Императорского Дома, хочу обратить ваше внимание на то, что карабин женский. Его конструкция специально облегчена, и вам будет гораздо удобнее пользоваться им, чем обычными ружьями.

Пусть сёстры Фсс преподнесут вам его от моего имени, а также передадут мои поздравления с юбилеем.