Краткий миг. Губы Леднева тронула прохладная усмешка. После этого он вновь сосредоточился на Ленкином лице.

Но, даже чувствуя себя лишней на этом празднике жизни, я не собиралась уходить, пока не получу ответы на свои вопросы.

Я деланно спокойно смотрела на танцующую парочку, ожидая конца медляка. А что еще мне оставалось? Как только музыка сменилась, Ленка повернула голову и уставилась на меня, хлопая ресницами. На ее лице играла пьяная улыбка.

– Роза, ты все-таки пришла-а! – Подруга бросилась ко мне на шею.

– С днем рождения, Лен! – Я закусила губу и криво улыбнулась.

– Это лучший день рождения… – многозначительно шепнула она мне на ухо, косясь на Леднева.

Лучший…

– Здо́рово. Извини, что я опоздала! – Я продолжила улыбаться, протягивая имениннице букет, пока мое сердце сжималось от боли. – Желаю тебе всего самого доброго…

– Пойдем, я налью тебе шампанского! – И именинница потащила меня в сторону заставленного напитками стола.

– Спасибо, но мне минералку…

– Леднева, ты чего такая скучная? – Лена скривилась. – Расслабься хоть ненадолго, заучка! – Смешок. – На учебу только в понедельник. Давай как следуем гульнем! – Дразнящим движением она поправила корсет на своем стильном платье, со снисходительной улыбкой заглядывая мне в глаза.

Я вынуждена была признать, что выглядела Трофимова сегодня выше всяких похвал.

Складывалось впечатление, что собирали ее всем салоном красоты – идеальная укладка с дерзкими нитями страз в белокурых волосах. Утонченный макияж с крошечными кристалликами в уголках по-кошачьи подведенных голубых глаз. Чересчур белозубая улыбка.

Платье в духе расцвета карьеры Мэрилин Монро опасно-красного оттенка. Мерцающая втирка на длинных ногтях. Красный педикюр в прорезях нюдовых босоножек.

– Лен, я не хочу выпивать, – серьезно произнесла я.

– Ой, Леднева… – Она закатила глаза и натянуто рассмеялась. – Пациент стабилен! Даже за здоровье подруги не выпьешь? – Прищурившись, Лена скользнула по мне оценивающим взглядом, явно не впечатлившись увиденным.

– Я ненадолго. Неважно себя чувствую. – Я пожала плечами.

В глазах именинницы сиял иронический блеск.

– Ну, смотри сама! – сказала она, щедро подливая себе шампанское в пластиковый стаканчик. – Расскажи хоть, где ты пропадала все лето? Чем занималась? Вообще в последнее время такая скрытная стала… – Трофимова обиженно поджала губы.

– Я же тебе недавно писала – работала вожатой в лагере на черном море, – вздохнула я, чувствуя затылком его тяжелый прожигающий взгляд. – А чем ты занималась? – Я с трудом сосредоточилась на ее кукольном лице.

– Я тоже все лето работала. – Лена оживилась, будто только этого вопроса и ждала. – Ну, в салоне, как обычно… А еще стала рекламным агентом Макса! Представляешь? – Скользнув кончиком языка по своим приоткрытым губам, она бросила беглый кокетливый взгляд на Леднева.

– Рекламным агентом? – Меня тут же накрыло волной неконтролируемой ревности.

– Ага. За август благодаря мне мы заключили аж три контракта! На следующей неделе первая реклама выходит – ух, чувствую, скоро у Макса от предложений не будет отбоя… – Подруга мечтательно захлопала ресничками.

– Значит, вы теперь работаете вместе? – Несмотря на свирепствовавшую внутри меня бурю, я не смогла удержать свое любопытство в узде.

– Работаем и иногда отдыхаем. – Лена красноречиво мне подмигнула.

И иногда отдыхаем…

– Все ясно. – Хорошо, что музыка заглушала жалобный хруст моих пальцев, стиснутых в кулак.

– Роз, я отойду ненадолго, вынесу еще закусок и вернусь! – Трофимова мне подмигнула. – А ты постарайся расслабиться, выглядишь неважно… Кстати, дом снят до завтрашнего обеда. – Она снова мне подмигнула и ушла, пританцовывая между гостями.

Обернувшись, я прислонилась к столу, а когда подняла голову, то наши взгляды с Ледневым пересеклись.

В его враждебно прищуренных зеленых глазах улавливалась сталь, только не ледяная, а расплавленная… Горячая такая. Обжигающая. По моей коже побежали мурашки.

Сейчас я жалела, что не выяснила у него все по горячим следам.

Но тогда мой привычный, поделенный на черное и белое мир внезапно рухнул, замуровав меня под руинами несбыточных иллюзий.

Я была полностью дезориентирована, шокирована и сломлена.

Мне нужно было время, чтобы разобраться в себе и понять, смогу ли я продолжать отношения с парнем, который, наплевав на все мои предостережения, подвергал себя, а значит, и меня опасности. Лгал за спиной.

Выдержав прохладный, насмешливый взгляд Максима, я вдруг осознала, что теперь лицо парня больше напоминало звериную жестокую гримасу. В плавящейся стали его глаз плескалось нечто такое, от чего мое сердце с трудом билось…

Не вовремя вспомнилась Лиля, оплакивающая очередной привод Туза.

Увы, из песни слов не выкинешь. Как бы не относилась к Ледневу, я была рада, что ему удалось избежать тюрьмы. Вот даже работать с Трофимовой начал. Надеялась, хоть на этот раз все будет официально…

Музыка долбила по барабанным перепонкам, а мы, стоя в паре метров друг от друга, обменивались острыми, словно заточенные кинжалы, взглядами.

Согласившись на сделку с отчимом, в глубине души я самонадеянно рассчитывала, что Максим выяснит мое местонахождение и найдет способ со мной связаться, увидеться…

Однако этого не произошло.

И тем не менее, даже если он сам превратил повисшее между нами многоточие в точку, я имела право получить свои ответы.

С трудом справившись с волнением, я кратко кивнула ему в сторону темного коридора, желая уже наконец сделать то, за чем пришла – пусть и не своевременно, но расставить все точки над «i» в наших отношениях. Это поможет мне двигаться дальше…

Тридцать секунд – и я, толкнув дальнюю дверь, оказалась в коридоре. Там я принялась ждать Максима, надеясь, что он все же последует за мной. И я не ошиблась. Леднев пришел. Невольно тяжело сглотнув, я сосредоточила на нем свой мутнеющий взгляд.

Максим закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной. Вопросительно изогнув бровь, он глухо процедил:

– Отличница, вот так неожиданность…

– Привет, Максим, – тихо поздоровалась я, глядя в затягивающие глаза моего первого парня.

Темные. Усмехающиеся. Вызывающие учащенное сердцебиение и спутанность сознания. Я пожала плечами, пытаясь взять верх над своими эмоциями.

Секундная заминка.

– Ты что-то хотела? – непривычно равнодушно поинтересовался Леднев.

Да, непривычно, потому что в последнюю нашу встречу все было по-другому. Невообразимо сладко и горячо. Губы в губы. Прикосновения и заигрывания. Смелые. Горячие.

– Хотела поговорить, – неловко рассмеялась я.

– Даже так? – Издевательски прыснув, Леднев сделал шаг ко мне навстречу. – Тогда чего ты ждешь?

Меня потряхивало от смятения внутри.

Он снова издал смешок, и этот звук отдался будоражащим эхом в ушах. Как же непривычно было общаться с ним вот так, словно мы чужие люди.

– Как у тебя дела, Максим? – слегка прикусывая дрожащую губу, начала я издалека.

– А как они еще могут быть? Лучше всех! – последовал быстрый уничижительный взгляд. – Твоими молитвами, Розочка. Твоими молитвами. – Он явно потешался, потому что раньше никогда не называл меня Розочкой.

Только Кусачкой. Отличницей. Или Снежной Королевой.

Болезненные воспоминания накрыли с головой, и я ощутила, каким густым и тягучим становится между нами воздух.

– Ну хорошо… – выдала я через силу. – Я кое-что хотела у тебя уточнить. – Я лихорадочно подбирала слова, потому как наш разговор не особо складывался. – Мне нужно до конца разобраться…

– М?

Перед глазами словно в калейдоскопе завертелись те самые вопросы, оставшиеся без ответов: его поцелуй с учительницей сразу после нашего свидания, откровенные фотографии Лены у Максима в кровати… Страшно было снова нырять туда, откуда с таким трудом выплыла. Забыть бы все это как нехороший сон… А если Леднев подтвердит все мои самые неприятные опасения?

Я так растерялась из-за хлынувших на меня волн откровенной пассивной агрессии, что вообще забыла, с чего планировала начать. Так долго готовилась к этому разговору, проигрывая всевозможные сценарии, однако в самый ответственный момент явно озвучила что-то не то…

– Помнишь, осенью в школе пропали деньги, собранные на благотворительные нужды? – нервно спросила я.

– Как же такое можно забыть? – Он лениво покручивал шеей из стороны в сторону.

– Ты как-то упомянул, что со временем узнаешь, кто тебя подставил… – Пауза, я сделала шумный вздох. – Так ты нашел виновника? Отыскал пропавшие деньги?

Ведь так можно было сразу объяснить, как эта злосчастная пачка оказалась у Леднева в вещах. Возможно, он сам забрал ее у вора. В глубине души я надеялась на этот вариант…

– Нет, – сухо и несколько раздраженно бросил Максим. – Честно говоря, вообще не до того было. А сейчас… мне уже пофиг. – Он пристально посмотрел на меня и, не дожидаясь моего следующего вопроса, как-то сдавленно хохотнул. – Это все, что тебя интересует после двух месяцев игнора? Разобрался ли я с теми, кто меня подставил? Серьезно?! Думаешь, это я их взял? Да? Чего молчишь?! – Максим сделал шаг ко мне навстречу и пугающе напряг челюсти, отчего у него под кожей зашевелились желваки.

– Я такого не говорила… У меня накопилось много вопросов, на которые я имею право получить ответы!

«А ты уже однажды был пойман на вранье…» – проблесковым маячком вспыхнуло в сознании, однако у меня хватило ума не произнести это вслух.

– Помнится, в прошлый наш разговор ты спрашивала насчет своего кулона. Сейчас вспомнила про то бабло. Хватит ходить вокруг да около. Быстрее задавай свои вопросы, у меня нет никакого желания торчать тут с тобой… – выплюнул он раздраженно.

У меня нет никакого желания торчать тут с тобой.

Пожалуй, это и было главным ответом.

– К Лене торопишься? – мой голос жалобно дрогнул.

– Полагаю, я уже могу перед тобой не отчитываться? – Он снисходительно улыбнулся.

– Максим, может, встретимся как-нибудь вдвоем и спокойно поговорим? – Я все еще цеплялась за ускользающую надежду искренне объясниться.

Повисла гнетущая тишина.

Леднев отвел взгляд, после чего, снова посмотрев мне в глаза, торопливо, будто в самом деле спешит, заговорил:

– Какой в этом смысл, Роза, если ты мне не доверяешь? Встречаться с девчонкой, которая подозревает тебя в краже ее драгоценностей, да и в целом в воровстве… – он нервно и обреченно усмехнулся, – ну такое… – Его взгляд скользнул к моим губам, и внезапно что-то в нем переменилось. – Хотя, если ты все-таки настаиваешь, я открыт для любых предложений. Звони. Пиши. Номер все тот же. Мы же не гордые. – Подмигнув, он спокойным голосом подвел черту.

После этого, развернувшись, Максим ушел.

Сделав несколько шагов вперед, я пнула ножку стула, а затем обессиленно на него опустилась. Я задыхалась от отчаяния и боли, прокручивая в голове наш дурацкий разговор, который начался не так, как планировала… К сожалению, это не контрольная, к которой можно подготовиться. От волнения я сцепила ладони в замок перед собой, но избавиться от мандража так и не удалось.

Вот тебе и отличница!

Я издала глухой смешок… Если бы построение коммуникации было школьным предметом, сейчас бы я получила по нему заслуженную двойку. И тем не менее взгляд глаза в глаза наконец расставил все по своим местам.

Несмотря на говорившую в Ледневе обиду и задетую гордость, до меня вдруг отчетливо дошло, что он ни в чем не виноват.