Поэтому я рассматривал Ольгу скорее как часть Костяна. Да, часть весьма симпатичную, но с такими огромными тараканами в голове, что любой инсектофоб от инфаркта умрет. Поэтому глядеть на почти голую, пусть и невероятно круглую и гладкую, задницу молодой женщины было стыдно.

Чего нельзя сказать об остальных посетителях «Поляны». Оказалось их, к счастью, не так много, всего семь человек. Пара, судя по всему, еще не отошла от вчерашнего вечера и явно собиралась уйти в недельный запой. Другие – разной степени потрепанности, но без всяких серьезных дел на сегодня. А ведь трактир пару часов назад только открылся.

Один из «благодетелей» под неодобрительные возгласы официантки помог Ольге залезть на стол. И теперь, хлопая в ладоши и думая явно о своем, рассматривал снизу пляски зараженной лярвой девушки. Как говорил в анекдоте пилот разбившегося самолета, закапывая стюардессу: «Пора заканчивать это… непотребство».

– Полиция Майами, отдел нравов. Граждане, расходимся, тут смотреть не на что. В смысле, есть на что, я никого не хочу обидеть, но вам это не надо. У нее муж крайне обидчивый, ревнивый и физически плохо подготовленный тип. Еще вступится за поруганную честь супруги, вы, чего доброго, его убьете, потом в тюрьму сядете. Оно вам надо?

Все это я говорил, продвигаясь к Ольге. Понятное дело, не просто так, а выплескивая крохи хиста. Которых чужанам хватило с головой. Рубежная сила взяла верх над физиологическими потребностями в размножении. Шах и мат, Маслоу, перерисовывай свою таблицу, ведун в городе!

Наверное, наблюдай за мной сейчас какое-нибудь высшее существо, оно бы решило, что кое-кому все удается чересчур легко. Либо в дело вмешалась моя природная везучесть. Потому что Ольга посмотрела на меня глазами, полными черной злобы, после чего спрыгнула со стола и устремилась на немыслимой скорости к ближайшей двери. Оттуда послышался шум, крики, звон посуды. Не иначе как там располагалась кухня.

Вот почему я в последнее время занимаюсь исключительно тем, что мне не нравится? Общаюсь с противными рубежниками, подчиняюсь воеводе, бегаю. По поводу дурацкого глагола было обиднее всего. После армии я справедливо решил, что такой фигней больше заниматься не стану – колени целее будут. Ага, решил он, очень смешно.

Пришлось ускоряться и догонять Ольгу. Я даже на бегу подхватил ее босоножки, которые костяновская жена неблагоразумно скинула возле стола. И выскочил аккурат на кухню, где уже порядком изумленный и разгневанный персонал имел много нецензурных слов на этот счет.

– Мы из «Ревизорро»! – я махнул рукой, выплескивая хист. – Проверьте пока товарное соседство в холодильниках, скоро съемочная группа подъедет.

Проскочил еще какой-то длинный коридор, потом бежал уже на запах сигаретного дыма, после чего все же выбрался наружу со стороны черного хода. И увидел ту самую курящую официантку, жалующуюся кому-то по телефону, которая с негодованием смотрела на мелькающие вдалеке грязные пятки убегающей девушки.

Ничего себе, как припустила! Сразу видно наличие внутри чужанки инородного хиста. Тьфу ты, какая она чужанка! Это Ольга.

– Ты же знаешь, что с-с-с… лярву просто так не вытащишь?

– Что значит «знаешь»? Я о существовании этой лярвы час назад вообще понятия не имел!

– Она же бесплотная нечисть. Ее просто так не выбьешь. Можно хистом попробовать выдавить, но тогда лярва будет очень сильно сопротивляться. С-с-с… может и оболочкой прикрыться.

– Что значит «оболочкой»? Блин, ладно, потом договоришь!

Все дело в том, что лярва, в смысле Ольга, ну, или все они вместе очень уж бодро пытались скрыться в парке Калинина. А тот был немаленький. И бегать по нему, чтобы найти зараженную, мне очень не хотелось. Поэтому я включил максимальную рубежную скорость, спустя секунд пятнадцать догнал Ольгу и повалил на землю.

Хорошо, что вокруг нет никого. А то представляю, как бы это выглядело. За девушкой, платье которой короче, чем записи в трудовой книжке, гонится не очень приятный тип. Потом валит ее на землю и чего-то пыхтит еще.

С другой стороны, подумать только – среди бела дня в парке на девушку нападает мужчина. И хоть бы хны!

– Так, спокойнее, не рыпайся, – сразу обозначил я наше дальнейшее общение. – Быстро выползай из Ольги.

– Какой ты решительный, – тяжело дыша, посмотрела на меня жена Костяна. – Прям мужик. Никогда тебя таким не видела.

Ее глаза лихорадочно блестели, а грудь возбужденно вздымалась. Я почему-то секунды через три понял, что до сих пор смотрю совершенно не туда. И дошел до этого не сам, а благодаря легкому пинку Лихо.

– Хороша, с-с-с… Молодая, а уже силу свою чувствует. Но тут и с оболочкой повезло.

– Давай, Мотя, по-быстренькому. Никто не узнает. Ты же хочешь! И я хочу. В чем проблема? – не унималась девушка. Даже стала как-то странно извиваться подо мной.

Вот только момент у лярвы оказался упущен. На меня накатила такая злоба, что я был готов расплющить нечисть вместе с оболочкой, на мгновение забыв, что Ольга все еще тут, просто заключена в подобие тюрьмы и ей нужно помочь освободиться. Но что за привычка все мороки наводить через самое слабое мужское место? Что русалки, что лярвы. А сколько подобной нечисти на земле, имени которой я пока даже еще не знаю?

Я надавил хистом и почувствовал ожесточенное сопротивление в районе головы девушки, будто она находилась в каком-то мотоциклетном шлеме. А потом вдруг Ольга меня… укусила. Да так резко, неожиданно, что я даже отпустил ее. Она с решимостью разъяренной фурии вскочила на ноги и собралась было улепетывать опять. Но тут в дело вмешалась Юния.

– Подсоблю, с-с-с… Как ты до ведуна-то дорос, вообще непонятно.

Ответить Лихо мне не дала, потому что стала говорить негромко, но мягко, неторопливо, обволакивающе:

– Скоты они все, с-с-с… да? Не понимают тебя, только используют?

– Да, – вдруг остановилась и всхлипнула Ольга.

– Даже пальца твоего, с-с-с… недостойны. Такой, как ты, на миллион не сыщешь.

Вообще было похоже на речь какого-то недокоуча. Мол, ты сильная, ты матерая, ты не знаешь, что такое отступать. Однако забавнее другое – это работало. Ольга продолжала стоять на том же самом месте, где ее настигли слова Лихо. А вот от нее отделялось нечто похожее на женщину.

И что совершенно точно, это вряд ли можно было принять за душу или ауру. Тень – а больше всего лярва походила именно на нее – оказалась угольно-черной. Даже не прозрачной. В ней угадывались женские черты, но как-то мимолетно, расплывчато. В целом виделось, что все это уже давно не человек.

А я опять мысленно возвел руки к небу. Скажи мне, мать-природа, зачем тебе вот это? Я привык к помоечникам, которые больше похожи на крыс. Даже к вороватым пьяным чертям, потому что и в этой навозной куче можно найти Митю. Блин, я принял существование лешачихи. Но как оправдать наличие в рубежной жизни этого паразита?

С другой стороны, в моем прежнем мире тоже хватало того, без чего можно прекрасно жить. К примеру, клещи, медузы или борщевик. Просто я своей логикой не понимаю, зачем эта хрень. Природа не размышляет категориями «как бы облегчить жизнь Зорину Моте».

– Ты чего с-с-с… стоишь, долго мне ее держать еще?

Когда Лихо обращалась ко мне, мягкости и благодушия в ее голосе не было. Даже обидно как-то. Впрочем, чего я удивляюсь. У женщин с мужчинами так постоянно. Как только знакомятся, узнают друг друга – сразу перья распушают, показывают лучшую версию себя: чулки, мэйкап, что ни наряд, то как минимум на показ Парижской Недели моды. А как проходит время и понимают, что птица попала в клетку, коготки выпускают. И все. Бигуди, халаты, огуречные маски. Это я на примере многих мужиков видел. Но что интересно, работает это зеркально в обе стороны. Сильная половина человечества расслабляется точно так же, разве что без бигудей.

Но философские размышления на тему взаимоотношений полов я оставил для кандидатской по психологии. И создал форму подаренного Анфаларом заклинания, после чего пропустил через нечисть сотни крохотных иголочек. Ну, и ничего сверхъестественного не произошло. Если не брать во внимание, что именно сейчас рубежник с помощью заклинания хотел убить какое-то странное создание без плоти. Точно, Анфалар же говорил, что нельзя «Теневым потоком» уничтожить кого бы то ни было.

Вот и лярва к тому времени вроде как очухалась и явно собралась вернуться к своей подружке, чтобы и дальше пытаться устраивать вечеринки в общаге медколледжа в самом худшем их варианте. Поэтому и я психанул. Точнее, испугался и ударил хистом напрямую.

Нечисть отбросило на несколько шагов, но вскоре угольная тень все же медленно поднялась на ноги. А я ударил ее промыслом вновь.

– И чего, с-с-с… ты ее будешь до вечера тут лупить? Убивай.

– Со стороны может показаться, что я прилагаю не все силы. Но это неправда.

– Так хватит хист тратить. Убей ее, и все, с-с-с…

– Прошу прощения за глупый вопрос, но как?

– А оружие тебе на что?

Я недоуменно вытащил нож. А Лихо так громко вздохнула, что стало понятно: опять не угадал. Какое тогда еще оружие? Огнестрелом я так и не обзавелся. А больше…

Хотя нет, было у меня еще кое-что. Совсем недавно приобретенное не без помощи одного враждебно настроенного кощея. Я потянулся рукой на Слово и вытащил тот небольшой меч, который Лихо забавно еще называла. Как там? Саскрамас, самоскракс… Короче, как-то диковинно.

– Этим? – на всякий случай переспросил я.

– С-с-с… этим, – даже не пытаясь скрыть раздражение, произнесла Юния. – Неужто не чувствуешь?

Я ничего не ответил. Нет, ну чувствовал. Тяжелый он такой. Для человека, который как-то не привык держать в руке меч, чуток дискомфортно. Нет того ощущения, которое было с ножом. Тот сразу в ладонь лег, как влитой.

Правда, размышлять оказалось некогда. Лярва поняла, что для нее все складывается далеко не лучшим образом, если не сказать больше. И в отчаянной попытке провернуть фарш назад рванула к Ольге. Но, извините, так и я, на минуточку, ведун, а не просто однорубцовый ивашка, который покурить вышел. Успел встать между девушкой и нечистью, пусть и неуклюже, но вытянув перед собой клинок с импортным названием.

И лярва, можно сказать, умерла сама. Напоролась на меч и тут же развеялась в воздухе. Лишь ее эфемерное тело осело на землю в виде золы.

Мой хист колыхнулся, но едва заметно. Словно купил бургер, но вместо того, чтобы им закусить, только кунжутную семечку отколупнул. Зато произошло кое-что другое, более любопытное.

Меч полыхнул и словно открылся мне. Теперь он уже удобно лежал в руке, и казалось, что каждый взмах отныне будет не неуклюжей попыткой пораниться. Скорее, наоборот.

Помимо этого, я словно получил информацию о нем. Это оказался далеко не просто меч. Настолько древний, что многие ведуны ему и в подметки не годились. Он был способен ранить или убить тех, кто терял форму или попросту не имел ее. А еще в его власти оказалось находить спрятавшихся существ.

Я пока не вполне понял, что это значит. Будто читал в переводе этикетку об использовании. Вроде слова все знакомые, а в нормальное предложение не складываются. Но то ничего, разберемся со временем.

– Принял, с-с-с… значит, он тебя. Либо повезло, либо… – Лихо замолчала, нагоняя драматизма.

Я решил не вестись на ее провокации и не переспрашивать. И выбрал правильную тактику. Потому что Юния довольно скоро продолжила:

– Много денег сэкономил на определении. Чудь бы цену заломила, с-с-с…

Да, помнится, с очками у меня знатная неприятность вышла. Если бы не Изнанка, так бы и не понимал, как ими пользоваться. Точнее, при каких именно условиях.

– Придавить бы ее надо, – я стал подыскивать подходящий камень.

– Я тебя умоляю, с-с-с… Слабая нечисть, пусть и непростая. Ни в кого она не возродится больше. Плюнь и пойдем уже, с-с-с…