– Ну да, это запросто. – Тимофей вздохнул и, подтянув к себе пузырёк чернильницы, взял в руки перо. – Только про Александра Маратовича вставить, остальной текст рапорта не менять?

– Только вставить, – подтвердил Копорский. – Остальное-то всё хорошо, всё гладко прописано. Слушай, может, чтобы тебе не мешать, пойду я пока, посмотрю, как Неделин взвод принимает? А ты как закончишь – Ваську за мной пошли. Приду и подпишу его.

– Идите, Пётр Сергеевич, – кивнув, согласился Тимофей и, макнув перо в пузырёк, вывел первую строчку.

Ближе к обеду Тимофей ехал по городским улицам, направляясь в центр Ясс. Хорошо подморозило, снега было немного, и конские копыта звонко стучали по твёрдой земле. Около двухэтажного особняка, занимаемого комендатурой и штабами двух полков, спешился. Караул был сегодня от стародубовцев, знакомый вахмистр крикнул, и из здания выскочил молодой драгун.

– Вашбродь, давайте мне повод, привяжу коня сейчас. – Он козырнул офицеру. – Вон туда, где свободная коновязь, чтобы ваш с другими конями не озоровал.

– Спасибо, братец, – Гончаров поблагодарил шустрого паренька и пошёл ко входу в здание. – Здорово, Дорофеич! – Он кивнул вытянувшемуся перед ним унтеру. – Не знаешь, майор Зорин у себя?

– Здравие желаем, ваше благородие! – откликнулся тот. – Да вот, только-только перед вами зашли. От Фомы Петровича, с командирской квартиры они возвернулись.

– Понял, – произнёс Гончаров. – Как служба? Комендантские-то сегодня не свирепствуют?

– Да не-ет. Успокоились маненько. А чего, у них тут в подвале, на гауптвахте, с полдесятка господ офицеров нонче посиживает, а ещё и в самой крепости две дюжины из нижних чинов. Куда уж больше? Небось, показали свою работу. Да и в полках за наведение порядка крепко взялись, вон фанагорийцев с раннего утра вокруг города гоняют. При полной выкладке с ружьями и ранцами по полям их батальоны топают.

– Ну вот и мы тоже завтра эскадроном за город выезжаем, – сообщил Гончаров. – Капитан хочет взводы взбодрить. Может, и вас тоже с нами заодно выведут. Хотя вас оно, конечно, вряд ли, вы же после караула будете. Ладно, Дорофеич, пошёл я. – И, кивнув взявшим «на караул» ружья часовым, Тимофей прошёл в здание.

– Господин майор, разрешите! – Он толкнул нужную ему дверь. – Подпоручик Гончаров с рапортом от капитана Копорского!

– Заходи, Тимофей! – крикнул Зорин. – Снимай шинель, у меня вон как здесь натоплено. Запаришься. Устим, зови Фадея, пусть самовар сюда заносит.

Старший писарь встал из-за стоящего в углу стола и вышел в коридор.

– Сейчас с мороза чайку с тобой отопьём, – пояснил квартирмейстер. – Я сам только вот с улицы. Пока от Фомы Петровича сюда топал, промёрз. Лучше бы на коне доскакал, так нет ведь, пешочком захотелось пройтись, а на центральной площади у дворца их превосходительство генерал-лейтенант Уваров Фёдор Петрович вместе с молдавским господарем смотр арнаутского полка устраивает, вот и пришлось большим кругом её обходить. Ну давай показывай, что за рапорт принёс.

Тимофей расстегнул клапан новенькой полевой сумки и, вынув из неё исписанный лист, протянул майору.

– По Батинскому сражению, Яков Ильич, – пояснил он. – Командир эскадрона приказал кое-что поправить и немного дополнить.

– Да-да, припоминаю, – кивнул Зорин, пробегая глазами по чернильным строчкам. – Ага: «Личным мужеством подавал пример для подчинённых к поражению турок…» Та-ак: «личным примером ободрял драгун своего взвода и через то содействовал отбитию атаки сипахов…» Всё, вот теперь хорошо. Вот теперь всё правильно.

– Яков Ильич, а это вам. – Тимофей протянул скрипящую новой кожей сумку.

– Чего это? – озадаченно поглядев на неё, спросил полковой квартирмейстер.

– Подарок вам, Яков Ильич, – пояснил подпоручик. – Вы же и сами заметили, какая удобная вещь, вспомните рекогносцировку у той же Шумлы. От души вам, господин майор, считайте, что это на Рождество подарок.

– Подарок на Рождество? – ухмыльнулся тот и взял сумку в руки. – Ну спасибо, подпоручик, вот ведь уважил. Так что ты там говорил, на Кавказе такая в большом употреблении среди господ офицеров?

– Так точно, господин майор, – подтвердил Тимофей. – У местного галантерейщика, который такие в Тифлисе шьёт, отбоя нет, отказывает даже многим.

– Гляди-ка, даже отказывает? – покачав головой, заметил Зорин. – Небось, у французов или англичан подсмотрел, они ведь в таком деле законодатели мод. Хотя как и где он мог за ними в Тифлисе подглядеть? Ну да Бог с ними, главное – сумка с гербом, ещё и вензель императорский на ней вытеснен. Вместе с лифляндцами или чугуевцами пойдём за Дунай, будет чем похвалиться. Вот сюда, к этому выставляйте. – Он показал на стол зашедшим с самоваром и чайными принадлежностями денщику и писарю. – Фадейка, медку и масла ещё принеси, в сенях у чёрного входа возьмёшь, сам знаешь где. А ты давай-ка разливай уже, Устим. Ну что, Тимофей, почаёвничаем? Обожди-ка, а ведь и у меня для тебя тоже кое-что есть. – И, порывшись в ящике с письменными принадлежностями, майор достал полукруглую металлическую пластину. – Держи, с золотым ободком, как и положено подпоручику. – Он протянул её Гончарову. – А то ходишь, понимаешь ли, со старым горжетом, устав нарушаешь.

Глава 2. В Яссах

– Эскадрон, в походную колонну по двое! – донёсся крик капитана. – Первый взвод направляющий, остальные по порядку номеров за ним. По городу аллюр шаго-ом! Не зеваем! За мной, марш!

К ехавшим в голове колонны Копорскому и Назимову пристроился трубач, а за ними повёл свой взвод, ставший со вчерашнего дня первым подпоручик Марков. Вот тронулись драгуны Неделина, за ним Гуреева, и Тимофей, подняв вверх руку, дал отмашку.

– Тихо-тихо, Янтарь, обожди, – проговорил он и чуть потянул повод, сдерживая коня. – За ворота выедем – пробежишься. – И вслед за замыкающим рядом третьего взвода выехал из своего переулка.

Перестроившаяся после выезда из города конная колонна шла размашистой рысью по Кишинёвскому тракту. С утра прояснилось, и лёгкий морозец холодил щёки. И люди, и кони дышали полной грудью.

Повернувшись назад, Тимофей оглядел своих людей. Два десятка драгунов, не считая Клушина с Клоковым, оставшихся в расположении, – это всё, что осталось от полнокровного взвода в горячей кампании десятого года. Мало. Хорошо же подмела людей война. То ли ещё будет, нет ей конца и края. Январь одна тысяча восемьсот одиннадцатого года. Всё только-только начинается…

– Фланкёры, вперёд! – донеслась команда из головы колонны. – Подпоручик Гончаров, следуйте за полверсты головным дозором! Перед Прутом остановка!

– Слушаюсь, господин капитан! – откликнулся Тимофей. – Взвод, правое плечо принять! Вперёд!

Эскадронные застрельщики обошли основной отряд и, прибавив аллюр, поскакали по старинному тракту в сторону холмов.

Три дня подряд выводил Копорский свой эскадрон за городские ворота. Драгуны и кони, что называется, подтянулись, а вскоре начались полковые и корпусные манёвры. На последних изволил присутствовать тот незнакомый генерал, что поздравлял стародубовцев с Георгиевским штандартом и вручал отличившимся награды и чины.

– Кто такой, ваше благородие? – спросил Тимофея стоявший рядом в шеренге Блохин. – Важный такой, и всё наше начальство возле него, как мухи, кхм, у мёда, вьются.

– Не знаю, Лёнька, – покачав головой, произнёс Тимофей. – Это тебе не Кавказ, где на десять тысяч войск три-четыре генерала. Здесь, у Дуная, с дюжину их точно будет, при такой-то огромной армии. Спрошу позже у Петра Сергеевича, мне и самому интересно.

– Граф Ланжерон Александр Фёдорович, – просветил Гончарова капитан, когда эскадрон пришёл на квартиры. – Хороший, кстати, вояка. В молодости за морем с англичанами в их американской колонии воевал. Потом во Францию вернулся, а там революция грянула, кого из аристократии на виселицу или к расстрельной стенке поставили, а кого на гильотину или по-простецки в барже утопили. Вот он и попросился к нам на службу и сразу же на войну со шведами и османами угодил. Воевал храбро и грамотно, чинами и орденами ни матушка императрица, ни Павел Петрович его не обошли, так что он в генерал-лейтенантах у нас сейчас и у главнокомандующего всей армией графа Каменского Николая Михайловича в заместителях. Вот потому-то и присутствовал на последних манёврах, так сказать, инспектируя стоящие на постое войска. А тебя-то чем он так заинтересовал?

– Да так, просто, – пожав плечами ответил Тимофей. – Представительный, важный господин, да и с новым чином как-никак меня поздравил. Вот теперь буду хвастаться, что патент подпоручика аж сам французский аристократ граф Ланжерон вручал.

– Да уж, французский аристократ, – проворчал Копорский. – Своих-то ведь нам мало в верхах, чужих принимаем. То немцев-остзейцев было засилье, а теперь ещё и месье на карьерной лестнице ступени занимают. Ладно, всё, ступай к своей валашке, воркуй. Ишь как удачно пристроился, знал бы я, сам бы себе этот домик на постой взял. Ну да чего уж теперь. Иди-иди, везунчик.

Четвёртого февраля главнокомандующий Дунайской армией генерал от инфантерии граф Каменский 2-й заболел тяжёлой изнурительной лихорадкой и, передав командование генерал-лейтенанту Ланжерону, отправился в Одессу. На пути он лишился слуха, и у него обнаружились признаки умственного расстройства. Четвёртого мая Николай Михайлович умер, а перед императором Александром Первым вновь, в который уже раз, встал вопрос – кого же ставить на место главнокомандующего. Меж тем Российской империи нужно было как можно скорее заканчивать эту затянувшуюся уже на долгие пять лет войну на своих южных границах, потому как всё более и более обострялись противоречия с ситуационными союзниками – французами, начавшими сосредотачивать свои войска у Немана. И было понятно, что новая война на западных границах империи не за горами.

Меж тем в Молдавию и Валахию начали прибывать обозы с военным снаряжением и большие партии рекрутов.

– Гузкин, Драбкин, Ежов!.. – разносились крики на дворцовой площади Ясс. – Сюда переходите, вот в этот строй вставайте! Зверев, Зиновьев, Кромин! Где Кромин?! Чего истуканом застыл?! А ну бегом в шеренгу, бестолочь! Иванов, Игнатьев, Ивлев!..

Закончив зачитывать и по новой пересчитав всех вызываемых, Зорин подал исписанный лист Копорскому.

– Пятьдесят три рекрута вам, Пётр Сергеевич причитается. Забирай.

– Я-яков Ильич, ну ведь шесть десятков запрашивали, – протянул обиженно капитан. – Обещали ведь полностью эскадрон укомплектовать. Опять, что ли, мне в бой неполным составом идти?

– Пётр Сергеевич, ну не начинай, а? – отмахнулся майор. – Да я тебе больше, чем всем другим, людей отдал, ещё и из лазаретов скоро вылеченные подтянутся. Двое твоих точно там есть. А ближе к боевому выходу из Конотопского депо обещали ещё новобранцев прислать. Так что не зуди, всем людей хватит. Ну что, с третьим закончили, а теперь четвёртый эскадрон, – провозгласил он, отвернувшись от Копорского. – Казимир Иванович, зачитываю ваших людей!

– Гончаров, Марков, ведите прибывших в место расположения эскадрона! – отдал распоряжение Копорский. – Я пока в интендантстве по провианту и по кормам всё выясню, а вы с Назимовым всех новичков по взводам раскидайте.