Изолиум. Невозвращенцы (страница 14)
Толпа загудела, послышались смешки и выкрики. Барон поднял руку, требуя тишины.
– Знаете, кто я такой? – спросил, возвращаясь к пленникам. – До блэкаута меня знали все – от Москвы до Владивостока. Я контролировал половину торговли на чёрном рынке. Политики приходили ко мне за советом, прежде чем принять важное решение. Бизнесмены платили дань. – Голос стал жёстче. – А потом появился Головин с Изолиумом.
Барон наклонился вперёд, понизив голос до хриплого шёпота:
– Говорят, был банкиром. Из тех, что в костюмах за миллион и с часами, которые стоят как квартира. – Пальцы машинально коснулись шрама, пересекавшего лицо. – Когда всё началось, нас загнали сюда как крыс. «Временная мера безопасности», сказали. Временная! – Сплюнул на пол. – А сами, небось, золото вывозили контейнерами. Никто не вернулся за нами. Никто.
Оксана подняла голову, глаза сузились:
– И вместо того, чтобы создать убежище для всех, вы построили маленький ад.
Барон смотрел на девушку несколько секунд, потом лицо вдруг озарилось улыбкой – искренней, с каким-то почти детским удивлением.
– А она мне нравится, – сказал охране. – Есть характер. Такие в домах удовольствий дорого стоят. – Повернулся к Фёдору. – Не волнуйся, подругу не будут использовать как обычную шлюху. Таланты достойны большего. Есть клиенты, которые готовы платить втройне за возможность сломить настоящий характер.
Фёдор дёрнулся вперёд, но охранники удержали.
– А с тобой что делать? – задумчиво произнёс Барон, разглядывая Фёдора. – Не похож на обычного солдата. Слишком умные глаза. Может, в руднике использовать? Или в машинных цехах?
Один из советников что-то прошептал Барону на ухо.
– О, точно, – кивнул правитель подземелья. – В цеха. Пусть работает с ядовитой пылью. Обычно там люди долго не живут – лёгкие отказывают. Но крепкий, протянет месяца три. А потом поговорим снова.
Барон поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.
– Отведите на обработку. Женщину – к мадам Клаве, пусть готовит к аукциону. Мужчину – к старшему надсмотрщику Кириллу в цех номер три. И не забудьте клеймо, – махнул рукой. – Свободны.
Когда охранники поднимали Фёдора и Оксану с колен, чтобы увести, Барон вдруг остановил жестом:
– И запомните, верхолазы, – сказал негромко, но отчётливо. – Здесь, внизу, нет морали. Нет закона. Есть только сила. И она принадлежит мне. Добро пожаловать в Нижние Катакомбы. Отсюда вы уже не выберетесь.
Фёдор встретился глазами с Оксаной, когда их растаскивали в разные стороны. В взгляде прочитал не отчаяние, а решимость. Едва заметно кивнул – то был тайный знак, выработанный за месяцы выживания в постапокалиптической Москве. Кивок означал: «Мы ещё поборемся. Это не конец».
Глава 5
Денис проснулся от прикосновения к плечу. Вера склонилась над ним, приложив палец к губам. В другой руке она держала тусклую лампу, свет которой едва пробивал темноту пещеры. Рядом уже сидела Даша, кутаясь в куртку и сонно моргая.
– Идёмте со мной. Сейчас, – прошептала Вера.
Через минуту все трое уже шли по узкому туннелю, где шаги гулко отдавались от древних стен. Денис вздрогнул – звук создавал жуткое ощущение, будто кто-то незримый крадётся следом. С каждым поворотом туннель уводил глубже под землю, туда, где, по словам разбудившей их женщины, хранился секрет, способный перевернуть представление об Изолиуме.
– Мы почти пришли, – остановилась Вера перед неприметной трещиной в стене.
Она провела ладонью по каменной поверхности, нащупывая что-то известное только ей. Раздался приглушённый щелчок, и часть стены подалась внутрь, открывая узкий проход.
– Сюда. И осторожнее с головой.
Денис пригнулся, проходя за Верой в тёмную щель. Камень холодил плечи, когда он протискивался в узкую нишу. Даша шла следом, и её дыхание отдавалось лёгким шелестом за спиной. Вера достала из кармана небольшую коробочку, похожую на старинную зажигалку, щёлкнула переключателем и пространство озарилось мягким голубоватым светом. Источником оказалась крошечная лампа, питающаяся от энергетической карты – технологии, которую Глубинники позаимствовали у Изолиума, модифицировав по-своему.
Каменная ниша оказалась не такой маленькой, как выглядела снаружи. Представляла собой овальную комнату с низким сводчатым потолком, где едва мог выпрямиться взрослый человек. Стены были грубо обтёсаны, но виднелись следы более современной обработки – металлические скобы для крепления проводов, остатки изоляционных материалов. В центре стоял грубый стол, сколоченный из обрезков разных пород дерева и покрытый листами схем, карт и рукописных заметок. Вдоль стен тянулись полки, уставленные странными приборами, фрагментами электронных устройств и стеклянными ёмкостями с непонятным содержимым.
Вера положила лампу на стол, и тени заплясали по стенам, создавая иллюзию движения в неподвижных предметах.
– Это одно из наших самых старых убежищ, – сказала женщина, указывая на окружающее пространство. – Нишу обнаружили случайно, когда прокладывали вентиляционную шахту. Я выбрала это место для разговора потому, что здесь нас никто не услышит. Даже самые близкие соратники не знают об этом месте.
Она подошла к дальней стене, где висела схема, похожая на трёхмерную карту подземных коммуникаций, только гораздо более сложная и детализированная, чем те, что видел Денис в административном корпусе Изолиума.
– Что вы знаете об источнике энергии, который питает Изолиум? – спросила Вера, поворачиваясь к гостям.
Денис и Даша переглянулись. После месяцев, проведённых в подземном городе, они, конечно, задавались этим вопросом. Официальная версия казалась слишком гладкой, чтобы быть правдивой.
– Официально – комбинированная система из геотермальных источников и модифицированных атомных реакторов, – ответил Денис. – Но доступ к техническим уровням ограничен, даже у меня, как первого помощника Головина, нет полного допуска к информации об энергетической системе.
Вера кивнула, словно ожидала именно такой ответ.
– Это ложь, – сказала просто. – Как и большинство того, что говорит Головин. Правда намного… необычнее. – она глубоко вдохнула, словно собираясь с мыслями. – Под Изолиумом находится кристалл. Огромный энергетический кристалл, выращенный по технологии, которая считалась теоретической даже до блэкаута.
Даша подалась вперёд, на лице отразилось недоверие.
– Кристалл? Какой кристалл?
Вера достала с полки пыльную папку, раскрыла и положила перед гостями. Внутри оказались фотографии, схемы и документы на французском языке.
– В начале 2020-х годов французский учёный Пьер Ламбер разработал теорию выращивания кристаллических структур, способных накапливать и преобразовывать энергию без потерь. Работы финансировались международным консорциумом, в который входил и банк Головина.
Женщина перелистнула страницу, показывая фотографию высокого седого мужчины в лабораторном халате, стоящего рядом с небольшим мерцающим кристаллом.
– Ламбер утверждал, что разработал метод создания самовосстанавливающейся энергетической матрицы, которая со временем могла бы расти и развиваться почти как живой организм, потребляя энергию из окружающей среды и преобразуя её в электричество.
Денис с возрастающим интересом рассматривал документы. Как программист, он едва ли мог оценить революционность такой технологии, но интерес был живым.
– Но это же… это изменило бы весь энергетический баланс мира, – прошептал он. – Почему мы никогда не слышали об этом?
– Потому что Ламбер исчез вместе со всеми материалами за несколько месяцев до блэкаута, – ответила Вера, переворачивая ещё одну страницу. – А вскоре после этого Головин получил доступ к подземному комплексу, построенному в советские времена как секретный объект на случай ядерной войны, – и провела пальцем по пожелтевшей схеме, где виднелись штампы с серпом и молотом. – Вместе с Ламбером он начал выращивать кристалл в самом глубоком уровне старого бункера, превратив советские шахты и туннели в лабораторию для новой технологии. Когда структура достигла критической массы, сразу заработала для избранных.
– Но как кристалл может питать энергией целый подземный город? – спросила Даша. – Даже если технология работает, нужен огромный…
– И он огромный, – перебила Вера. – Размером с многоэтажный дом. И продолжает расти. Но дело не только в размере. Кристалл… изменился. Эволюционировал. Ламбер предсказывал, что структура может развить некоторые признаки живого организма, но реальность превзошла все ожидания. Кристалл стал живой структурой со своим подобием сознания. Научился взаимодействовать с электронными системами Изолиума, проникать через проводящие сети.
Денис почувствовал, как внутри нарастает волнение – то же самое, что испытываешь на пороге важного открытия. Ум жадно впитывал новую информацию, анализировал, выстраивал гипотезы.
– Маша говорила об этом, – выдохнул мужчина. – Чувствовала что-то огромное под городом. Что-то живое, что наблюдает за всеми через электрические сети.
Вера пристально посмотрела на Дениса, брови сошлись на переносице.
– Девочка? Какая девочка?
Верхние переглянулись. Даша прикусила губу, словно пожалев о сказанном.
– Маша. С нами была. У неё белые глаза и она чувствует вещи, которые мы не можем, – осторожно произнёс Денис, наблюдая за реакцией Веры.
– Если чувствует кристалл, значит, и кристалл чувствует её, – мрачно сказала та.
– Нам нужно увидеть кристалл, – внезапно сказал Денис, и в его голосе прозвучала та решимость, которую Даша хорошо знала. – Я должен увидеть его собственными глазами.
Вера нахмурилась, собирая документы обратно в папку.
– Это безумие, Денис. Доступ к нижним уровням, где находится кристалл, строго охраняется. Даже мы, Глубинники, никогда не спускаемся так глубоко. Там опасно.
– Опасно из-за охраны? – спросил Денис.
– Не только, – покачала головой Вера. – Кристалл создал собственную систему защиты. Вокруг сформировалась зона аномалий – области искажённой реальности, где законы физики работают иначе. Иногда там пропадают люди. А те, кто возвращается, часто сходят с ума, рассказывая о том, что видели.
– Может, просто перенасытились радиацией, – предположил Денис. – Или столкнулись с тем же воздействием, что создаёт Сонников.
– Возможно, – не стала спорить Вера. – Но факт остаётся фактом – нижние уровни смертельно опасны.