Я села на свое место, и Ания тут же поставила передо мной глиняную чашку с травяным настоем. Пахло чабрецом и медом. Я поднесла кружку к губам, обхватив ее пальцами, чтобы согреться. Руки все еще были холодны, несмотря на жар камина.

– Ммм, горячий. Спасибо, – тихо сказала я.

– Пейте на здоровье, госпожа, – улыбнулась Ания, вытирая руки о фартук. – И хоть одну булочку съешьте. Вы вчера почти ничего не ели.

– Обещаю. Сегодня съем целых две, – ответила я и действительно отломила кусочек сдобного хлеба, густо намазав его маслом и вишневым вареньем.

Так под звуки ложек, невнятные рассказы детей о снах и редкие замечания Мартена о погоде утро понемногу наливалось теплом. Казалось бы, такие простые вещи. Но именно они делали этот замок живым.

После завтрака, когда миски опустели, Тилла надела плащ и накинула капюшон. Гедрик уже оседлал лошадь и стоял у крыльца, привязывая к седлу вьюк.

– Все помнишь? – спросила я, протягивая ей сложенный список.

– Одеяла, бинты, продуктовые запасы, теплая одежда, – отозвалась она, пряча бумагу за пазуху. – Я еще сама добавила кое-что. У меня рука набита – двое детей, не забывай.

– Если останутся монеты – возьмите яблок. Не из списка, но пусть дети порадуются, – добавила я, глядя на девочку, что все еще доедала кашу, болтая ногами.

– Будет сделано, – кивнул Гедрик. Он выглядел собранным, но усталым. Глаза выдавали: не спал.

– Постарайтесь вернуться до темноты.

– Вернемся, – пообещал он.

Мы обменялись короткими, но искренними взглядами. Эти люди были мне не родней, не вассалами, но я чувствовала ответственность. Виновно ли в этом мое имя? Мое происхождение? Или просто сердце, которое не успело ожесточиться?

Когда их лошадь скрылась за изгибом дороги, я задержалась на крыльце еще на миг. Воздух был прохладным, пахло печным дымом и влажной листвой. Где-то каркнула птица. День начинался.

Я вернулась в дом, плотно прикрыв за собой дверь, и направилась к Мартену, который как раз уносил пустые миски на кухню.

– Мартен?

Он обернулся.

– Спустимся?

Он замер, а затем понял, о чем я.

– Да, госпожа. Сейчас за лампой схожу.

– И пусть Ания приглядит с детьми, – добавила я. – Мне не хочется, чтобы они ходили в подземелья.

– И правильно. Там и взрослому не по себе. А дитю и подавно.

Пока он шел за лампой, я остановилась в зале, прислушиваясь. Замок был тих. Но я уже чувствовала – скоро этой тишине придется уступить место голосам. Слезам. Надежде. Или страху.

И, прежде чем это случится, я должна была узнать, что скрыто под этими древними стенами.

Мы вошли в подземелья через старую, окованную железом дверь в западной части замка. Я бы прошла мимо нее десятки раз и не заподозрила, что за ней скрывается лестница, уводящая в недра Лаэнтора.

Первой шагнула внутрь я. За мной – Мартен, неся масляную лампу. Свечение ее было теплым, желтоватым, но слабым, и в густой темноте коридора казалось скорее пятном на черном бархате, чем настоящим источником света. Пламя потрескивало, отбрасывая на каменные стены дрожащие тени.

Ступени были узкими и крутыми, вырубленными из цельного камня. Никакой отделки, никаких перил – только время и следы, оставленные сотнями ног за века. Я шла осторожно, прижимая ладонь к влажной стене. Она была холодной, как лезвие клинка, и шероховатой – местами покрытой мхом. Пахло старым камнем, пылью и… магией.

Да – магия здесь чувствовалась. Как невидимая пелена. Как вязкая дымка, едва уловимая, но неотвратимо реальная. Я ощущала ее всей кожей. Она тянулась по коридорам, напитывала камни, спускалась каплями со сводов, будто воздух сам стал густым от силы, веками не тронутой.

«Место силы…» – вдруг вспомнилось.

Детская книга, переписанная от руки, из той самой башни в Веарисе, где я училась. «Тайны замковых корней». Я читала ее по ночам, под одеялом, с волшебной, наколдованной специально для этого дела лампой – чтобы наставница не отобрала. Там говорилось, что древние замки строились не просто так, а над точками пересечения магических течений. Что подземелья – это их якоря. Там хранили знания, реликвии, печати, а иногда и… то, о чем нельзя было писать в книгах.

Я сглотнула, стараясь не поддаться страху. Это был просто холод, просто тьма. И ничего более.

– Осторожно, здесь ступень слегка под наклоном, – вполголоса сказал Мартен позади. Его голос отразился от стен гулкой волной, как будто мы были не вдвоем, а шли целым отрядом.

Я кивнула, хоть он, конечно, не видел.

– Не думал, что здесь будет так… тихо, – продолжил он, пытаясь прогнать напряжение. – Знаете, когда я сюда первый раз спускался, казалось, что кто-то наблюдает. Прямо за спиной. А когда оглядывался – видел только стены и пыль.

Я не ответила. Молчание казалось более уместным, чем разговор. Слова мешали слышать… слышать то, что было глубже звуков.

Шаги наши глухо отдавались в камне. Где-то наверху, совсем далеко, скрипнула балка – как будто другой мир, дневной, живой, напоминал, что он все еще существует. Но здесь, внизу, все было иначе. Ни сквозняка, ни сырости, ни плесени – Мартен не солгал. Подземелья оказались на удивление сухими. И холодными – до ломоты в суставах, до поеживания под плащом.

Я остановилась, когда почувствовала – дальше начинается нечто иное. Узкий коридор расширился, открываясь в небольшое помещение. Каменные своды опирались на толстые колонны. На стенах были видны знаки – полустертые, но все еще различимые: древние символы, от которых веяло старой, густой магией.

– Здесь, – сказал Мартен, указывая лампой влево. – Две двери рядом. А дальше, в самом конце, третья.

Я посмотрела вперед. В темноте коридора уже маячила первая дверь. Глухая, темная, без ручек. И без замочной скважины.

Почему они закрыты? Что за сила держит их взаперти?

Я шагнула вперед, в сторону двери, но не прикоснулась. Не сразу.

– Как ты думаешь, – спросила я тихо, больше для себя, – их когда-нибудь вообще открывали?

Мартен пожал плечами.

– Кто знает. Лет сто назад, может, и открывали. Или никогда.

– Отлично, – пробормотала я. – Прямо как в сказках. Тайна внутри тайны.

Я подошла к двери ближе. Тяжелая, как и говорил он. Вырезана или вылита из темного, чуть зеленоватого металла с легким медным отливом. Едва заметный орнамент бежал по ее поверхности, а в самом центре – круглый знак. Магическая звезда с витиеватыми линиями.

Я протянула руку.

Если в этом замке скрыто нечто, что может причинить вред – я должна это знать. Лучше теперь, чем потом, когда сюда придут люди.

Пальцы коснулись холодного металла. В то же мгновение звезда вспыхнула мягким светом, словно отозвалась. Под кожей пробежала дрожь. Символы на двери засветились один за другим, по кругу – и в глубине послышался сухой, тяжелый щелчок.

Дверь… начала открываться.

Глава 7

Металл прошелся по полу с глухим, низким скрежетом, и на нас пахнуло холодом. Не сыростью – холодом, древним и живым, как дыхание чего-то, что спит веками. Я почувствовала, как тело покрывается мурашками.

– Осторожно, госпожа, – пробормотал Мартен позади, поднимая лампу повыше.

Я шагнула первой, стараясь не показывать, как дрожат руки. Перед нами раскинулся зал – просторный, овальной формы, с выгнутым куполом потолка и стенами, покрытыми символами, которые мне были совершенно незнакомы.

В центре, как сердце этого помещения, стоял алтарь. Каменный, тяжелый, с вкраплениями серого кварца. От него исходило слабое свечение – совсем легкое, едва заметное. Оно пульсировало. Медленно. Ровно. Будто этот зал дышал.

– Ритуальный… – прошептал Мартен. – Это… должно быть, место силы.

Я кивнула. Слова были лишними. Я уже чувствовала это – во всем теле, в каждом вдохе. Магия тут была плотной и тягучей. Вязкой. Густой. Она обвивала запястья, проникала под кожу, не причиняя вреда. Наоборот, будто подстраивалась под меня.

– Как-то мне здесь неуютно, госпожа… Я здесь явно лишний.

Я сделала шаг вперед, не сводя взгляда с алтаря. В груди что-то сжималось – от тревоги, от предчувствия. Или от того, что я знала это место. Никогда здесь не бывала, но знала его.

«Сила в крови. Замок помнит. Истоки не забыты».

Я не слышала этих слов – они вспыхнули у меня в голове, эхом пронеслись по костям. Пальцы сами легли на гладкую поверхность камня, и в тот же миг все исчезло.

Обстановка вокруг переменилась. Видение накрыло меня с головой.

Темный зал, тот же, но новый, живой. Пылающие факелы на стенах, ряды фигур в мантиях. В центре – мужчина с белыми как снег волосами. Лицо скрыто капюшоном, но я знала, что это маг. Один из Тал’аренов. Его руки вытянуты вперед, ладони светятся. Перед ним – дракон. Великий, черно-золотой, с крыльями, что заслоняли потолок.

Они стояли друг против друга как равные.

– Время пришло, – говорил маг. – Кровь моя – печать. Пусть связует она силу твою с моими знаниями и магией.

Дракон кивнул. Голос его был низким, как грохот грома.

– Да будет так. Соглашение заключено.

Вспышка яркого света.

И все исчезло.

Я рухнула на колени, едва не завалив Мартена, который подскочил ко мне и удержал за плечи.

– Госпожа! Все в порядке?!

Я не могла сразу ответить: в груди колотилось сердце, в ушах звенело. Мартен попытался поднять меня, но мои ноги снова подогнулись.

Больно не было. И страх улетучился, сменившись чем-то иным.

Это место приняло меня.

Магия, спящая здесь, не враждебна. Она узнала во мне свою.

Я коснулась алтаря рукой, осторожно, как касаются спящего близкого. Камень был теплым.

– Замок помнит, – прошептала я.

Мартен замер. Я подняла голову и посмотрела в темноту зала, за пределы светлого круга от лампы, которую смотритель оставил на полу. В глубине, мне казалось, замерцал звездой еще один символ.

– Это все правда, – прошептала я, не глядя на Мартена. – Легенда, которую ты рассказал… Она не выдумка. Мой предок действительно заключил сделку с драконом. Первый Тал’арен. Он передал свою магию в служение, связал ее с огнем завоевателя. Этот зал – свидетель.

Мартен медленно отпустил меня и уставился на алтарь.

– Значит, все остальное тоже может быть правдой, – пробормотал он, понизив голос.

– Да. Я могла усиливать магию Рэйдара… – Я сжала пальцы. – Или гасить ее. А я ведь поверила, что просто… не подходила ему. Что во мне не было нужной силы.

Я наконец поднялась на ноги и выпрямилась, чувствуя, как снова трясет изнутри. Почему же между двумя крайностями моя магия выбрала разрушение? В мыслях снова всплыл расплавленный браслет. Именно он – ключ к решению этой задачи. В нем скрывались чужие чары, что влияли на меня и мою силу. В этом теперь не было сомнений.

Сердце сжалось.

Но тогда как же истинность? Как она вообще могла пробиться сквозь щиты родовых чар?

Я провела рукой по лбу, вспоминая тот день, когда метка проявилась – яркая, горячая, как выжженное на коже клеймо. Истинная связь. Так говорили все. Так говорили драконы.

Но эта магия – их магия. Драконья. Великая, могучая, пронизывающая плоть и душу… и чужая. Для меня.

А что, если метка пробилась лишь потому, что моя магия была слишком слаба за пределами родового замка?

Я глубоко вдохнула. Воздух здесь был холодным, но я чувствовала, как внутри пульсирует тепло. Что-то проснулось. Часть меня, дремавшая долгие годы.

– Надо идти, – сказала я. – Посмотреть, что за второй и третьей дверью.

Мартен кивнул и поднял лампу. Свет закачался, отбрасывая пляшущие тени на стены. Мы пошли дальше – вниз, вглубь подземелий.