– Жратва. Скорая медицинская, – поставив на комод пакет из магазина, сказала она. – Щас поляну накроем, почти как в 90— е, только круче. Помнишь?

– М— да, мы были голодными, но счастливыми, – забрав гостинцы, Мира повернула на кухню.

– Ага, а теперь мы сытые и несчастные. Шутка. После сорока все только начинается, – Белла повесила пальто на вешалку и пригладив растрепанные волосы, пошла за подругой.

Белла развелась в тридцать семь – зстала мужа за изменой, потом выгнала его, несмотря на то, что он просил прощения и хотел вернуться. Вот уже десять лет она была одинока и крайне избирательна в связях для здоровья. А так как в этом возрасте “всех хороших мужиков разобрали”, то госпожа Бакунц предпочитала вдовцов или глубоко разведенных. Несчастной она себя не считала, так как у нее была любимая, высокооплачиваемая работа и взрослая двадцатилетняя дочь Карина, которую они с бывшим мужем отправили на учебу в Чехию.

– Ну и зачем ты потратилась? – сокрушалась Мира, разбирая пакет.

– Анестезия нам не помешает, – взяв в руки бутылку армянского коньяка, цокнула она. – Лимончик, конфетки, сыр. Правда теперь говорят, что закусывать коньяк лимоном – моветон.

– Я бы пожарила картошки.

– Это вредно.

– А пить не вредно? – усмехнулась Меруерт.

– Сегодня очень даже полезно. Я все выяснила, – плюхнувшись на стул, сказала Белла. Мира застыла и посмотрела на подругу. Еще днем во время телефонного разговора, она призналась, что Бахытжан ушел. Белла его знала столько же, сколько и Миру, так как все они учились на одном потоке, только Меруерт выбрала педиатрию, Белла – гинекологию, а Бахытжан – урологию.

– И что? – сглотнула Мира.

– Ее зовут Шинар Ермекова. Работала в “четверке”, три месяца назад устроилась в Центр урологии, была анестезиологом на нескольких операциях Бахи. Другие тоже ее хвалили. Но…

– Что?

– Но кое— кто видел их вместе пару недель назад на стоянке. В его машине.

– Он говорил, что не спал с ней, – тяжело вздохнув, Мира села напротив подруги.

– А ты подумала, что они в машине? – Белла потерла друг о друга два указательных пальца. – Конечно, нет, Мир. Он козёл, но так рисковать не будет. Целовались они.

– И кто тебе сказал?

– Знакомая моей знакомой работает там, – ухмыльнулась Белла. – Как видишь, Армянское радио может не только шутить.

– Господи! – поставив локти на стол, Мира сложила ладони в молитвенном жесте и приложила к лицу. – А лет ей сколько?

– Тридцать пять.

– Променял меня на молодуху, – заныла Меруерт.

– Только не реви. Я щас сама все соображу – Белла сорвалась с места и начала вместо хозяйки раскладывать уже нарезанную колбасу и сыр на тарелки. – Где у тебя рюмки— бокалы?

– В зале, в шкафу, – еле выговорила Мира. Она невольно представила себе ту сцену в машине – их машине. Ее Бахытжан целовал другую женщину, которая скорее всего, сидела на ее законном месте. А может это было на заднем сиденье? Что они еще там делали? Он ее тискал? Ласкал? Шептал слова любви? Обещал развестись? Уже то, что эта женщина была на двенадцать лет моложе больно ударило по самолюбию. Еще она поняла, что выгнала его из квартиры вчера, но он до сих так не позвонил и не спросил, как она?

“Значит, ему на меня плевать? – подумала Мира. – Или они уже вчера переспали без угрызений совести…И не один раз. Получил благословение, зеленый свет. Зачем ему теперь думать обо мне?”

Плохие мысли нарушил звонок мобильного. На дисплее отобразилось фото дочери и Меруерт сразу же подняла трубку.

– Да, доча?

– Мам, привет! Как дела? Что делаете?

– Дела хорошо, – снова притворилась женщина. – Тетя Белла пришла в гости.

– Ух ты! Привет ей! – засмеялась Аселя.

– Передам.

– А папа с вами?

– Папа? – голос ее внезапно дрогнул. – Нет, он еще на работе.

– Да? Что— то он сейчас поздно возвращается.

– Ну он же теперь зам. У него больше ответственности. А ты что— то от него хотела?

– Ах да. Мы хотим в субботу к вам приехать. Очень соскучилась, поболтаем.

Мира сильно впилась зубами в нижнюю губу, не зная, что ей ответить. Вчера Бахытжан ясно дал понять, что не будет притворяться даже ради беременной дочери. Но если Аселя приедет, то все поймет. Значит, надо как— то ее подготовить к дурным новостям?

– Слушай, я пока не знаю, какие у папы планы. Давай мы с тобой позже это обсудим. Еще два дня впереди, – стараясь звучать обыденно, предложила Мира.

– У вас планы? – переспросила дочь.

Родственников, друзей и коллег у Миры и Бахытжана было много, поэтому на выходных они часто посещали свадьбы, юбилеи и прочие тои, которые так любят устраивать восточные народы.

– Возможно, – сказала ее мать и облизнула пересохшие губы.

– Ну хорошо. Вы тогда поговорите, или я сама ему позвоню.

– Нет, не звони, – опешила Мира. – Вдруг он занят.

– Маам…у вас все нормально?

Меруерт показалось, что Асель что— то заподозрила.

– Да, жаным. Не переживай.

Мира не умела врать, потому что у нее всегда все было написано на лице. И в работе она всегда предпочитала говорить все напрямую. Попрощавшись с дочерью, она облегченно вздохнула и положила телефон рядом. Но через пару минут он зазвонил снова.

На этот раз звонил старший сын – Димаш. Меруерт поздоровалась с ним и постаралась звучать буднично.

– Мам, привета! Как дела?

– Все отлично. Тетя Белла в гости пришла, – повторила Мира.

– О, привет ей.

– Передам. Как у вас? Как Жибек? Эминчик? – спросила она про сноху и внука.

– Хорошо все, мам. Хотел спросить, можно в субботу к вам приехать? На прошлой неделе ты Эмину еще не разрешила по гостям ходить, а мы соскучились уже.

Это правда. Две недели назад внук подхватил вирус и Меруерт несколько раз приезжала к нему среди недели, осматривала и помогала невестке. Однажды даже заехали с Бахытжаном. И ведь ничего она тогда о нем не знала и не понимала, да и он умело маскировался.

– Мам, ты тут? – забеспокоился сын. В комнату как раз вошла Белла и нахмурилась, увидев, как озадачена Мира.

– Да— да, я здесь. Димаш, золотой, давай мы с тобой это попозже обсудим?

– Вы куда— то собираетесь? – допытывался сын.

– Возможно.

– А ну тогда ладно. Можем, и в воскресенье.

– Давай посмотрим, хорошо? Вы главное Эминку до ума доведите, а то сейчас много детей болеют, – Мира перевела разговор на другую тему.

– Да? А пока лучше никуда не ходить? – напрягся сын.

– По крайней мере недельку не желательно.

– Ага, понял тебя, мам. Спасибо большое!

– Не за что, сынок. Поцелуй за меня Эмина и передай привет Жибек.

Закончив разговор, Мира упала на сложенные на столе руки и завыла от бессилия. Белла подошла к ней и погладила по голове.

– Ну что такое, мать? – жалостливо проговорила подруга.

– Я вру детям! – глухо отозвалась Меруерт.

– Мы все иногда им врём, – вздохнула Белла. —

– Я не знаю, как сказать своим о разводе. Как они отреагируют? Димаш боготворит отца. Аселёк – папина дочка, еще на седьмом месяце…

Мира подняла голову и убрала с покрасневшего лица прилипшие пряди. Белла никогда не видела подругу такой раздавленной и вспомнила, как десять лет назад именно Мира вытаскивала ее из депрессии из— за измены мужа и развода.

– А почему ты об этом думаешь, а не Баха? Нет, мне нравится, как он устроился! – возмущенно всплеснула руками Белла. – Жену бросил, к любовнице ушел, а ты должна перед детьми за его дерьмо оправдываться? Ты и так столько лет ему обеспечивала тыл, пока он строил карьеру. Детей поднимала, за его матерью утки выносила. Ничего не скажу – прекрасная женщина была, – положа руку на сердце, уточнила подруга. – А ты все делала, еще работать успевала. И вот такая благодарность? Прости, дорогая, но я нашел помоложе, у меня любовь, а ты живи как знаешь!

От праведного гнева Беллы хотелось волком выть. Мире не нужна была карьера: ей достаточно было любимого дела, крепкой семьи и тепла семейного очага. Посыл подруги был понятен: она практически растворилась в муже, быту и заботах, думая обо всех, кроме себя. И вчера на нее словно ушат ледяной воды вылили: оказалось замок, который она построила, был из песка. Но набежала пенная волна и смыла его за секунду.

– В том— то и дело, – протерев нос бумажным полотенцем согласилась Меруерт. – Он может себе это позволить. Он же ведущий хирург, мужчина в расцвете. И поверь мне, большинство в нашем окружении меня, пожалеют, а про него скажут: молодец, он Мире не изменял! Честно пришел и признался, что любит другую. А мне сорок семь. Я бабка!

– Так и мне сорок семь, – громко цокнула Белла. – И я не старуха. Наоборот, я как хорошее вино – с годами только лучше.

Мира несколько секунд молча смотрела на подругу, а потом прыснула со смеху и снова уронила голову на стол. Она слушала, как шуршит пакетами Белла и поучает ее жизни: что крест на себе ставить рано, что пятьдесят для женщины – это новые сорок, что есть среди мужчин нашего возраста и даже старше те, у кого все хорошо работает – тут как повезет.

– Уж поверь мне, гинекологу. Ты не представляешь, сколько сейчас женщин сталкиваются с ранним или преждевременным климаксом. И это такой бич, – заявляет доктор Бакунц. – Но медицина, к счастью, на месте не стоит, и можно препаратиками всё внутри поддерживать и любовью заниматься без боли.

– Белла, я не собираюсь ни с кем спать.

– Я и не предлагаю.

– Я всегда думала, я верила, что Бахытжан – мой единственный мужчина. На всю жизнь, понимаешь? С нашей первой брачной ночи.

– Ну, мАя хАрошая (*допущение – прим.авт.), – специально добавив легкий армянский акцент, пропела Белла, садясь напротив Миры. – Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Ты думала одно, а вон оно как вышло. Я тоже не ожидала, что Арамчик припрет домой шалаву, пока мы с Каринкой были на даче у моих родителей. А помнишь, как оно было?

Конечно, Мира помнила. Десять лет назад Белла поговорила с мужем по телефону, но тот вовремя не отключился, и жена услышала, как он шепчет пошлые словечки другой. Белка сорвалась с дачи, примчалась домой, а там – картина Репина “Не ждали”.

Открыв коньяк, Белла разлила его по низким пузатым бокалам и пригубила:

– Моя покойная бабка, – Бела поморщилась и откусила кусочек темного шоколада, – Наринэ Тиграновна Бакунц сказала мне во время моего развода: “Беги от той воды, которая не шумит и не журчит”. Народная армянская мудрость. Бахытжан – тот еще тихушник, извини, конечно. Копил, копил все в себе, молчал, а теперь, видите ли, ему по— новому жизнь захотелось, цели у него другие. Блядские у него цели. Но совет да любовь. Главное, чтоб обратно не попросился.

На этих словах она сделала еще один глоток и взглядом заставила Миру тоже выпить.

– А может? – спросила хозяйка, сжимая в руке бокал.

– Кто знает, какая еще моча ему в голову стукнет? Мой просился.

На столе снова заиграла мелодия мобильного, а на экране появилось фото Бахытжана с надписью “Любимый муж” внизу. Мира только сейчас поняла, что не переименовала контакт.

– О, вспомнишь “хавно” вот и оно.

– Тсс, – Мира приложила указательный палец к губам и Белла, хихикнув прикрыла рот ладонью. – Да?

– Здравствуй, Мира, – услышав голос все еще любимого мужа, у Меруерт дрогнуло сердце. Никогда он так официально с ней не здоровался. А теперь обращается, как к чужой.

– Здравствуй, – тихо ответила женщина. – Зачем звонишь?

– Хотел заехать забрать оставшиеся вещи, – он выдержал двухсекундную паузу. – И надо обсудить развод и раздел имущества.

– Какой…– голос Миры предательски дрогнул. – Какой раздел имущества, Бахытжан?

Глава 6

У Беллы глаза на лоб полезли, она бесшумно проговорила губами плохое слово и налила себе еще коньяку.

– Квартира была мамина, Мир. Но я помню все, что ты для нее сделала и давай просто продадим и разделим деньги? Ты сможешь взять двушку, я…