После измены. Новый год для троих (страница 3)
Но Алиса не выглядела убежденной. И я понимала ее. Каждому ребенку хочется иметь полную семью, папу, который подбросит тебя к потолку и научит кататься на велосипеде.
Стоя в «Детском мире» и глядя, как Алиса мечтательно смотрит на дорогие игрушки, я думаю о том же. Может, я была эгоисткой? Может, стоило найти Германа и рассказать о дочери? Ради нее, а не ради себя?
– Мама, а дядя Герман добрый? – спрашивает Алиса в автобусе, прижимаясь ко мне, когда мы уже ехали домой.
И я понимаю: больше прятаться не получится. Теперь придется объяснить дочери, кто такой этот красивый дядя из магазина.
Но как объяснить то, чего не понимаю сама?
Глава 4
Герман
Смотрю на игрушечного единорога, сидя в своем кабинете на двадцать пятом этаже бизнес-центра. Игрушка так и остался в моих руках после той встречи в магазине. Три дня назад моя жизнь перевернулась с ног на голову. Три дня назад я узнал, что у меня есть дочь.
Дочь.
Алиса. Алиса Костромина.
Произношу ее имя вслух и чувствую, как что-то сжимается в груди. Маленькая девочка с огромными карими глазами – моими глазами – и упрямым подбородком Лизы. Когда она смотрела на меня в магазине, я видел в ней себя в детстве. Ту же любознательность, ту же прямоту взгляда.
– Мой папа в командировке, – сказала она воспитательнице в садике, когда я прятался за углом, наблюдая. – Но скоро вернется.
Господи, как она может говорить обо мне как о папе, если я даже не знал о ее существовании?
Встаю из-за стола, подхожу к панорамному окну. Город расстилается внизу, а где-то там, в одном из районов, живет моя дочь с женщиной, которую я любил больше жизни. И которую предал.
Пять лет назад я был другим человеком. Молодым, амбициозным, уверенным в своем праве на счастье. Компания только начинала приносить серьезную прибыль, у меня были планы, мечты, и в этих планах была Лиза.
Лиза Костромина. Двадцатилетняя студентка с глазами цвета меда и смехом, который заставлял забывать обо всем на свете. Когда я познакомился с ней в том кафе возле университета, она показалась мне чудом. Такая молодая, искренняя, неиспорченная. После череды циничных бизнес-леди и расчетливых красоток она была как глоток свежего воздуха.
– Вы читаете Бродского? – спросил я тогда, заметив сборник стихов на ее столике.
– Пытаюсь понять, – смущенно ответила она. – Преподаватель сказал, что без Бродского нельзя называть себя образованным человеком.